Читать книгу - "Тёмный маг. Книга 3. Перепутье - Илья Ангел"

этой организации может создать очень много нежелательных проблем, и не только на территории России. А этого ни мне, ни моим ребятам, как ты понимаешь, не нужно. – Ну понятно, мой поверенный его припугнул, что если полковник не отступит, то попадёт в самый чёрный их список из всех существующих и несуществующих чёрных списков. А этот Гомельский – очень страшный тип. Ему, похоже, было всё равно на кого давить, ради достижения собственных целей.

– И во сколько в таком случае начинаются мои занятия с Гомельским? – я всё-таки решил уточнить этот очень важный вопрос.

– В семь утра. В девять ты должен уже находиться здесь, разогретым и готовым к полноценной тренировке. – Я подавил возмущённый возглас под насмешливым взглядом полковника, а потом до меня кое-что дошло.

– Я не реагирую на ваши прикосновения, – сказал я озадаченно, поднимаясь и баюкая пульсирующую руку.

– Во-первых, ты сейчас как в вакууме, во-вторых, я умею закрывать свой разум от влияния извне, и, в-третьих, ты просто начал ко мне привыкать. Советую, когда ты в подобном состоянии, начать постепенно привыкать к прикосновениям друзей, тех, которым ты доверяешь.

– Хорошо, я попробую. А Гомельский не боится, что я могу случайно расплавить мозги своим учителям? – с долей злорадства задал я очередной, вполне уместный вопрос.

– Ты слишком мало знаешь об устройстве и деятельности Первого Имперского Банка, – покачал головой Рокотов. – Поверь, закрывать свой разум местные банкиры умеют даже лучше меня. Кроме того, они почти все являются магами разной направленности, в основном, конечно, эрили. И да, предупреждаю твой следующий вопрос: занятия экономикой и введением в дела твоего отчима никоим образом не повлияют на процесс тренировок. Слишком много новой информации огромным потоком будет входить в твой мозг. Он к этому не готов, поэтому отключится при первой же возможности, – довольно серьёзно сказал полковник.

Вот сейчас мне действительно казалось, что он не шутил. Теперь мне стало действительно страшно от того, что же приготовил для меня Гомельский. Если уж даже Рокотов считает, что отупение после занятий будет для меня просто неизбежным?

– Ясно, – выдохнул я и, выйдя из зала, пошёл по направлению к помещениям Первого факультета.

– Дима, привет, – оглянувшись, я увидел Лизу, сидевшую, как обычно, на подоконнике. Вздохнув, я побрёл к ней, хотя единственное, чего мне сейчас хотелось – это принять душ и завалиться спать.

– Привет, – я подошёл поближе и прислонился к подоконнику спиной.

– Тебя уже второй день не было на занятиях.

– Меня освободили на неделю, – неохотно проговорил я. – Я попросил снова записать меня на курс боевой магии. Но так как я сильно отстал, Павел Анатольевич решил, что мне нужно сначала немного догнать остальных хотя бы в физическом плане. И ему для этого выделили очень сжатые сроки. Но ты не переживай, через неделю-другую ты увидишь перед собой совершенно другого, обновлённого меня.

– А, вот почему ты в спортивном костюме, да и… – она наклонилась ко мне и забавно сморщила точёный носик.

– Да, мне нужно в душ. После интенсивной тренировки так бывает, – я усмехнулся. – Ты же не думала, что мы вместо занятий ходим в сауну? – она слегка прищурилась, а я внезапно понял, что мне нравится её задевать. Задевать так, чтобы не обидеть, но, чтобы она отреагировала.

– Дима, а ты снова не ходишь за почтой, – сказала Лиза, слегка отодвинувшись от меня, но не так сильно, чтобы это слишком бросалось в глаза. Понятно, именно сейчас ей было неприятно со мной находиться. Но чего тогда она на самом деле добивается? – Для тебя скопилось много корреспонденции: несколько писем, газеты…

– Газеты, точно, – я хлопнул себя по лбу. – Я совсем забыл.

Я действительно забыл. Что ни говори, а тренировки моей личной няньки впечатляют. Мозги у меня, похоже, почти стерильными стали. Мне кажется, Эд немного лукавил, говоря, что у меня ничего не получится в плане тренировок по причине моего уже не маленького возраста.

– Дим, я хотела тебя попросить, – Лиза улыбнулась. – Мне никак не удаётся заставить двигаться предметы. Меня скоро уже выгонят с телекинеза, ты ведь знаешь, что я владею ещё и телекинезом?

– Хм, – ответил я неопределённо. – И что ты хочешь у меня попросить?

– Ты не мог бы со мной немного позаниматься?

– Что? – честно сказать, я растерялся.

– Мы можем вместе немного позаниматься телекинезом? – чуть ли не по слогам повторила она. – Потому что я одна со Второго факультета у кого есть этот дар. С нашего курса я имею в виду. А с Первого я только с тобой могу вот так по-дружески общаться.

– А, ну… – о, Прекраснейшая, ну что я за тормоз-то? – Думаю, что в этом не будет ничего криминального, – промямлил я, наконец. – Правда, если ты помнишь, я особо успевающим на занятиях не выглядел. Думаешь, из меня выйдет хороший преподаватель? – Лиза не ответила, а только широко улыбнулась. Глядя на неё, мне стало немного неловко. – Я лучше пойду, газеты заберу, да и в душ мне надо.

– Тогда сегодня вечером? – Лиза продолжала улыбаться, наклонив голову набок.

– Эм, я сегодня не могу, может, завтра после обеда? У тебя есть после обеда занятия?

– Отлично, давай завтра. Встретимся здесь? – я только кивнул и поспешил ретироваться. Что это только что было? Напоследок я обернулся и увидел удаляющую по коридору девушку. – А зачем ты смотришь за моим почтовым ящиком? – В ответ она лишь слегка обернулась и помахала мне рукой.

Глава 18

Решив, что завтра во всём разберусь, я пошёл за почтой. Кроме газет, мне вручили только одно письмо и приглашение на свадьбу Леопольда Демидова и Кристины Родниной. Свадьба должна будет состояться двадцать восьмого декабря. Приглашение было очень красивое и очень официальное. А вот приложенное к нему письмо было почти нормальным, кроме идеального почерка моего бывшего старосты, который я считаю некой патологией.

В письме было сказано, что меня ждут двадцать пятого декабря, в первый день каникул, что моя комната всё так же закреплена за мной, и что за мной пришлют машину. В конце была приписка про то, что никакие возражения не принимаются, а также запоздалые соболезнования по поводу смерти моего отца.

Немного огорчившись, что до сих пор не получил никакой весточки от матери, я бросил на кровать стопку газет и направился в душ. Мысль о матери застряла в голове занозой. Она могла хотя бы письмо мне написать, чтобы сообщить, что с ней всё в порядке.

Крёстный не обманул, душ исправно работал. Заставив себя не думать о матери, я долго