Читать книгу - "Тёмный маг. Книга 3. Перепутье - Илья Ангел"

– Вы уверены?

– Милочка, ищите своего жениха в другом месте, морг – это последняя инстанция, – ответила женщина, но в её голосе, как ни странно, появились сочувственные нотки. – К нам постоянно звонят, будто надеются, что их благоверный окажется здесь, а не у очередной любовницы.

– Он мне не жених! Рома мой, эм… брат! – зачем-то стала отрицать Ванда свою возможную связь с Гараниным. Получалось у неё так себе, на троечку.

– Как скажете, – сотрудница морга хмыкнула и отключилась.

– Это что сейчас было? – Ванда повертела в руках трубку и осторожно положила её на рычаг.

– Да, Ванда, что это было? – я сложил руки на груди, пристально разглядывая девушку. – Ты, когда его так рассмотреть успела? Тебе не кажется, что это уже действительно болезнь, и Егор прав, что тебя нужно лечить.

– Я рассмотрела Рому, когда он закрыл меня от тех придурков в школе, – резко ответила Ванда.

– Считай, я тебе поверил, – покачав головой, я поднялся на ноги, подходя к столу.

Когда ни в морге, ни в больнице Ромки не оказалось, я почувствовал небольшое облегчение. Но потребность найти его никуда не делась, становясь навязчивой.

Из рассказа хозяина кофейни стало ясно, что всё завертелось из-за выходки Гвэйна, и Гаранин действительно мог оказаться просто не в то время и не в том месте. Я усиленно гнал от себя мысль, что он находится в каком-нибудь очередном бункере под прессингом бандитов. И как ни крути, виноватым в этом я считал самого себя.

– Слушай, а в Школу можно как-нибудь позвонить? – неожиданно встрепенулся я, глядя на Ванду.

– Конечно. У меня где-то записан телефон приёмной директора, – соскочила на пол Ванда и начала рыться в ящиках стола. – Вот.

Она раскрыла блокнот и показала мне номер, который я тут же набрал. К своему стыду, мне номер личного телефона Троицкого был неизвестен, хотя я неоднократно видел, как он по нему разговаривал. Надо тоже обзавестись подобным, если в очередной раз не забуду.

Сегодня с нами явно не спешили разговаривать. Набрав номер в третий раз, я слушал длинные гудки с упорством носорога.

– Да, – рявкнул Троицкий на том конце. От неожиданности я подпрыгнул и чуть не выпустил трубку из рук.

– Это Дима, – тут же ответил я.

– Дима? – устало протянул Слава. – Что-то случилось? Почему ты звонишь сюда?

– Так получилось. Слушай, у тебя есть какие-нибудь контакты Гараниных? Наверняка же есть.

– А тебе зачем? – спросил он, как мне показалось, слегка настороженно.

– Мне про Рому узнать надо кое-что, – уклончиво ответил я.

– Ты его не найдёшь, – ответил крёстный, почти через полминуты. – Если только у тебя номера его личного телефона. Он буквально час назад покинул расположение школы и ушёл в неизвестном направлении.

Я выдохнул с видимым облегчением. Он жив, скорее всего, здоров, и теперь меня не будет терзать совесть, что из-за меня и моего странного оборотня его убили. И тут только до меня дошло, что сказал крёстный.

– В каком смысле Рома покинул расположение школы? – спросил я. – Заезд же завтра.

– Я не знаю, что вас связывает с Романом, но перестань его искать, – неожиданно резко произнёс Троицкий. – Этим ты ему ещё больше проблем создашь.

– Да что случилось?! – я уже почти кричал.

– Буквально час назад я снял по его просьбе браслет противодействия, – после секундной заминки ответил Слава.

– А что, с отцом Романа что-то случилось, и он стал главой Рода? – спросила Ванда, которая, придвинувшись ко мне, старалась не упустить ни слова из того, что говорит крёстный на том конце провода.

– Нет, насколько я знаю. Роман ушёл из дома. Его отец сейчас находится в бешенстве и пытается его найти несмотря на официальное сообщение, что Роман больше не является частью Рода Гараниных. Это сообщение поступило в мэрию уже больше месяца назад. Поэтому мальчик пришёл ко мне, чтобы снять браслет. Я думал, что именно Роман станет старостой Первого факультета в этом году, но он не пожелал оканчивать обучение. – Вздохнул крёстный. Услышав Ванду, он быстро сменил тон на более сдержанный. Таким он обычно разговаривает со своими студентами.

– Почему? – спросил я.

– У него нет денег, чтобы продолжать учиться на Первом, а на Втором он не хочет, чёртова гордость. – В сердцах бросил Троицкий. – Сейчас Роман является главой своей собственной вновь созданной семьи, состоящей, правда, из него одного. Но по закону он может не заканчивать обучение.

– Теперь понятно, откуда взялась столичная машина, – пробормотала Ванда, отстраняя ухо от трубки.

– Что? – удивлённо спросил Слава.

– Ты заедешь за мной завтра? – спросил я, уводя разговор в сторону.

– Да, нам нужно поговорить, – ответил Троицкий. – Мне сейчас некогда, так что, до завтра, Дим. И постарайся не вляпаться в неприятности за эти сутки.

– Угу, – я положил трубку, устало потерев лоб рукой. – Надо было сразу крёстному звонить, – подытожил я.

– Ты думаешь, это он их всех, того, – спросила Ванда, посмотрев в чудом уцелевшее окно этого подобия кабинета.

– Не знаю, ты же сама слышала, что браслет противодействия с него сняли только сегодня, – я пожал плечами. – Нам остаётся только гадать, что там произошло, но зато мы теперь знаем, что он жив. Теперь понятно, что у него за проблемы и почему он хотел встретиться. Надеюсь, он найдёт способ связаться со мной.

– Да, я тоже надеюсь, – выдохнула девушка.

– Слушай, раз всё разрешилось, ты можешь мне немного помочь? Мне просто не к кому больше обратится. – Проговорил я, отвлекая Ванду от грустных мыслей. Она посмотрела на меня, удивлённо изогнув бровь. – Понимаешь, мне нужно в магазин, мне носить нечего, а я ничего в этом не понимаю, – я показал на себя руками, мол, полюбуйся, кто стоит перед тобой, но должного эффекта это не возымело, одежда-то была не моя.

– Дим, ты… Ну конечно, я тебе помогу. – Ванда всплеснула руками. – Подожди, я сейчас переоденусь.

И она снова убежала, скрывшись на этот раз за совсем другой дверью, откуда сразу же послышался шум. Я же вернулся в гостиную и присел на диван, стоявший практически в центре комнаты, уткнувшись головой в раскрытые ладони. На меня напала апатия. В этот момент мне не хотелось ничего, даже шевелиться. Сказывалось общее переутомление и нервное перенапряжение. Да ещё и дождь этот. Никогда не любил дождь. Меня слегка отпустило в тот самый момент, когда Ванда вышла из комнаты.

Пока она собиралась, дождь кончился. Моя одежда всё ещё не просохла, поэтому я вынужден был пойти за покупками в том, во что меня одели Вишневецкие.

По улице мы некоторое время шли