Читать книгу - "Заточение - Джейн Генри"

чем я мог вынести в детстве. По крайней мере, так мне говорит моя мать.

Ее взгляд смягчается, пока она слушает, но, к счастью, не выражает сочувствия. Она просто делает еще один глоток вина с той элегантностью, которая заставляет мое сердце немного сжиматься.

— Когда стал старше, ничего из того, что делал, не было достаточно хорошим. Он всему приписывал скрытые мотивы и воспринимал на свой счет.

Она качает головой.

— Что это за нарциссические родители? — говорит она.

Я смеюсь, но она попала в точку. В этом нет ничего смешного.

— Да. Я не люблю навешивать ярлыки, но, думаю, это точно.

Переворачиваю курицу и перемешиваю ее на сковороде, наслаждаясь ароматами на кухне. Мой желудок урчит.

— Вино? — спрашивает она.

— Да. — Я беру бокал и делаю глоток. — Долгое время мои старшие братья обращались со мной так, как их научил отец. Виктора боялись — он был слишком крупным, чтобы отец мог с ним справиться, — поэтому он отдал его под надзор Коли. Михаил был старшим, и мы должны были подчиняться ему. — Я не знаю, почему говорю «должны были». Мы до сих пор подчиняемся. — Михаил был главным. Олли всегда держался особняком, а Никко был старше, но стал моим союзником. Когда я был подростком, Никко научил меня стрелять. В пятнадцать я совершил свое первое убийство.

Она даже не моргает, просто слушает меня, как будто я рассказываю о рыбалке. Только тогда до меня доходит, как приятно быть с женщиной, которая тебя понимает. Она не в ужасе от моей реальности, потому что ее собственная так похожа. Детали различаются, но результат тот же.

— Я долгое время чувствовал, что должен доказывать свою преданность, свою силу.

— Как на тебя повлияло то нападение несколько лет назад? — спрашивает она. Черт. Конечно, она знает о нападении. Она провела свое расследование. Она знает, что меня избили, и я попал в больницу. Мы давно отомстили за это, но шрамы остались.

— Честно? Возможно, тебе будет трудно понять, но я благодарен, что это произошло.

Она качает головой.

— Вовсе нет. Для такого человека, как ты, это был переломный момент, не так ли?

Боже. Она понимает больше, чем я думал.

Я смотрю на нее и киваю. Может, мы и не так давно знаем друг друга, но почему мне кажется, что мы знакомы всю жизнь? Может, люди более похожи, чем я думал.

— Именно так. У меня было два выбора: лелеять свои раны, позволить травме сдерживать меня… — мой голос срывается, и я, нехарактерно для себя, становлюсь эмоциональным.

Она заканчивает за меня.

— Или позволить этому сформировать тебя в того, какой ты сегодня. Решить, что никто больше не причинит вреда тем, кого ты любишь.

Сковорода дымится. Я выключаю огонь и снимаю ее с плиты, выкладывая курицу на тарелку. Бросаю сковороду в раковину и включаю воду, комната наполняется паром.

— Выглядит восхитительно, — говорит она. — Я всегда хотела попробовать черную курицу.

Я усмехаюсь.

Выкладываю пасту на тарелку, добавляю масло и пармезан, достаю из холодильника готовый салат.

Мы начинаем есть.

— Почему ты запихиваешь зелень в горло, как будто это яд? — С любопытством спрашивает она, изящно поедая пасту.

— Потому что я ее ненавижу.

Ее рот открывается от удивления.

— Ты не любишь салат?

Качаю головой и запиваю салат большим глотком вина.

— Ненавижу овощи.

— Тебе что, десять лет? — подкалывает она.

Усмехаюсь.

— Я только что приготовил тебе ужин. Мне не обязательно любить овощи, мне просто нужно их есть.

— Зачем? Ты же взрослый.

Я напрягаю бицепс и пожимаю плечами. Вот зачем.

Она наклоняется вперед, ее голос становится низким и соблазнительным, пока она сжимает мой бицепс.

— Потому что тебе нравится заниматься сексом.

— Нравится.

Она улыбается, одной из тех улыбок, которые освещают все ее лицо.

— К счастью для тебя, мне тоже.

Я рад, что мы не стали зацикливаться на предыдущем разговоре. Нам это не нужно. Она понимает, и я тоже.

Через некоторое время бутылка вина пуста. Она вздыхает.

— Мой брат не остановится, Лев. Есть только один способ остановить его.

— Я знаю, — я наклоняюсь вперед, убирая прядь волос ей за ухо. — Ты уверена в этом?

Она кивает.

— Я никогда не была так уверена в чем-либо за всю свою жизнь.

 

 

Дело не только в мести. Не только в том, чтобы утвердиться в роли главы Los Sangre Dorada. Все гораздо глубже.

Я встаю и отношу наши тарелки к раковине.

— Я сам, — говорит он. — Садись.

— Мне ведь нужно ходить, правда? — спрашиваю, неуверенно глядя на него.

— Нет, тебе нужно чтобы спал отек. Ты сильная и здоровая. Завтра все будет в порядке. Но пока позволь мне позаботиться об этом.

— Ладно, если ты настаиваешь.

Пока что я позволю ему это.

— Как думаешь, когда они приедут за нами? — спрашиваю я.

— Через два дня, — отвечает он. — Меня ждут в Нью-Йорке.

— Что случилось?

Он качает головой.

— Дело не столько в том, что случилось, сколько в том, что может произойти дальше. Ты сама сказала твой брат не оставит это просто так.

Я с трудом сглатываю.

— Точно не оставит. Хавьер что-нибудь предпринял?

— Пока нет, но угроза неизбежна, и мы оба это знаем.

— Если бы ты позволил мне увидеть переписку и то, что ты нашел, я могла бы расшифровать это для тебя.

Он еще не доверяет мне. Это видно по его глазам. Он хочет доверять, я хочу, чтобы он доверял. Но он все еще подозревает, что моя преданность Колумбии и Los Sangre Dorada глубока. Мне нужно убедить его, что доверять мне правильное решение.

— Лев, вот что нам нужно сделать. Будучи вместе, мы можем объединить наши семьи.

— Но не пока твой брат у власти.

— Он увидит во мне угрозу и попытается убить. Он будет считать, что я рассказываю тебе семейные секреты. И я действительно собираюсь это делать. Он прав.

— Михаил велел мне узнать от тебя все, что можно.

— Тебе не придется прилагать особых усилий, — говорю я, сердце колотится от того, что собираюсь раскрыть. — Но я расскажу тебе все только