Читать книгу - "Рыцари и ангелы - Майя Яворская"

class="p1">– Да. Но только при одном условии.

– Каком?

– Если вы, Роман, расскажите, что произошло в салоне.

– Откуда вы знаете? – тот тревожно посмотрел на Самойлова.

– Как откуда? Мне сотрудники рассказали. Не бойтесь, полицию вызывать не буду. Просто хочу разобраться в событиях того утра, – Кирилл достал из кармана пачку писем, перевязанную атласной ленточкой, и положил на стол.

Креп приободрился и даже расправил плечи. Судя по стилю изложения, он был собой горд. Так удачно все провернул, а главное, насколько красиво. Будет о чем вспомнить в старости и рассказать внукам. Даже имя приятеля не утаил. При такой открытости и готовности к диалогу трудно было заподозрить в нем злобного убийцу.

Самойлов решил больше не мучить пару и пододвинул письма на другой край стола.

– У меня к вам один маленький вопрос, – произнес он, убирая руку. – Чисто из любопытства. Это письма ее любовника. Хранить такой компромат дома достаточно опасно, как бы он ни был дорог. Почему она их не выбросила?

– Я не знаю, – Тата поспешно засунула пачку в сумку и прижала ее к себе. – Бабушка ничего мне не рассказывала. Да и не могла ничего знать. Когда ее мама умерла, бабе Вере всего два года было.

– А год рождения вашей бабушки какой?

– Ммм… Кажется, двадцать второй.

– Значит, Ева умерла в двадцать четвертом. Тогда это все объясняет.

– Ева?

– Ну да. Так мужчина обращался к ней в письмах.

– Ее звали Евлалия. Евой никто никогда не называл. Вот я и удивилась.

Когда Кузьмич обещал, что разберется с причиной увольнения сотрудницы антикварного, то уже знал к кому обратиться. Имелся у него среди родни один человек, который был в состоянии влезть в любую задницу без мыла. Причем обладатель этой самой задницы не испытывал бы во время процедуры никакого физического или психологического дискомфорта. Скорее даже наоборот, благодарность и по итогу самые теплые воспоминания. Вопрос был только в том, чтобы правильно поставить задачу и определиться по срокам. Ни с тем, ни с другим проблем не возникло. Прошло каких-то три дня, и Кузьмич уже направился на встречу в кафе.

– Тетя Аня, мое почтение! – Кузьмич поудобнее устроился в кресле напротив сухощавой энергичной женщины с приятными чертами лица и очень цепким взглядом.

– Просто Аня. Сколько раз говорить? – с неудовольствием заметила та вместо приветствия. – Давай без этих «тетя», «лёля».

– Какая еще Лёля? – непонимающе оглядел кафе молодой человек в поисках указанного персонажа. – С Елоховской или с Тверской?

– Хватит ерничать. И без тебя найдется кому «Место встречи изменить нельзя» на цитаты растащить. Ты понял, о чем я говорю. Сестра отца – тетя, сестра матери – лёля. Так вот я тебе лёля. Хочешь меня так называть?

– Ни в коем случае! У меня взрыв мозга случится.

– Значит, договорились.

– Ладно-ладно, – примирительно поднял руки племянник и сменил тему. – Узнать что-нибудь удалось?

– За кого ты меня принимаешь? Разумеется.

– Ну и?

– В целом, впечатление неоднозначное. Доминирует эмоциональная сфера. Вопросов почти не слышит. С логикой наблюдаются определенные проблемы. Я это списываю на глубокий стресс. Однако при этом… – Аня задумчиво побарабанила пальцами по столу.

– С портретом пациента все понятно. А случилось-то что?

– Разобрать было довольно сложно. Постоянно сползала на тему вины, там циклилась. Вернуть к сути происшедшего удавалось с трудом. Но из фрагментов удалось сложить более-менее понятную картинку. Около месяца назад у этой Марины заболел гриппом ребенок. Девочка, четыре года. Сидела бабушка, мама больничный не взяла. Дня через два-три бабушка позвонила на работу и сообщила, что у ребенка резко поднялась температура до сорока. Марина попросила вызвать неотложку. Бабушка категорически отказалась. Сказала, что ребенка в больницу отправить не даст. Предпочла лечить народными методами, обтерла внучку спиртом. Температура на какое-то время упала, но потом опять поползла вверх. Бабушка опять позвонила «порадовать». Марина решила отпроситься с работы, чтобы поехать домой и самой вызвать врачей. Но какая-то Скоба, как я поняла, начальница, отказалась ее отпускать. Еще через какое-то время опять позвонила бабушка и сообщила, что ребенок без сознания. Марина опять попыталась отпроситься, но снова получила отказ…

– Аня, откуда такие феноменальные подробности?

– Из первых рук, естественно. От Марины.

– И как к ней удалось подкатить, чтобы она так разоткровенничалась?

– У соседей ребенка напрокат взяла и отправилась с ним гулять по указанному адресу.

– И что, вот так просто? Сели на лавочку, и она начала выкладывать подробности?

– Ты не понимаешь. Я пришла гулять с ребенком с ДЦП. А горе сближает. Я ей о своих проблемах, она мне о своих. Будь ребенок совершенно здоров, ничего бы не получилось…

– Гениально!

– Так, не перебиваем. Слушаем дальше заслуженного психолога… В итоге Марина сорвалась и помчалась домой. Вызвала «скорую». Ребенка отвезли в больницу. Оказалось, на фоне гриппа развилось осложнение – энцефалит. Ребенок две недели пробыл в больнице. Сначала в реанимации, потом просто в отделении. Выписали около двух недель назад на долечивание.

– Значит, все хорошо?

– Совсем не хорошо. Ребенок стал эпилептиком. Там еще какие-то неврологические проблемы, но я уже не вникала. Вот по этой самой причине Марина и уволилась. Бабушке она больше не доверяет, сама ухаживает за дочерью.

– Еще бы. Если бы бабка не занималась самолечением, всего бы этого не произошло.

– Не факт. Но дело не в этом. Марина в основном винит не мать, а Скобу.

– Сильно винит?

– До дрожи. Уровень ненависти зашкаливает.

– Могла бы она в таком состоянии попытаться Скобе отомстить? Например, отравить?

– Безусловно. Я тебе, как профессионал, говорю. Я таких уже видела. Мотивация очень ярко выражена.

– А сама Марина ничего такого не рассказывала?

– Нет, конечно. Кто в таком признается?

– Ну ладно. И этого вполне достаточно. Спасибо!

Кирилл появлялся на пороге, как всегда, вовремя. Одет как денди – белая рубашка, стильный летний пиджак, шейный платок. В сочетании с широкой улыбкой образ просто умопомрачительный. Самойлова представляла себе, как млели девицы, когда он обращал на них внимание. И удивлялась, какие же они с братом разные. Ей, например, не понравилось, если бы все обращали на нее внимание. Кира вообще не любила выпячиваться. Поэтому никогда не носила ничего яркого и вызывающего. А брат носил и знал в этом толк.

– Ну что, извелась, небось, в ожидании? – с ухмылкой спросил он, наклонив голову чуть-чуть вбок.

В глазах, обычно лукавых, в этот раз просматривалось некое подобие ехидства.

– Не то слово, ночей не спала! Глаз сомкнуть не могла, все думала, что же ты там такого интересного нарыл? – в тон ему ответила сестра.

В прихожую, ковыляя, вышел Чик с мячиком