Читать книгу - "Рыцари и ангелы - Майя Яворская"

засохшую грыз. Ей даже крысы на помойке побрезговали бы, – Мила начала заводиться, а случалось с ней это крайне редко. – Думаешь, не помню? А теперь холодильник забит. И суп всегда есть, и мясо какое-нибудь, и салаты. Если бы это не сестра была, а мама, ты точно также возмущался бы? Какая тебе вообще разница, кто картошку чистил?

– Большая. Ты не делаешь по дому ничего. Что ты за жена такая? Где забота, внимание?

– В твоем представлении забота и внимание – это постоянно убиваться у плиты, а потом еще отрабатывать повинность, перемывая тарелки до двенадцати часов ночи?! Чего же ты тогда не требовал этого от Дарьи? Ты же сам говорил, что дома вы не ели, чтобы ничего не пачкать. Почему ты тогда не устраивал такие сцены? Сидел на пустом кофе – и все было хорошо, а потом появилась еда – и ты начал капризничать? Ты накормлен, магазин под присмотром, деньги приносит, что тебе вообще от нас надо?

– Вот именно – «от нас». Я чувствую, что живу по какому-то чужому сценарию. Нет у нас семьи. Да, я когда-то уступил Дарье. Психологически. И потом всю жизнь ей проигрывал. Да, засовывал язык в жопу и убеждал себя, что всем доволен. Что мне такая жизнь нравится. Безупречный дом, безупречная жена, чего еще хотеть? А потом появилась ты. Для меня это было как глоток свежего воздуха. Прости за банальность. И я поверил, что может быть по-другому. Как-то душевно, тепло. И дом – не выставка достижений материального достатка. Не подтверждение социального статуса. А родное гнездо, в которое хочется занырнуть и свиться калачиком. Где всегда тепло и уютно. Пиво и чипсы перед телеком по вечерам. Старые киношки, а не тупая лабуда без сюжета, но с массой спецэффектов. А что я получил на самом деле? Смазливую аватарку, за которой стоит этот Цербер в юбке. Это она, твоя сестра, решает, как нам жить и что нам делать. Прости, но я повторюсь. Мне кажется, даже когда мы занимаемся любовью, она сидит рядом и указывает, на каком боку и в какой позе.

– Господи, что за бред? – Мила постаралась максимально округлить глаза, чтобы создалось впечатление, что она другого мнения. – Алла заглядывает сюда очень редко. И то, когда тебя нет.

– Да причем тут сколько раз в день или неделю она сюда приезжает. Вопрос в другом. Зачем? Взрослые люди, у каждого должна быть своя жизнь. А она как клещ впилась. Это что вам обеим от меня надо? Я так думаю, что Алла специально тогда притащила тебя к Елене Борисовне, зная, что приеду я. Подсунула тебя мне, а я, как дурак, женился.

– Чушь собачья! Мы с сестрой на выставку в Кремле собирались. Забыл?

– Сказать можно все что угодно. А по факту…

– А по факту, у тебя дом, семья, забитый холодильник. Я тебя каждый день встречаю, целую. Никто тебя не пилит, замечаний не делает. Живи да радуйся.

– Не могу! Ненастоящее все это какое-то. Как потемкинская деревня. Я думаю, здесь какой-то расчет. И стоит за этим твоя сестра.

– Да она просто заботится обо мне. И о тебе тоже.

– А мне этого не надо. Дарья обо мне тоже заботилась. По-своему. Создавала свой вымышленный идеальный мир, а потом строгала меня, как Буратино, чтобы в него вписать. И я уступал. Всегда и во всем, хоть мне это и не нравилось. Потому что родители внушили, что брак – это компромисс. И я на него шел. Всегда. И даже не замечал, что это не семья, а какой-то суррогат. А потом появилась ты. Сначала подумал, ну вот они – нормальные человеческие отношения. А потом стал прозревать. Трясут у меня под носом тарелкой супа и утверждают, что мне большего ничего не надо. Опять создают вымышленный мир. С той разницей, что сытый. А я устал быть марионеткой. Я хочу быть просто собой.

– Да будь, кто тебе мешает.

– Ты. Нет, даже не ты. Твоя сестра. Мне дышать просто нечем от ее опеки. Я так больше не могу. Мне плохо. Мне очень плохо! Давай разведемся?!

– Да хоть сейчас! – пожала плечами Мила. – Мне надоело твое вечное недовольство и придирки по любому поводу.

– Вот дура! – прошипела сквозь зубы Алла.

Пора было выйти из укрытия и вмешаться в семейный скандал, пока идиотка-сестра все не испортила. Сколько сил было потрачено, сколько надежд возлагалось на этот брак. И вот, когда уже до намеченной цели осталось совсем чуть-чуть, Мила готова все изгадить. Что с ними теперь будет? Опять жалкое существование в крошечной квартирке, где у ребенка даже нет своего угла? «Господи! Ну за что мне все это?!» – мысленно взмолилась Алла. Но ответа, разумеется, не последовало. На глаза от отчаяния и обиды навернулись слезы. Ведь не для себя же старалась. Ей самой уже давно ничего не надо. Лишь бы Варенька жила в нормальных условиях.

Она громко хлопнула входной дверью и крикнула из прихожей:

– Мила, ты дома?

– Да, я здесь, – раздалось со стороны кухни.

Чистякова-старшая неторопливо сняла туфли, сунула ноги в тапки и убрала пакеты с контейнерами в стенной шкаф под одежду. После чего направилась на кухню. Шла специально неторопливо. Важно было придать лицу беззаботное выражение. Иначе станет понятно, что она слышала часть разговора. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы справиться с эмоциями.

– Доброе утро! – поприветствовала она Илью. – Ты не опаздываешь?

– Да, уже надо бежать. Что-то мы заболтались, – Погуляев взглянул на часы. – Кстати, хорошо, что ты, Алла, заглянула. Что-то у меня рука немеет. И в пальцах покалывает. Что это может быть?

– Вероятно, остеохондроз шейного отдела, – задумчиво проговорила свояченица.

– И что с этим можно сделать? Может, какие-нибудь таблеточки попить?

– Таблеточками тут не поможешь.

– Тогда что?

– Иголки. Хочешь, могу поставить?

– Давай, если гарантируешь, что поможет.

– Гарантировать я ничего не могу. Рентгена-то нет. Но попробовать можно. Хуже точно не станет.

– Тогда заглянешь сегодня вечером к нам?

– Вечера у меня все заняты под завязку. Клиенты стараются после работы ко мне попасть.

– Тогда, может, вырвешься ко мне на работу днем?

– Хорошо, забегу.

Кира спешила на встречу и думала о том, как неправильно устроен мир. Несбалансированно как-то. Можно две недели сидеть на табурете и считать листья на дереве за окном. А потом, когда появляется заказчик, тут же кто-то звонит и требует куда-то приехать. Причем срочно. И нельзя отказаться ни от одного, ни от другого. Потому что клиент – это деньги, которые всегда нужны. А