Читать книгу - "Дело N-ского Потрошителя - Наталья Михайловна Дым"

сути, мог это сделать каждый. Сложнее всего это было бы для газетчика, но тоже не невозможно. Или записку написал совсем другой человек? Который пытается запутать следствие и внести раскол в ряды милиционеров.

Он присел на стул, вынул папиросу, постучал по ногтю мундштуком, свернул фигурно и сунул в зубы. Кто сказал, что курить вредно? Вовсе даже и нет. И нервы успокаивает, и даёт хотя бы несколько секунд законного молчания. Не может же человек и папиросину раскуривать и с людьми разговаривать? Никак не может.

Денис поймал на себе вопросительный взгляд Иванова. Догадался, что Денис не по нужде бегал? Мужик он, конечно, умный и проницательный, но не до такой же степени, верно?

Догоревшая спичка обожгла пальцы. Денис чертыхнулся, затушил её, поджёг новую и поспешно прикурил.

Иванов… Денис отвёл глаза. Потому что вдруг ему стало неприятно смотреть на московского следователя. Мысль, злая и отчаянная, билась в мозгу. Думалось, глядя на холёную рожу Иванова: а ведь это ты Настю Потрошителю подставил. Ты для этого её в отдел и привёл. Пойдёшь по головам ради раскрытия дела. Что ты за человек, важняк Иванов?! Или не человек, а беспощадная машина правосудия, для которой люди лишь цифры в протоколах и отчётах? Ещё похлеще Никифорова будешь? Тот хоть свой, понятный…

– Так, товарищи, нам пора.

От слов Никифорова Денис словно очнулся. Папироса дотлела до самых пальцев, и он поспешно раздавил окурок в пепельнице.

Действительно пора. Рассиживаться некогда, да и рассусоливать – тоже.

Кем бы ни был Иванов, он оставался грамотным специалистом и опытным следователем с отличной чуйкой. Это Денис прекрасно понял за то время, что работал с ним бок о бок. И скрывать от него факты не стоит. Найти Настю Окуневу – в интересах Иванова. Хотя бы для того, чтобы найти Потрошителя.

Денис поднялся и посмотрел на Тролева. Тот явно еле держался на ногах от усталости. Да и понятно – газетчик в милиции не служил и без сна несколько суток обходиться не мог. Это они, оперативники, привыкли – из засады на допрос, а потом ещё протокол оформлять. А сон… Сон – это не про милиционеров, это для гражданских. Для оперативника полноценные семь часов сна – непозволительная роскошь. Хотя и сам он уже с ног валился, да и Иванов с Никифоровым выглядели слегка пожёванными.

Но Тролева Денису стало даже жалко. Старается парнишка, из кожи вон лезет. Видно же, что переживает за Окуневу. Поэтому Денис неожиданно сам для себя заговорил с ним почти ласково:

– Поедешь сейчас с нами. Возьмём ребят из отделения и тогда уже домой тебя отвезём. Понимаешь, не можем мы тебя сейчас без присмотра оставить…

Тролев удивился. Захлопал пушистыми ресницами и даже открыл рот от изумления. Не ожидал, бедняга, от сухаря старшего оперуполномоченного такого обращения.

– Конечно, товарищ Ожаров! Да я… Да вы… Вы всегда можете на меня рассчитывать! Можно у меня в комнате засаду устроить! Да!

Глаза Тролева возбуждённо засверкали. Кажется, он даже забыл про свою усталость и в радостном предвкушении потёр руки.

Денис покачал головой: мальчишка, такой же, как Владлен и Митька. Сейчас ещё наган попросит…

– Оружие мне дадите? – Тролев подался вперёд и впился ему в лицо просительным взглядом.

Денис переглянулся с Ивановым и Никифоровым и усмехнулся:

– Ага. Гранату. Или лучше сразу танк германский.

Тролев обиженно засопел, но возмущаться не стал, только вздохнул тяжело.

Денис похлопал парня по плечу и спросил:

– Ты в коммуналке живёшь?

Санёк кивнул.

– А в соседних комнатах кто? Есть пустые? – Денис видел, что и Никифоров, и Иванов согласно кивают, одобряя его слова.

– Пустые… – Санёк на несколько секунд задумался. – Пустая справа от меня. Там инженер жил, так он в Москву два дня назад уехал. А слева – бабка старая одна живёт.

Денис кивнул:

– Вот в пустую оперов и посадим. У них оружие будет, не переживай. А у тебя – главная роль. Вся надежда на тебя только, Александр. Не подведи!

Денис опять усмехнулся, глядя на зардевшегося газетчика, и шагнул к двери, чувствуя на спине пристальный взгляд Иванова.

Глава 22

Сергей был растерян, впервые за… Он даже не помнил, за сколько лет впервые. Чувство было давно забытое и от этого ещё более неприятное. Оно выбивало из колеи, деморализовало, заставляло чувствовать себя проигравшим. И от этого Сергей терялся ещё больше.

Если не взять себя в руки немедленно, то он окончательно потеряет контроль над ситуацией. А вот этого допустить было никак нельзя. Растерянность можно было прогнать злостью. Это, конечно, тоже не конструктивно, но в данной ситуации гораздо полезнее.

И Сергей нарочно вспоминал все неприятные моменты, чтобы вместо желеобразной растерянности, очень похожей на медузу, вызвать острую полыхающую злость.

Разозлиться получилось. На себя, на Ожарова, который вздумал играть в «секретки», на вечно путающегося под ногами Никифорова, на Тролева с его пушистыми девчачьими ресницами, даже на Настю Окуневу, которая так глупо подставилась и спутала Сергею все планы.

Но теперь появилась новая проблема – надо было выпустить пар. Один товарищ с Востока, с которым Сергей был знаком давным-давно, можно сказать – сто лет, предлагал в такой ситуации разбивать голыми руками кирпичи, но этот метод сейчас не совсем подходил. Аристотель и современные советские авторы Ильф и Петров советовали освободиться от эмоций при помощи крика. Но и эта метода не монтировалась с повышенной слышимостью в номерах N-ской гостиницы. Трудно будет объяснить администратору, зачем важный гость из столицы крушит номер, вопя при этом во всё горло.

Всю дорогу от редакции «Правды N-ска» до УГРО, потом в течение вялого разговора с Тролевым и всю последующую поездку до своей гостиницы Сергей перебирал в голове способы и методы привести своё душевное и эмоциональное состояние в порядок. Их было не слишком много: медитация, порция хорошего коньяка или несколько интенсивных физических упражнений. Можно было бы ещё найти профессионалку и скинуть напряжение с ней, но тут вам не Франция, и вообще – не прогнившая буржуазная Европа.

Как говаривал один его знакомец из Наркомата просвещения: «Тут вам не здесь!» В Советской России даже жрицы любви политически грамотные или и вовсе – комсомолки. Верные последовательницы Коллонтай и её «стакана воды». А вот любовь, пусть даже и свободная, требовала не столько материальных затрат, сколько психологических. А для этого сейчас у Сергея не было ни сил, ни времени, ни, по чести сказать, желания.

Он повернул ключ в замочной скважине и замер на