Читать книгу - "Тайны дубовой аллеи - Юлия Викторовна Федотова"

рано! Все его выводы на этот счет были верны лишь в том случае, если убийца мог остановиться по собственному желанию. А если не мог? Вдруг ему непременно требовалось набрать определенное количество жертв для тайного ритуала или его больной мозг непрерывно требовал крови, поэтому он просто вынужден был продолжать свое черное дело, невзирая на внешние обстоятельства или уже понимая, что их тоже можно обратить себе на пользу?

Настроение сделалось хуже некуда. Очень уж это противно – подозревать во всех тяжких симпатичных тебе людей, злом платить за доброе отношение. «Наш второй врач, мистер Саргасс, по понедельникам принимает в городе», – сказала когда-то Эмили. Так почему же в дни убийств он всякий раз оказывался в школе? И вообще, не слишком ли часто его имя упоминается в таблице? А профессор Инджерсолл? Так ли велика разница между дротиком и другими… гм… метательными орудиями? Чувствуешь себя от таких мыслей последней дрянью.

Но свободный от проклятий капитан Веттели… ах да, теперь уже майор Веттели умел справляться с эмоциями. Целый день он рыскал по школе с непроницаемым лицом и толстой тетрадью в руках и, стоически игнорируя косые взгляды и язвительные замечания коллег, проводил «опрос свидетелей» – так он назвал для себя эту процедуру. Цель ее была проста: установить с точностью до минуты и указать на плане, где именно находился каждый из сотрудников и старших учеников школы в момент совершения последнего преступления, кого при этом видел и кто мог видеть его, – Веттели решил пойти по горячим следам и на более ранние случаи пока не отвлекаться.

Итог своей бурной деятельности он демонстрировал вечером Эмили, с гордостью, но и с недоумением тоже.

Гордость его была обоснованной: работу удалось провернуть воистину титаническую. План школы, аккуратно начерченный тушью на большом листе веленевой бумаги, густо пестрел значками и цифрами, обозначающими чьи-то живые души, и стрелками, указующими, кто на кого смотрел. Каждый из обитателей Гринторпа старше пятнадцати лет, за исключением Токслея, как обычно уехавшего в Эльчестер еще накануне, Фредерикса, отбывшего первым утренним омнибусом к дантисту в компании с младшей воспитательницей девочек, заболевшей флюсом, и одной из прислуг, отправившейся в деревню за зеленью к обеду, обрел свое место на чертеже.

Это и стало причиной недоумения. Получалось, что у них у всех до единого, включая Саргасса с его заброшенной городской практикой, и Гаффина с трупом под кроватью, и директора с дротиками, на момент преступления имелось алиби! Каждый находился на виду как минимум у двух человек и просто не имел физической возможности совершить злодеяние. Как такое понимать?

– Нет, сегодня я уже точно ничего не пойму, даже думать не стану, – сказал он Эмили, утомленно моргая. Есть выражение: «На ногах не стоять от усталости». Так вот, о ногах уже и речи не шло. Голова не хотела держаться на шее прямо. Зато настроение улучшилось настолько, что он завел разговор о свадьбе. Но Эмили как будто и не обрадовалась.

– А знаешь, ты изменился, избавившись от проклятий, – сказала она тихо.

– Конечно, изменился, – охотно согласился он. – Разве это плохо? Ты не рада?

Эмили рассмеялась, толкнула его обратно, взъерошила ему волосы.

– Разумеется, хорошо, тут двух мнений быть не может! Но раньше ты был… какой-то уязвимый, что ли. А теперь стал такой стремительный. – Она медленно подбирала слова. – Я не уверена, что нужна тебе по-прежнему, понимаешь?

До этой самой минуты он наивно воображал, будто вся его житейская дурость проистекает исключительно из проклятий. Что стоит от них избавиться, и он в мгновение ока превратится в подобие Токслея – прирожденного ловеласа.

Как поступил бы на его месте Токслей? Уж конечно, он обрушил бы на свою избранницу целое море комплиментов, доказывая, что она самая прекрасная из всех женщин на свете и нужна ему, как сама жизнь (в отношении Эмили это было бы истинной правдой).

А что сделал Веттели? Энергично помотал головой и воззрился на любимую с таким видом, с каким одно не блещущее умом парнокопытное обычно взирает на новые ворота.

– Нет! Не понимаю! А что мне нужно?

Мисс Фессенден отвела взгляд:

– Какая-то другая женщина, более… соответствующая. Красивая. Блестящая. Светская, в конце концов. Я кто? Я только играю иногда в «настоящую леди» ради удовольствия своих родных.

– Пусть она только сунется, эта твоя другая женщина! – пообещал он мрачно. – Я без тебя вообще жить не могу. Ты только не бросай меня, ладно? – Это прозвучало совсем уж жалобно, но, должно быть, очень искренне, и Эмили рассмеялась.

Лучшее время для того, чтобы думать о важном, – утро, когда ты еще не до конца проснулся и посторонние, чисто житейские мысли тебя пока не отвлекают. Лучшее положение – горизонтальное: тогда крови легче добраться до головы, что стимулирует мыслительные процессы.

Трудно сказать, насколько такое умозаключение было справедливым, но ответ действительно нашелся быстро. Одно из двух: либо убийца достаточно силен в магии, чтобы навязать свидетелям ложные воспоминания, либо он вообще не принадлежит школе… Да! Он приходит в школу со стороны, но при этом прекрасно ориентируется в ее планировке и внутреннем распорядке. Он пробирается в здание, никем не замеченный, потому что умеет ловко отводить глаза. Убивает и исчезает бесследно. Хитрый, опасный и неуловимый, может быть, одержимый, может быть, проклятый…

Он всегда действует очень расчетливо, но однажды ему просто не повезло: неподалеку от школы его заметил и, вероятно, узнал несчастный Честер Гримслоу. Хоть и пьяницей был отставной полковник, и в больших летах, а все-таки подготовленному офицеру не так-то просто отвести глаза. Вот откуда на поле для гольфа взялся заиндевевший труп со свернутой набок шеей – убийца избавился от ненужного свидетеля! Если бы не случай, занесенное снегом тело пролежало бы там до самой весны.

Сложнее другое: почему этот чужак так хорошо знает школу изнутри, откуда получает сведения обо всем, что в ней происходит? Пробирается скрытно и следит? Маловероятно. День за днем отводить глаза нескольким сотням человек – на это даже профессиональному магу никаких сил не хватит. Значит, убийца вхож в Гринторп открыто, или был вхож раньше, или имеет осведомителя. Может быть, он родственник или близкий друг кого-то из учителей или обслуги, может, недавний выпускник, имеющий младшего товарища среди нынешних учеников, бывший сотрудник, уволенный и затаивший обиду, приходящий работник вроде трубочиста или крысолова…

Да, но с какой стати всем этим людям ненавидеть новичка Веттели, не причинившего им никакого зла и вообще ни малейшего отношения к ним не имеющего?

А кто сказал, что источник ненависти –