Читать книгу - "Закон Зверя. На пороге безумия - Таисия Кирилловна Потапова"

видеть знакомое лицо в эпицентре вычурности и фальши.

– Что ты тут делаешь?

– Не хотелось оставлять тебя одну наедине с этими сумасшедшими. Вот и пришлось принарядиться. Знаешь, мне не нравится все это скопление людей в одном месте… Хочу быть начеку и убедиться, что все пройдет нормально.

– Этот отель и нормальность – разные понятия.

– Вот и я о том же. Странно, что Синклеры вообще устраивают такие попойки после всего, что тут произошло.

– Я думаю, они делают вид, что все под контролем. Всегда. Но как тебя пропустили?

– Скажем так, я умею забалтывать кого угодно, – Коул по-щегольски раскинул руки и гордо вздернул подбородок. – Особенно, когда ты выглядишь вот так.

– То есть ты просто незаконно проник сюда, я поняла.

Мужчина лишь загадочно улыбнулся.

– А если тебя поймает Адам или Винсент? Или сама мадам Ришар? Она точно знает, как ты выглядишь, и недолюбливает тебя.

– А я особо не скрываюсь. В конце концов, я тут ничего не вынюхиваю. Просто пришел поддержать общую атмосферу, могу даже сыграть на фортепиано.

На словах «сыграть» и «фортепиано» по толпе гостей, стоявшей рядом с ними, пошел взволнованный ропот:

– Новый музыкант пришел! Пусть он сыграет что-нибудь, я не могу уже по второму кругу слушать эту тоскливую нудятину.

– Да-да! Сыграйте для нас.

Коул обреченно вздохнул:

– Вот кто меня за язык тянул?

«Он просто невыносим», – только и усмехнулась про себя Скарлетт.

Гости пропустили их в центр зала на платформу, где стоял рояль. Было странно видеть Коула за громоздким инструментом. Он ассоциировался с чем угодно, но уж точно не с изящной музыкой.

Скарлетт задавалась одним вопросом: «Он сейчас правда будет изображать пианиста?»

Она могла бы легко представить Коула за барабанной установкой: импульсивного, яростного, отбивающего удары своими сильными руками. Но фортепиано требовало тончайшей настройки и не терпело суетливости.

– Не знала, что ты играешь.

– У меня много талантов, о которых ты не в курсе, – Коул улыбнулся во все тридцать два. – Например, проникать на любые вечеринки. А вообще это все из-за подработок. Я иногда играл в группе и на концертах.

– Ты не против, если я встану рядом и послушаю?

Следователь весь просиял, услышав предложение. Девушка ожидала, что за его хитрой улыбкой последует очередная шутка, но этого не произошло.

– Только если ты будешь очень внимательно слушать.

Коул начал неспешно передвигать пальцами по клавишам, настолько свободно и неуловимо, будто и вовсе не касался их. Струны фортепиано от удара молоточков легонько дрожали, вибрировали, и звук струился, заполнял весь зал – сначала плаксивый, тревожный, а затем все более энергичный.

Без особых усилий, тонко и изящно, будто насмехаясь над всеми, Коул порождал музыку. Скарлетт поразила эта перемена.

Совсем другой человек… такой серьезный и вдумчивый.

Гости несколько оживились. Кто-то вышел в центр зала и начал медленно кружиться, кто-то просто останавливал разговоры и смотрел за игрой музыканта. Девушка и сама вдруг поняла, что до этого все время слышала, но не слушала музыку. И только сейчас в этом темном зале, переполненном людьми, можно было наконец-то полностью осознать то, что льется из-за деревянной крышки, принять всем телом, всем своим существом.

Коул не прерывал игры ни на секунду, он усердно выводил пальцами ноты, возможно, первый и последний раз в жизни отдаваясь тому, что делает. Было видно, как дрожат его руки и как перекосившееся от напряжения тело склоняется над клавишами, причудливо изгибаясь. Мужчина играл от души, не задумываясь о том, как сейчас выглядит, и не оглядываясь, играл с горящей головой и смертоносной энергией в глазах. Скарлетт искренне не понимала, куда делся его образ шута, знакомый ей по первому дню общения со следователем.

Где комедийный, самоуверенный облик со смеющимися глазами?

Некоторые гости оглядывались на играющего мужчину. Закончив, Коул сделал тяжелый выдох. Послышалось несколько хлопков из зала. Опомнившись, Скарлетт заулыбалась и одарила маэстро бурными аплодисментами.

– Ты – человек-открытие, Майерс.

– Ты мне льстишь, Кацен.

Гости попросили исполнить Коула еще несколько композиций, явно недовольные тем, что мужчина отвлекся на разговор. На этот раз Скарлетт все же не осталась на платформе, смущенная всем происходящим, и вернулась в зал. Остаток вечера она пыталась выполнять свою работу, ради которой сюда и прибыла. Администраторша медленно двигалась вдоль столиков, предлагала прохладительные напитки, уводила из толпы тех, кто жаловался на страшную духоту, поддерживала нудные разговоры. Несмотря на то, что из-за вечернего наряда девушку путали с гостьей, ей это вполне удавалось.

Какое-то время обходилось без происшествий. Коула заменил настоящий музыкант, и теперь детектив пропал в гуще толпы. Возможно, он искал новые улики, пользуясь особо болтливыми людьми.

«Как-то даже слишком спокойно… – засомневалась Скарлетт. – Мне не нравится».

Ощутив чужое прикосновение, она резко обернулась, чтобы увидеть, кто стоит прямо за спиной. Это был не кто иной, как Винсент Синклер собственной персоной.

– Дьявол! Извините, я… – Скарлетт поморщилась, не находя нужных слов. Меньше всего ей сейчас хотелось вести светские беседы со своим начальством.

Хозяин отеля усмехнулся:

– Так меня еще никто не называл.

– Мистер Синклер?..

Только находясь тет-а-тет с Винсентом, Скарлетт наконец поняла, насколько сильно его боялась на самом деле. С этим человеком было что-то определенно не так, как и с отелем, как и со всем островом. Девушка нервно передернула плечами.

Она вскинула голову и посмотрела мужчине в лицо, задаваясь вполне очевидным вопросом: «Что ему еще от меня нужно?» Эмоции Винсента было практически невозможно считать. Он все время играл какую-то роль, сменяя одну маску на другую, еще более сложную. Но на долю секунды девушке показалось, что она успела уловить в глазах Синклера-старшего неподдельное раздражение.

– Я бы советовал вам покинуть праздник, Скарлетт.

– Вообще-то я подменяю сотрудника…

– Нет, вы мозолите всем глаза своим нарядом и наслаждаетесь вечером, предназначенным не для вас.

– Но…

– Вам уже стало лучше? Галлюцинации прошли?

Винсент говорил это ровным звучным голосом, и несколько гостей, которые старались держаться поближе к значимому лицу, начали перешептываться.

– Он сказал «галлюцинации»? – раздалось позади девушки.

Скарлетт почти ощущала холодный пот на коже.

– Да, я чувствую себя намного лучше.

Ей надоело беспрекословно подчиняться манящему, но опасному голосу гипнотерапевта. Все чаще рядом с Винсентом Скарлетт чувствовала себя птицей, отчаянно бьющейся в клетке.

– Я имею полное право находиться здесь, как и все. Я работаю.

– Что-то не особо заметно… – Винсент держал на лице приветливую, на абсолютно искусственную улыбку. – Или ваша работа заключается в том, чтобы запудрить мозги моему сыну?

«Неужели это он все о нашем танце?..» – поразилась девушка.

– Так вы не хотите уходить по собственной воле?