Читать книгу - "Рыцари и ангелы - Майя Яворская"

– Можно сказать, моментально, – с многозначительной улыбкой поддакнула девушка.

– И как к этому отнеслись дети?

– Какие дети?

– Разве у вашей хозяйки их не было?

– Нет.

Самойлову очень хотелось бы узнать и про других родственников, но как незаметно подвести к этой теме он быстро придумать не смог. И решил отложить этот вопрос на потом.

– Бог с ними, – он сменил тему разговора. – Я же не за этим сюда пришел.

– А зачем?

– Пригласить вас выпить по чашке кофе. У вас скоро обеденный перерыв, если не ошибаюсь?

– Да, через десять минут.

– Тогда, если ничего не имеете против, буду ждать вас на улице.

Встреча, намеченная на этот вечер, не состоялась. Накануне позвонили из ветклиники и сообщили, что есть «окно». Один из владельцев попросил перенести операцию на другое время. Так что появилась возможность взять Чика пораньше. Такой шанс упускать было нельзя. Иглорефлексотерапия, конечно, сильно помогала. Если бы не она, пес, наверное, вообще бы слег. А врачи предупреждали, что для крупных собак это смерть. Но иголки не панацея. Чик начал передвигаться чуть лучше, но все равно по большей части висел на ходунках. Высокий бордюрный камень для него оставался непреодолимым препятствием.

Бабки на лавочке у подъезда смотрели на то, как мучается Кира, и качали головами.

– Что ж ты его не усыпишь?

– Зачем?

– Так он же почти не ходит. Сделала бы укольчик и взяла из приюта другую. Там таких навалом.

– Я правильно понимаю, вы предлагаете его убить?

– Не убить. Усыпить, – объясняли милые старушки и смотрели на Самойлову невинными глазками-бусинками, искренне считая, что это не одно и то же.

Представить, что только из-за временных проблем с лапой можно избавиться от собаки, которая фактически является членом семьи, Кира была не в состоянии. Она, всегда такая сдержанная и приветливая, старалась не реагировать на старых дур и ограничивалась неопределенной фразой: «Спасибо за совет». Видимо, соседки отказывались понимать, что дискутировать на эту тему хозяйка Чика не желала, и продолжали наседать. В результате один раз она не выдержала и взорвалась:

– Вы тоже еле ходите. Вас же никто не усыпляет? И не берет из дома престарелых себе другую бабушку.

Соседки смертельно обиделись. Они ей хороший совет дали. Они-то жизнь прожили, все лучше других знают. А она их с собаками сравнила. Но одна из старушек, самая настырная, не унималась.

– Что ты сравниваешь человека и собаку?

– А в чем разница?

Дело было в том, что для Киры разницы между человеком и животным не было. Все имели равные права на любовь, лечение и заботу. Для них же питомец – собака, кошка, не важно – любое домашнее животное – это вещь. Ведь недаром таких людей называют «владелец животного». В их представлении, если вещь пришла в негодность, ее надо выбросить. В данном случае усыпить. И взять себе новую игрушку.

Сердобольная бабулька не смогла ответить на вопрос Киры и тоже посчитала нужным обидеться. Такая реакция была, в принципе, логична. Это куда как проще, чем изменить свое отношение к животным. Самойлова внимательно посмотрела на сморщенное, как печеное яблочко, личико и мысленно порадовалась за собак и кошек, которые не попались милой бабуле в руки. Успокаивало в этой ситуации лишь одно – теперь никто не будет приставать к ней с идиотскими разговорами.

В общем, приходилось нелегко. Как физически, так и психологически. Так что, если появлялась возможность как можно быстрее решить проблему, этим надо было пользоваться. Конечно, оставалась интрига с ангелом, да и ситуация у брата была не лучшая. Еще неизвестно, какой результат придет из центральной лаборатории. Но один день, по сути, ничего не менял.

Кира привезла Чика в ветклинику с самого утра. Так было сказано по телефону. В послании еще говорилось, что если все будет хорошо, то забрать страдальца можно будет, как только тот отойдет от наркоза. Самойлова не сомневалась в благополучном исходе, поэтому рассчитывала, что в тот же день питомец окажется дома. Но все оказалось намного дольше и сложнее. Лишь ближе к вечеру к ней, наконец, подошла медсестра и предложила пройти в стационар.

Чик лежал в большой металлической клетке на подстилке и только начал приходить в себя. Весь зад у него был выбрит, отчего он отдаленно смахивал на потрепанного жизнью льва. На одном бедре красовался длинный шрам, густо смазанный зеленкой. Выглядело все не так ужасно, как представляла себе Кира. Скорее, добавляло коню Василию брутальности.

– Когда же я смогу его забрать? – поинтересовалась она, прикидывая, сможет ли на руках в одиночку дотащить его до машины.

– Завтра вечером, – успокоила ее медсестра, мило улыбаясь.

– Как же завтра? Мне сказали, что сразу после операции.

– Не знаю, кто вам это сказал, но в день операции мы животных не отдаем. Они должны оставаться в стационаре под наблюдением как минимум сутки. Приезжайте завтра после шести.

Спорить было бессмысленно. К тому же Чик так энергично демонстрировал страдания, что Кира заколебалась. В такой ситуации под присмотром квалифицированного персонала ему и вправду будет лучше. Ни сделать внутривенный укол, ни поставить катетер она бы все равно не смогла. А если бы вдруг поднялась температура или еще что-то произошло, пришлось бы экстренно мчаться назад.

Пока ехала домой, Самойлова размышляла: не стоит ли всем собраться, раз все так вышло. Но как только ввалилась в квартиру, поняла – батарейки сели. Какой там фонтанировать идеями и морщить мозг. Язык и тот еле ворочался. Хватило бы сил хоть что-то перекусить и принять душ. За весь день она с дурацкой банкетки в холле сползти не могла. Все боялась, что именно в этот момент ее начнут искать врачи, чтобы сообщить что-то важное.

Сделав кое-как пару бутербродов и налив кружку чая, она перебралась в комнату на диван. Оказалось вареная колбаса с хлебом способна творить чудеса. Особенно если запить ее чем-нибудь горячим и сладким. Мир тут же начинал приобретать объем и наполняться красками. Если же подождать еще немного, то в голову возвращались мысли, выдавленные жесткой скамейкой в ветклинике.

Первая мысль по понятным причинам была об убийстве. Хотя информация постепенно поступала, яснее дело не становилось. Наоборот, все запутаннее и сложнее. Если предположить, что яд подсыпал в кофе кто-то из родни еще дома, то почему ничего не получилось? Неправильно рассчитали дозу или Скоба его пить не стала? Если не стала, то почему? А если отравитель кто-то из посетителей, то зачем ее убивать? К чему такие крайние меры? Из всех, кто побывал в тот день в кабинете,