Читать книгу - "Сомневающийся убийца - Цзюньлинь Чэнь"

«Ария» продолжалась: перепрыгнула в середину, оставив позади безутешное горе первых нот, как будто излила душу и высказала все спрятанные глубоко внутри сомнения и меланхолию. Яркий взрыв – и все вернулось к низким нотам, мелодия снова стала мягкой, плавной. Музыка стихла – как молитва, как мольба о счастье.

Фан У опустил свободную левую руку, а правой застегнул верхнюю пуговицу пиджака. Он оглянулся и посмотрел на старую фотографию у кровати: взгляд спокойный и решительный.

За окном восходящее солнце окрасило горизонт в ярко-красный.

Сунь Лань было двадцать шесть, когда она забеременела.

Узнав, что ждет ребенка, она сильно изменилась, ее переполняли странные эмоции, она стала сентиментальной. Лян Го сказал, что все беременные женщины такие, и перепады настроения – обычное явление.

На каждом обследовании она чувствовала себя будто на небесном суде. Пока врач-узист, не говоря ни слова, таращился в экран, Сунь Лань даже не дышала, словно кто-то крепко сжал ее сердце. Получив результаты исследования, она все равно засыпала врачей сотней разных вопросов. Камень падал с души, только когда доктора подтверждали, что все в порядке, и к ней снова возвращалась надежда.

Десять месяцев[23] – срок короткий, но время тянется долго. Следуя рекомендациям врача, ради здоровья малыша она пошла на естественные роды и, когда увидела маленькую жизнь, почувствовала, что, подойдя вплотную к воротам смерти, и сама заново родилась.

Хотя к тому моменту уровень медицины был уже довольно высоким, Сунь Лань все равно считала, что успешным зачатием, беременностью и благополучными родами она обязана божественному покровительству. Получив от неба драгоценный подарок, она твердо решила, что в будущем всегда будет следовать воле высших сил, чтобы те защищали и оберегали эту новую жизнь.

По ночам новорожденного сына будил стартл-рефлекс: он резко поднимал руки, даже когда крепко спал, и начинал плакать. Чтобы ребенок достаточно высыпался, она всю ночь мягко сжимала его маленькие ручки своими руками, успокаивая, и сама не спала несколько месяцев. Иногда она засыпала, но сразу резко просыпалась, боясь, как бы не сдавить руки малыша слишком сильно и не навредить ему.

Твердо намереваясь воспитывать ребенка правильно, она нашла кучу книг по развитию детей, которые громоздились в комнате, словно невысокая гора. Но времени читать их у нее не было. Муж постоянно был на работе и не мог помогать ей, и она сама не понимала, что дает ей силы держаться. От количества дел кружилась голова, пока она, с опухшими глазами, целыми днями кормила, меняла подгузники и стирала одежду, не выпуская ребенка из рук. Только она заканчивала что-то одно и хотела было прилечь – снова наступало время кормления, и так по кругу. Иногда она незаметно плакала, чувствуя, что устала и больше не выдержит…

В то же время она постоянно тревожилась, словно без беспокойства хоть о чем-либо ее жизнь не имела смысла. Целыми днями переживала, что ребенок плохо берет грудь, – и не важно, ел ли сын мало или много. Только глядя, как поднимается и опускается маленькая грудная клетка, когда он крепко засыпал, она наконец чувствовала удовлетворение.

Возможно, с первым ребенком все мамы ведут себя одинаково, боясь, что не дают малышу всего самого лучшего. Пока мать терзалась противоречивыми чувствами, сын шаг за шагом взрослел. Сначала перевернулся, затем сел, научился лепетать, а потом и пошел, с каждым днем набирая массу. Каждый его маленький прогресс и «разблокированный навык» Сунь Лань встречала с восторгом, наблюдая, как жизнь приобретает новые краски.

Лян Юйчэню было девять, она встретила его после школы, и, держась за руки, они шагали по дороге к дому.

– Сяо Чэнь, крепко держи маму за руку, ты понял?

Она вдруг вспомнила недавние новости о похищении детей на продажу и не могла избавиться от страха.

– Чего? – на детском лице Лян Юйчэня вспыхнуло недоумение. – Зачем это?

– Плохие люди похищают маленьких детей и продают их, они специально сидят в засаде у ворот школы и хватают тех, кто не держит за руку мам! – Сунь Лань нарочно утрировала, но лицо оставалось совершенно серьезным.

– А я не боюсь!

– Дурачок, они тебя схватят и отвезут в дикие горы, и ты никогда больше не увидишь папу с мамой… – Сунь Лань не договорила и безотчетно крепче сжала руку сына.

Навстречу им прошел, едва не коснувшись плечом, «подозрительный мужчина», и ей показалось, что он собирался отнять ее малыша.

– Я не боюсь! Пусть плохой человек придет, я защищу маму! Не бойся, мама!

Искреннее детское обещание Лян Юйчэня обрадовало и чуть успокоило Сунь Лань, но она по-прежнему крепко держала руку сына в своей.

Сунь Лань и Лян Го не сходились во взглядах на воспитание ребенка: Лян Го всегда требовал, чтобы сын получил хорошее образование и преуспел в жизни, а Сунь Лань ни о чем другом не мечтала, кроме того, чтобы вся семья жила в мире и спокойствии. Шли годы, и она все так же сжимала маленькую ручку, надеясь, что сын всегда будет рядом. Более не существовало пуповины, связывающей их двоих, но каждый раз, держа руку сына в своей, она чувствовала, как крепнет их душевная связь. По мере того, как сын взрослел, его маленькая рука становилась больше, а ее, наоборот, с каждым днем уменьшалась.

С того дня, когда Лян Юйчэня похитили, Сунь Лань пребывала в отчаянии, и ее стали обуревать сожаления. Она корила себя, что не смогла позаботиться о сыне, и даже думала, что его поступление в университет было ошибкой, лучше было бы ему всегда жить вместе с родителями. От мысли о том, что сын непонятно где дрожит от страха, сидит в темном углу, у нее мурашки бежали по спине. Во сне она постоянно видела маленькую ручку, тянущуюся к ней, она силилась ее схватить, но каждый раз не хватало какого-то сантиметра.

Сегодня она увидела кое-что, принадлежащее сыну, что повергло ее в шок, – его пальцы.

Пальцы сына оторвали от ладони и поместили в прозрачный герметичный пакет для медицинских изделий – ледяные, потерявшие былое тепло. Большой, указательный, средний, безымянный, мизинец… Словно пять кистей для рисования обмакнули в красно-коричневую краску и разложили на столе перед Сунь Лань.

Пять пальцев доставила служба экспресс-доставки около семи часов утра: отправитель и способ передачи посылки те же, что и в прошлые разы. Открыв коробку, Сунь Лань увидела листок А5 с напечатанными на нем крупным шрифтом черными иероглифами: «Цена за обращение в полицию!» Заглянув внутрь, она сразу