Читать книгу - "Пока смерть не разлучит нас - Кэролайн Грэм"

Но как убийца ухитрился всыпать порошок незаметно для жертвы? Одним ловким движением руки, попросту отвернувшись или улучив момент, когда отвернется Холлингсворт? Либо все было проделано без спешки и суеты в соседней комнате, а уже затем поднос со стаканом подсунули убитому?

Или так: убийца мог стереть все отпечатки, когда Холлингсворт потерял сознание, а затем прижать к стеклу его пальцы. Но это совсем не так просто, как может показаться. Почти всегда одержимый желанием проделать все наилучшим образом, злоумышленник с излишней силой прижимает пальцы жертвы, и отпечатки в итоге получаются неестественно четкими.

Барнаби прикрыл глаза и попробовал представить, будто находится в гостиной «Соловушек» поздним вечером понедельника. Он нередко проделывал подобные эксперименты, и почти всегда успешно. Живое, но не слишком оригинальное воображение уберегало его от невероятных сценариев, какие вообразил бы человек более творческий.

Вот она, эта комната. Здесь очень душно, воздух затхлый и спертый. Шторы задернуты. Приехал Алан. (Барнаби явственно услышал, как хлопнула дверца машины.) Холлингсворт только что заплатил выкуп. Что ему сказали? Скормили самую старую из всех бородатых баек, должно быть. Когда вернешься, она уже будет ждать тебя дома. Если так, он, вероятно, заметался по всем комнатам, взбегая наверх и чуть не кубарем скатываясь вниз, рывком отворяя двери и выкликая: «Симона! Ты где? Симона!»

Да уж, бедняге не позавидуешь…

Но что, если дом уже не был пуст? Что, если убийца уже прибыл на место? Или он (а может, она?) проник в коттедж тайком, без ведома Холлингсворта? Последнее предположение Барнаби отмел как крайне сомнительное. Если это был некто, кого Холлингсворт знал и с кем был готов вместе выпить, тайное проникновение не имело смысла.

Соблазнительно было связать похищение и смерть Холлингсворта, как бы парадоксально это ни выглядело на первый взгляд. В конце концов, зачем убивать курицу, которая только что снесла довольно-таки весомое, попросту говоря, золотое яйцо? И от которой можно было бы добиться еще.

Одна из наиболее явных причин состояла в том, что Холлингсворт стал опасен. Вдруг, вместо того чтобы сразу уехать, оставив деньги в указанном месте, он слонялся поблизости в надежде выследить того, кто их заберет? Возможно, даже пытался следовать за вымогателем. При таком раскладе жизнь его и гроша ломаного не стоила. В особенности если, как подсказывал Барнаби инстинкт, с Симоной к тому времени было покончено.

Толстые пальцы инспектора проворно перелистывали страницы отчета. Барнаби отметил, что дверной замок никто не ломал. Тело Холлингсворта обнаружено в запертом доме, а следовательно, либо у кого-то был ключ от коттеджа, либо этот кто-то постучал и его впустили.

Ключ имелся у Грея Паттерсона. Однако он его выбросил, если ему верить, но это он так говорит, не правда ли? Хотя, если так оно и было, разве Холлингсворт не мог под давлением обстоятельств впустить человека, которого жестоко обманул? Положим, Паттерсон объявился на пороге с байкой о том, что случайно видел Симону, в автобусе, например, или в кафе? В другой ситуации подобная выдумка не выдержала бы никакой критики, но Алан был явно не в состоянии мыслить критически. Люди в отчаянии хватаются за соломинку.

Нельзя забывать и о ключе Симоны. Предположительно, он находился в ее сумочке, когда она садилась на каустонский автобус, а после вполне мог оказаться в руках у темных людишек.

Барнаби поддернул влажную от пота манжету рубашки. Час дня. Все эти размышления, скорее прочищающие мозги, чем по-настоящему плодотворные, прилично затянулись. Барнаби прихватил с собой помятый пиджак из коричневого хлопка и направился в столовую полицейского участка, чтобы перекусить перед визитом в Национальный Вестминстерский банк.

Угрюмо памятуя о проблемах с лишним весом, старший инспектор ограничился салатом из тертой моркови, изюма и миндаля с ломтиком лимона и двумя кусочками копченой индейки. «Если жара чем и хороша, — подумал он, выжимая на салат сок из лимона, — так это тем, что отбивает аппетит».

Тут и объявился полицейский кот по имени Крейг. Его, можно сказать, навязал участку сменивший место жительства телефонист, выдав за великого ловца мышей. Однако Крейг ловко уклонялся от обременительных обязанностей, а все внимание свое сосредоточил на столовой. Здесь, несмотря на постоянные подачки легковерных едоков и увеличение веса вдвое за первую же неделю, ему до сих пор удавалось поддерживать иллюзию, будто он еле жив и зверски голоден. Актер из него получился бы замечательный.

— Уходи, — проворчал старший инспектор, — ты, гнусный маленький попрошайка.

Крейг прищурился и смерил его настырным, требовательным взглядом, каким коты смотрят, когда мгновенно не получают желаемого. Вся его приплюснутая мордашка выражала недоверие. Он подождал немного, но, видя, что еду не подносят, мяукнул. Собственно, это было не мяуканье, а жалкий писк существа, вконец измученного голодом и жаждой.

Понимая, что его дурачат, Барнаби стал мрачно отрезать для кота кусочек индейки, но тут появился его подручный с тяжело нагруженным подносом и стал устраиваться напротив.

— По понедельникам здесь меню всегда скудное, так ведь, шеф? — произнес Трой, втыкая вилку в толстую, аппетитную сосиску, брызнувшую соком. — Там, на кухне, они, похоже, еще не раскачались.

Кроме сосисок на его тарелке уместилась горка картошки фри (высокая, того и гляди свалится), два поджаренных яйца, оранжевое озерцо тушенных в томате бобов, грибы и несколько кусков кровяной колбасы.

— Ты не мог бы пересесть куда-нибудь со всем этим?

— Не понял? — Трой всегда очень остро реагировал на пренебрежение, реальное или воображаемое. Но сейчас, когда его действительно задели, он словно не мог поверить своим ушам. Выражение лица его стало точь-в-точь как у оскорбленного кота Крейга. И вправду обиженный, он взял свой поднос и завертел головой, топчась на месте.

— Тут садись, — буркнул Барнаби, указывая на стул за своей спиной.

— Как скажете, сэр. — По тону его было понятно, что Трой дистанцировался от шефа не только в физическом смысле.

Барнаби едва не улыбнулся, хотя может ли улыбаться человек, у которого под носом наструганные овощи, а у ног — кот с выкрутасами?

За его спиной звяканье металла о металл достигло крещендо. Казалось, там разыгрывается завершающая сцена из «Гамлета». Далее последовала сытая пауза, финальная дробь складываемых ножей и вилок, затем тихий скрип — свидетельство того, что тарелку подчистили корочкой хлеба.

— Все, — проскрежетал Барнаби, — пошли.

— Я еще не съел кровяную колбасу.

— Кровяная колбаса для слабаков, сержант.

Национальный Вестминстерский банк находился на Хай-стрит, в двух шагах от участка. Потихоньку приходя в себя от последнего, самого немилосердного из всех укола, Трой последовал за начальником через пышущую жаром парковку и за главные ворота. Тут же они погрузились в смрад выхлопных газов, приправленный вонью пережаренного лука и горелого жира, которые распространяла стоящая неподалеку тележка с хот-догами.