Читать книгу - "Дело N-ского Потрошителя - Наталья Михайловна Дым"

сразу же в глубине дома зажёгся свет, и через пару минут кто-то грубо буркнул, подойдя к двери изнутри дома:

– Кого черти носят в ночи?!

– Je vous salue, mon cher ami17, – ответил Сергей. Он заметил, что волнуется, и удивился этому своему волнению.

Загрохотали отодвигаемые засовы, распахнулась дверь, и на пороге возник мужчина лет сорока, довольно высокий и мускулистый, в холщовых домашних штанах и наброшенной на голые плечи телогрейке. Он уставился на Сергея изумлённо и недоверчиво.

– Zut alors! Чтоб я сдох… Nom d'un chien!18 – И тут же посторонился, пропуская его в дом. – Заходите, я очень рад вас видеть!

Пока они шли по тёмному крытому двору, хозяин торопливо и радостно объяснял, то и дело оборачиваясь и недоверчиво оглядывая Сергея:

– Жёнка к матери уехала. Ага! И детишек с собой забрала. Мать приболела у неё, спину прихватило. Вот она и уехамши.

Они вошли в просторную чистую кухню. Насколько Сергей помнил, это называлось «передней», «в красном углу» как веяние эпохи вместо икон висел портрет вождя.

Пока хозяин гремел за ситцевой занавеской чугунками и кастрюлями, Сергей успел оглядеться по сторонам. Жили тут хорошо, добротно и, кажется, счастливо. На стенах – фотографии в рамочках. Хозяин, только помоложе лет на пятнадцать, и худенькая темноволосая девушка в нарядном платке. Лицо серьёзное и тожественное – как-никак фотографироваться пришли. Но при этом – такая хорошенькая и милая, что губы невольно тянулись в улыбку. И рядом – групповое фото. Всё та же девушка, только уже не такая худенькая, прижалась к плечу мужа и четверо ребятишек мал мала меньше. Кажется, трое парней и дочурка. На подоконнике Сергей приметил игрушку – серого щенка с острыми ушами или, скорее, волчонка. Скорее всего, кто-то, играя, спрятал его среди горшков с геранью.

– Дочурка забыла, вот, наверное, слёз-то пролито. Любимая её игрушка. – Хозяин наконец-то вынырнул из-за занавески с караваем хлеба в руках и большим шматом розового в прожилках сала. – Присядьте покушать, не побрезгуйте. По-холостяцки будем трапезничать. Уж не обессудьте!

Сергей сбросил шубу на стоявший рядом сундук, покрытый домотканым ковриком, но хозяин тут же подхватил её и бережно унёс в заднюю комнату.

Пока Сергей умывался, цокая соском умывальника, хозяин быстро накрыл на стол немудрящую закуску. Порезал сало, накромсал ломтями мягкий хлеб, поставил чугунную сковородку с глазуньей из десятка яиц, примостил миску с солёными груздями и, чуть поколебавшись и нерешительно глянув на гостя, вытащил бутыль, наполненную жидкостью цвета крепкого чая.

– На калгане. Сам гнал, сам настаивал. – Он с гордостью взболтал бутылку. – Как слеза!

Сергей с сомнением покачал головой:

– Ночь на дворе… Тебе завтра на работу или службу?

Хозяин усмехнулся:

– Утро уже. А на работу… Так я во вторую смену! Оно выветрится. Да и что двум здоровым мужикам будет от пол-литра самогонки? А за встречу – оно положено. Сколько мы с вами не виделись?

– Лет двадцать? – Сергей уселся за стол и только сейчас, глядя на горячую, аппетитно скворчащую яичницу, понял, насколько голоден.

Хозяин налил в гранёные рюмки тёмной пахучей жидкости и покачал головой.

– Нет, все двадцать пять будет. Ну, со свиданьицем! – Довольно крякнув, он спросил, закусывая хрустящим груздём: – А как звать-величать вас теперь?

Сергей тоже залпом опрокинул рюмку самогонки, выдохнул и ответил:

– Зови Сергеем Алексеевичем. А настойка у тебя, Павел, и правда хороша!

Павел довольно улыбнулся:

– Во-о-от! Не хуже ваших брендей будет и коньяков. Да вы ешьте-ешьте… Сергей Алексеевич.

Пару минут они молча жевали, а потом Павел осторожно спросил:

– Вы же не просто так ко мне? Аль помощь какая нужна?

– Помощь? – Сергей улыбнулся. – Помощь – не нужна. Вот переночую у тебя. А там – видно будет. Не помешаю?

– Да разве вы помешать можете? Сергей Алексеевич?! – Павел от обиды даже жевать перестал. – Жаль, жёнки нет дома. Она бы порадовалась такому дорогому гостю.

Сергей почувствовал, как на него навалилась усталость двух последних суток. Он широко, со вкусом зевнул.

– Спасибо тебе, Павел… Я спать. Только разбуди меня через два часа. Обязательно!

Павел помог гостю добраться до кровати, стащил с него ботинки, укрыл стёганым одеялом и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Вернувшись к столу, рассеянно оглядел недоеденную закуску, принёс себе стакан, налил до краёв самогонкой, выпил одним махом, крякнул, утёрся рукавом, подумал ещё немного и бросил на ломоть хлеба несколько кусков сала. Жевал и усиленно думал. Потом решительно поднялся, сунул в рот груздь, снял с печки валенки, надел тулуп и заячью шапку, на цыпочках подошёл к двери в комнату, заглянул и, убедившись, что гость крепко спит, вышел из дома.

Глава 14

Недоумение. Вот что он испытал, когда узнал об имитаторе. Недоумение и лёгкую досаду. Пожалуй, стоит преподать ему урок. Чтобы другим неповадно было.

***

Папирос Денису принесли. И не дешёвую «Комсомолку», а шикарный «Казбек» в картонной коробке. Никифоров явно не поскупился. И отвели его не в камеру, а в небольшую комнату, смежную с кабинетом, в котором и допрашивали Рыкова. Видимо, тут иногда ночевали сотрудники, которым по каким-то причинам было проще остаться на рабочем месте, чем тащиться домой. При комнатке даже небольшой нужник был, оборудованный очень прилично, с унитазом и раковиной, на которой лежал кусок серого хозяйственного мыла.

Денис уселся на диван, огляделся и счёл, что тут было бы вполне уютно, если бы не специфический запах, пропитавший стены, потолок, этот диван и деревянный стол со стулом. Разложить на составляющие этот запах не представлялось возможным, но вот факт, что одним из компонентов там была застарелая кровь, сомнений не вызывал.

Примерно через час ему принесли чай в металлической кружке и стопку бутербродов. Это тоже было необычно. Не то чтобы Денис досконально знал меню для арестантов, но что-то ему подсказывало, что копчёное сало и колбасу, которая только-только начала появляться в советских магазинах, заключённым точно не подавали. Да и чай был заварен из настоящего листа. Крепкий, душистый, а на отдельном блюдечке лежало несколько кусков рафинада. Всё это было странно и очень непонятно.

Если он арестован, то почему не в камере? А если – свободный гражданин, то почему его заперли здесь?

В задумчивости Денис сжевал все бутерброды, хотя неопределённость его положения и помешала в полной мере насладиться деликатесами с барского плеча, а вернее и скорее всего – со стола Никифорова.

Наевшись и выпив чаю, Денис растянулся на диване. Он перебирал в голове события прошедшего дня, потом как-то отвлёкся