Читать книгу - "Дело N-ского Потрошителя - Наталья Михайловна Дым"

и этот их новенький, Владлен вроде, всегда в бегах и заботах, Петрович – старый пень, Егор – тот вообще зануда и чурбан. Не с кем девушке и словом перекинуться.

Он скорчил недовольную мину:

– Да редактор послал новые темы искать. А что, где – ему всё равно. Прямо как в сказке: «Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

Настя засмеялась – как пригоршню хрустальных колокольчиков рассыпала.

– Да, начальство оно такое, сложно иногда с ним. А я устала в отделе сидеть. Да ещё сегодня ночью не выспалась, вот и вышла прогуляться, голову проветрить.

Санёк понимающе покивал и, придвинувшись к Насте ближе, заговорщицки прошептал в самое ухо:

– А пойдёмте, товарищ Настя, по пирожному съедим!

И ловко развернул девушку к самой витрине маленькой булочной, к которой сам же девушку незаметно для неё и подвёл.

Торговали в булочной такой выпечкой, что устоять перед этим искушением не смог бы даже сам товарищ Молчалин, не то что обычная девушка Настя Окунева. Там даже кофе подавали, правда, только цикориевый, но свежие булочки и пирожки этот факт испортить не мог.

И Настя – согласилась. Только рассмеялась:

– Растолстею я так скоро! В детском доме пирожками с вареньем потчевали, ты, Саша, булочками угощаешь…

Санёк навострил уши. Вот как! В детском доме, значит!

Он откусил изрядный кусок выпечки и как можно равнодушнее спросил:

– Это в каком детском доме?

Настя беззаботно махнула рукой:

– А в том, в который мы с Сергеем Алексеевичем ездили.

Санька этот факт более чем заинтересовал, но он сразу перевёл разговор на другую тему. Не стоит настораживать девушку чересчур настойчивым вниманием к их с Ивановым поездке.

Они обсудили последнюю фильму «Три товарища»20, которую наконец-то привезли и в N-ск.

– Песня там хорошая, боевая, но душевная. – Настя смущённо улыбнулась.

А Санёк негромко пропел:

– Гремела атака, и пули звенели,

И ровно строчил пулемет…

И девушка наша проходит в шинели,

Горящей Каховкой идет…

И добавил с лукавой улыбкой:

– Прямо как про тебя писали стихи!

Настя зарделась и испуганно глянула на продавца: а ну как выгонит расшалившуюся молодёжь? Но тот на них внимания совсем не обращал, как раз принимал свежие булочки, привезённые из пекарни.

Поговорили немного о жизни актёров, о том, как было бы здорово, если бы кто-нибудь приехал с лекцией или концертом к ним в глухую провинцию. Жаров, например, или даже сам Баталов.

А потом Санёк как бы между делом протянул:

– А ведь это хорошая тема – про детский дом написать. Только про такой, показательный!

Настя задумалась на пару мгновений, а потом нерешительно сказала:

– Сергей Алексеевич не велел никому говорить, но ты же всё равно знаешь. И на вокзале нас встречал…

Санёк замер в предвкушении. Сейчас главное – Настю не спугнуть, она сама всё расскажет. Тут как на охоте: главное – выдержка!

Настя ещё немного помялась и решилась:

– Просто там такой детдом замечательный. И директор тоже. Такая женщина! Настоящий коммунист и мастер своего дела. Татьяна Михайловна Лукьянова. Далеко он, правда, тот детдом. Но вот про него прямо было бы хорошо написать. Ну, как ты можешь.

Санёк от девичьей лести растаял, но бдительности не растерял.

– Да расстояние не вопрос, не разорится редактор от моих командировочных. Было бы только стоящее что. А где, говоришь, тот детдом? – Он замер, боясь спугнуть удачу.

Настя достала из дамской сумочки синюю записную книжку, написала там несколько слов и, аккуратно вырвав листок, протянула его Саньку:

– Вот. Только билет бери до «Платформы 224 километр», а там дорога прямая через лес. Не ошибёшься.

Санёк с трудом сдержался, чтобы не вырвать у неё из рук заветный листок. Хотелось срочно бежать и быстрее ехать. Чтобы узнать, что же там такого интересного в том детдоме, что вечно занятый Иванов на него целые сутки потратил? Но он мужественно высидел ещё десять минут, пока Настя сама не спохватилась, что обеденный перерыв уже закончился и ей пора спешить на службу.

Так они и рванули, каждый в свою сторону: Настя – в отделение милиции, а Санёк – на железнодорожный вокзал. А командировку он, если что, и потом оформит, задним числом. У него с собой всегда пару чистых бланков имелось. Доверял ему редактор, как-никак – лучшее перо «Правды N-ска»!

На железнодорожном вокзале ему опять повезло. Хоть поезд утренний и ушёл уже, а до вечернего было ждать долго, но его взяли на рабочую «кукушку». Спасибо знакомым ребятам-железнодорожникам! Не зря он ко Дню Октябрьской Революции про них статью писал, да ещё и с фотографиями! Умеет рабочий класс дружбу с творческой интеллигенцией ценить. Особенно если она такая талантливая, как Александр Тролев.

«Кукушка» тащилась до нужной остановки долго и нудно, ребята-путейцы как могли развлекали дорого гостя, травили анекдоты, поили его чаем из большого жестяного чайника – заваренный перед отправлением кипятком из кубовой, он оставался тёплым всю дорогу. От этого крепкого настоенного чая во рту поселился противный привкус железа. Его нельзя было заесть даже цукатными карамельками. Но Санёк всё равно изнывал от нетерпения. Хотелось ему выпрыгнуть из медлительного паровозика и бегом припустить до пункта назначения.

Прибыли они на «Платформу 224» уже в десять часов вечера. «Кукушка» специально для него притормозила на полминуты и, как только Санёк спрыгнул с подножки, попыхтела дальше.

Санёк огляделся: темно было, хоть глаз выколи. Хорошо, что снег уже лёг совсем по-зимнему и хоть от него было чуть-чуть светлее. Настя оказалась права – дорога тут была только одна, но идти по ней через продуваемое поле к тёмному и страшному лесу совсем не хотелось.

Санёк поёжился, вздохнул. Да, пламенный мотор в груди – это хорошо. Грел бы он ещё хоть чуть-чуть. Он поднял цигейковый воротник, зарылся в модный клетчатый шарф носом и сунул руки в перчатках в карманы. Нет, что ни говори, в Зиночка – отличная женщина. Настоящая боевая подруга и надёжный тыл. Была бы чуток помоложе и покультурнее – точно бы женился!

Ну, где наша не пропадала! И Санёк потрусил по переметённой позёмкой дороге в сторону леса. Конечно, сегодня он уже в детский дом не попадёт. Поздно уже, все, наверное, домой ушли, а если не ушли, то, пока он добредёт, спать лягут.

Сам Санёк насчёт ночлега не переживал. Его верное журналистское удостоверение не раз его выручало. В любом населённом пункте, какая бы это глухая дыра ни была, всегда найдётся какой-нибудь дом приезжего, на крайний случай можно всегда в избе-читальне