Читать книгу - "У фортуны женское лицо - Валентина Демьянова"

и соседу по имению Аполлинарию Петрищеву. Называл его Полли и честно отчитывался во всех шалостях.

День уже клонился к вечеру, когда я наконец закончила разбирать письма европейского периода и перешла к военным. Тут адресатов было всего двое, дядюшка и Полли. И письма стали иными. Короткие, сухие, а между строк отчетливо читалась усталость. Сражения, смерть, разоренные земли, по которым движется армия... Веселее выглядели послания из Парижа. Сказывалась эйфория победы и близкое возвращение домой. Теперь Захар писал о встреченных в Париже знакомых, о парижанках. Писал легко, с юмором, но вскользь. Основное место отводилось сделанным во Франции приобретениям. Вот где чувствовалась настоящая страсть! Все свободное время Говоров посвящал походам по антикварным лавкам и аукционам. Его письма редко обходились без слова «купил». «Купил на аукционе отличнейшую картину. Пришлось дать двойную цену, но она того стоит», – сообщает он в одном письме. «Едва вернулся домой и уже спешу поделиться с тобой, Полли, радостью, – пишет в другом. – Знаю, ты способен понять мой восторг, ведь и сам такой же сумасшедший, как я. Представляешь, мне удалось купить редчайшую книгу! Рукописные «Жития святых», которые принадлежали Марии Медичи. Говорят, она читала ее всякий раз, когда замышляла очередное убийство. Ну скажи, разве я не молодец? Так расстарался! Эта книга станет жемчужиной моей коллекции. Вряд ли у кого в России еще найдется такая. Ты умрешь от зависти, когда увидишь ее!»

Если даже Полли не был ценителем, писем из Парижа должен был ждать с нетерпением, ведь в каждом содержалась занимательная история. То Захар сообщал: «Мой агент нашел для меня в предместье Парижа статую. Она стояла в саду одной престарелой пары. История сей статуи весьма любопытна. Французский корабль стал на якорь в небольшом греческом порту. Отпустив людей на берег, дабы они немного развеялись в местном кабаке, сам капитан пошел бродить по окрестностям. Он шел вдоль оврага, когда подмытый берег обвалился. Поднявшись на ноги, капитан обнаружил, что упал в подвал разрушенного дома. До города далеко и вокруг ни души, но капитан не испугался. Он был молод, храбр и успел побывать в разных переделках. Прикидывая, как выбраться наверх, он заметил у стены выступающий из земли валун. Его округлая форма и отполированная поверхность удивили моряка. Он принялся разгребать землю, и через какое-то время его глазам открылась лежащая на боку статуя. Думаю, ее укрыли там от римских захватчиков, безжалостно грабивших Грецию. Тех, кто владел тайной, убили, дом сожгли, а статуя осталась в тайнике. Сообразив, что одному не справиться, капитан выбрался наверх и кинулся за подмогой. Находка была тайно доставлена на корабль и ночью отбыла во Францию. Молодой человек вскоре погиб, а статуя осталась стоять в саду его родителей».

Не успело дойти это письмо, как следом летит уже другая новость: «Полли, ликуй! Я купил уникальную вещь! Скончалась Жозефина Богарне, первая жена Наполеона, и теперь часть ее вещей распродается. На аукцион выставили немало интересного, но жемчужиной торгов стала вырезанная из цельного куска охряно-золотистой яшмы ваза. Она чудо! Ее бока украшены рельефами сцен битвы греков с амазонками. Динамичность фигур необычайная, резьба ювелирная! Полли, чтобы ее описать, у меня не хватит слов, но самое интригующее я оставил напоследок! Это каменное чудо – раннее творение византийских мастеров! Надеюсь, ты, дипломированный искусствовед, понимаешь, что это значит?»

Не знаю, как Полли, а я поняла, что имел в виду Захар.

Византийское искусство в своем развитии прошло сложный путь. Оно зародилось, когда в 330 году на месте древнегреческого поселения «Византия» была основана новая столица Римской империи. Названа она была Константинополем, и для ее украшения из старых греческих городов было привезено огромное количество античных памятников. Это положило начало внедрению культуры эллинов в культуру местную и вылилось в сплав, который теперь именуется «византийское искусство». В течение длительного периода античность доминировала в византийском искусстве, но, когда государственной религией стало христианство, она была из него изгнана, и на смену ей пришла догматическая иконография. Говорову удалось купить византийскую вазу с абсолютно эллинским сюжетом! Иначе как везением, это не назовешь! Судя по письму, Говоров считал также: «Моя ваза – чудо! Жозефина получила ее в подарок от Наполеона, а корсиканский разбойник, прославившийся тем, что нещадно грабил покоренные страны, обнаружил ее в Парме. Дядюшка снова будет меня корить за расточительность, ведь я уплатил за нее умопомрачительную сумму, но что значат деньги в сравнении с такой редкостью? Да я за нее не то что состояние, жизнь готов отдать!»

Наташа

Наш водитель сидел в машине и, врубив на полную мощность радио, слушал музыку.

– Роман, кончай бездельничать! – сердито гаркнул Сурен. – Быстро сготовь пожрать – и за работу!

Приказание пришлось Роману не по нраву. Противоречить открыто он не решился, но характер показать решил. Открыв багажник, стал с такой яростью швырять на траву свертки и коробки, что они разлетались в разные стороны. Понаблюдав за ним, Сурен заметил:

– За все, что разобьешь, заплатишь.

Роман сделал вид, что не слышит, но Сурен посчитал вопрос улаженным и перестал обращать на него внимание. Решив, что мужчины справятся и без меня, я шмыгнула в кусты переодеваться.

Когда вернулась, теперь уже в шортах и майке, Роман протяжно свистнул и дурным голосом завопил:

– Какая грудь! Какие ножки! Убиться и не жить!

Понимая, что ввязываться в спор опасно, я молча прошла мимо.

– Суровая! – ухмыльнулся Роман. – Ну ничего! Мы тебя обломаем!

После обеда, который прошел в молчании, мы вооружились лопатами и гуськом двинулись через двор. Сурен решил начать раскопки с «павильона» на берегу. Роман плохого настроения не скрывал и еле плелся, а вот у меня оно было отличное. Меня накормили и, значит, в ближайшие часы убивать не собирались, а в моей ситуации претендовать на большее просто глупо! Решив наслаждаться жизнью, пока имелась такая возможность, я с любопытством осматривалась по сторонам. Неожиданно взгляд зацепился за холм в центре двора. В принципе он ничем не отличалась от других, в избытке разбросанных вокруг, а мое внимание привлек потому, что я углядела в его местоположении некую симметрию. Он находился на прямой линии между входом в дом и воротами. Заинтересованная, я покинула сотоварищей и свернула к холму. Когда подошла ближе, стало ясно: ничего особенного в нем не было. Обычная поросшая травой и лопухами гора мусора, но я, вместо того чтобы уйти, стала сбивать лопухи лопатой. Под ними оказался битый кирпич, обломки дерева