Читать книгу - "Идеальная девушка - Рут Уэйр"

возвращается к теме разговора. – Просто я… Нет, я не знала. Честно говоря…

Она замолкает. Ей не хочется бросать в лицо Джерайнту обвинение во лжи, иначе ее могут счесть предвзятой, заранее составившей свое мнение. Но в то же время слова журналиста ее рассердили. Эйприл и беременность? Смешно.

– Не хочу быть невежливой… – Ханна обрывает предложение и, как делала много раз в прошлом, перестраивается на ходу. – Я была ее соседкой по квартире и лучшей подругой. Я очень сомневаюсь, что она утаила бы от меня такую новость. И почему тогда адвокаты Невилла не упомянули этот факт в суде? Мне кажется, это вымысел. Извините.

– О, я с вами согласен, – торопливо подхватывает Джерайнт. – Когда я первый раз об этом услышал, тоже не поверил. Но когда спросил Райана, он подтвердил.

Ханна не находит слов и смотрит на собеседника, приоткрыв рот. Подходящих слов она по-прежнему не находит, и повисает тягостное молчание. В голове Ханны, как пчелы в стеклянной банке, теснятся и рвутся наружу мириады слов. Райан. Эйприл. Беременна.

С какой стати Эйприл было признаваться именно Райану? Если только…

До ее сознания доходит смысл слов Джерайнта:

– Райан считает, что защита не упоминала об этом, поскольку это выглядело бы как перекладывание вины с больной головы на здоровую. Понимаете? Как упрек в беспорядочных половых связях с целью обелить обвиняемого за счет очернения жертвы. Адвокаты решили, что присяжным это не понравилось бы и что Невилла будет проще спасти, если указать на другие пробелы. Вот только… у них ничего не вышло.

– Райан сам вам подтвердил?

Джерайнт молча кивает.

– А он не упомянул, почему Эйприл рассказала об этом именно ему?

Журналист отрицательно качает головой.

Ханна откидывается на спинку, пытаясь разобраться. Концы не сходятся. Неужели это правда? Или Эйприл устроила очередной розыгрыш?

– Дело в том, – произносит она наконец, – что Эйприл, как известно, была большой выдумщицей.

– Что вы имеете в виду? – озадаченно спрашивает Джерайнт.

– Она обожала розыгрыши, хотя, если честно, они не всегда получались удачными. Эйприл любила выводить людей из себя. Иногда придумывала изощренные комбинации. Например, убедила Хью, что его телефон подлежит отзыву из-за проблем с обеспечением безопасности, и уговорила его позвонить в «Нокиа» и пройти диагностический тест. Однако номер, который она ему дала, принадлежал не «Нокиа», а ей самой. Эйприл прикинулась оператором телефонной компании, говорящей с иностранным акцентом, и шаг за шагом провела вместе с Хью воображаемый тест. Я сейчас уже не помню всех подробностей. В итоге Хью должен был ввести диагностический цифровой код – в то время на старых телефонах еще имелась цифровая клавиатура. Однако, когда он ввел все цифры, то получилось текстовое сообщение «Я балда».

– Ха! – вырывается у Джерайнта. Ему становится немного стыдно за неуместную веселость и за то, что он забыл, по какому серьезному поводу они встретились. – То есть, – робко произносит он, – вы считаете, что Эйприл разыграла Райана?

– Возможно. – Увы, ответ звучит неубедительно даже для нее самой. Сердце все еще неистово стучит, она никак не может разобраться, что к чему.

С какой стати Эйприл было говорить об этом именно Райану? И с какой стати Райан поверил бы ей?

Ханна вспоминает закрытую дверь комнаты Эйприл поутру, за которой явно занимались сексом, и то, как, спустившись к завтраку, она увидела веселого и ничего не подозревавшего Уилла в столовой. «Не будет нахальством попросить тебя прихватить для меня еще один кофе?»

– Извините, – приходит в себя Ханна, отодвигает стакан и встает. – Мне пора. У меня назначен прием. Надеюсь, я вам помогла.

Вранье. По-прежнему так и не вполне понятно, что именно нужно журналисту, однако какие бы планы он ни строил на ее счет, она не сообщила ему ничего нового. Зато на нее обрушился целый поток нежелательной информации, которую теперь предстояло обдумать, рассортировать и как-то с ней жить. «Зачем я сюда пришла? Почему я на это согласилась?»

– Да, спасибо, – благодарит Джерайнт. Он тоже поднимается и провожает Ханну до выхода, хотя ей отчаянно хочется попросить не делать этого. – Покорно благодарю. Вы позволите вам позвонить, если я что-нибудь еще раскопаю?

Вопрос заставляет Ханну остановиться, она старается придать лицу нейтральное выражение, чтобы не выдать охвативший ее ужас. Раскопает? Зачем ему что-то раскапывать?

– Что вы имеете в виду? – ровным тоном спрашивает Ханна.

– Ну, знаете, я говорю с разными людьми, с адвокатами Невилла, некоторыми членами семьи Эйприл. Если я что-то узнаю, это, возможно, вас тоже заинтересует.

«Нет, – хочет сказать Ханна. Не сказать – выкрикнуть во весь голос. – Нет, я хочу забыть об этом деле, оставить его позади, притвориться, что ничего не было. Оставьте меня в покое!»

Увы, не выйдет. Притвориться, что ничего не было, не получится. Особенно, если она действительно допустила ошибку. Джерайнт прав – Ханна целых десять лет пыталась заглушить эти мысли, оттолкнуть их прочь, спрятать подальше. А они не уходили насовсем, продолжали ее терзать. Почему Невилл год за годом подавал апелляции, саботируя собственное досрочное освобождение? Почему никто тогда не слышал шума борьбы? Почему на месте убийства не обнаружили ДНК Невилла? Эти вопросы плавали на поверхности сознания Ханны долгими часами от полуночи до рассвета, несмотря на попытки утопить их с помощью снотворного, терапии и повседневных рутинных дел.

А тут такая новость – Эйприл, возможно, была беременна. Последняя капля. Невозможно просто отмахнуться, проигнорировать.

Ханна прикрывает глаза. Перед внутренним взором появляется образ Невилла, изможденного, обессилевшего старика из новостного выпуска Би-би-си, вид у него затравленный, взгляд – умоляющий.

Ханна открывает глаза.

– Ладно. – Короткий, сдавленный ответ срывается с губ сам собой.

Она поворачивается, спускается, стуча каблуками, по лестнице, кладет на стойку бумажку в пять фунтов и, не дожидаясь сдачи, выходит. Добрая хозяйка озадаченно смотрит ей вслед.

– Вам нездоровится, милочка? – доносится из-за закрывающейся двери ее озабоченный голос.

Ханне хочется ответить «нет», сказать: «Со мной все в порядке, все будет хорошо».

Но она сама в это не верит.

До

– Ты придешь? Точно придешь?

Наступил вечер премьеры спектакля, в котором играла Эйприл. Впервые после их знакомства восемь месяцев назад Ханна видела, что ее подруга по-настоящему нервничала. Эйприл расхаживала по комнате, дрожа от переполнявшей ее энергии, бормотала сквозь зубы строчки роли и ругалась, когда что-то пропускала.

– Ханна! – рявкнула она, когда Ханна замешкалась с ответом. – Я спросила, обещаешь ли ты, что придешь?

– Да! – недовольно ответила Ханна и уже мягче добавила: – Да, Эйприл, обещаю. Я уже говорила.

– Народ зациклился на чертовой подготовке к экзаменам. Боюсь, будут