Читать книгу - "Игра души - Хавьер Кастильо"

– Я в этом не сомневаюсь, преподобный Грэхем.

Преподобный вышел из кабинета. Некоторое время Бенджамин оставался сидеть без движения, погруженный в свои мысли. Что-то в преподобном казалось ему подозрительным, однако его готовность говорить и содействовать расследованию сбивала с толку. Миллер попытался вспомнить, сколько раз ему встречались случаи, чтобы две пропавшие девочки учились в одной и той же школе и исчезли примерно в одном и том же месте, но не смог отыскать в памяти ни одного. Это совпадение было неслучайным.

Миллер встал, чувствуя себя неуютно под взглядом Христа на распятии, и пробежался по корешкам книг на стеллаже. Среди них стояло несколько изданий Библии. Он взял одну из них и начал перелистывать страницы, не читая ни одной фразы целиком. Сейчас все казалось ему таким далеким, что даже если б он принялся вчитываться, то мало бы что понял. Во многих местах книги стояли пометки: целые стихи и отрывки были выделены синим маркером. Миллер перелистывал страницы туда-сюда, прыгая от Нового Завета к Ветхому, пока наконец не открыл первую страницу. Абсолютно неожиданно Миллер увидел на ней подпись, выведенную идеальным почерком, который уже видел раньше. Книга принадлежала Эллисон Эрнандес.

Глава 23

Бризи Пойнт

Ночь 25 апреля 2011

Днем ранее

Джим Шмоер и Мирен Триггс

Страх – единственное чувство, которое разрастается без видимой причины.

Мирен и Джим встревоженно смотрели на камень. Затем профессор подошел к девушке и с беспокойством в голосе прохрипел:

– Ты цела?

– Да… Все… Он меня не задел. Что это значит? – спросила она, не понимая, что произошло. От адреналина у нее покалывало кончики пальцев. – «ИОАНН 8–7».

– Ты читала Библию? – ответил он вопросом на вопрос, приближая камень к глазам.

Мирен отрицательно покачала головой. Профессор один за другим стал открывать все ящики в номере.

– Что ты делаешь? – спросила Мирен.

– Она должна быть где-то здесь.

Он заглянул в комод под телевизором, где нашел скрытый пустой мин-бар.

– В этой стране в каждом номере отеля есть Библия, а в каждом доме ствол под подушкой.

Наконец в нижнем ящике прикроватного столика он нашел ее: Библия Гедеон, как называли это издание Библий в честь Ассоциации Евангельских Христиан Гедеон – содружества христиан, которые в начале века предложили, чтобы в каждой комнате отелей Соединенных Штатов лежало по Библии. Когда открывалось новое заведение, ассоциация на безвозмездной для хозяина основе дарила необходимое количество экземпляров для каждой прикроватной тумбочки. Без всяких сомнений, это была очень удачная маркетинговая кампания.

– Вот она, – сказал Джим, открывая книгу и пытаясь найти место, к которому отсылала надпись на камне.

– Нашел?

– Сейчас. Иоанн… Глава восемь… Стих семь… «Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень».

Мирен осмотрела камень и затем снова повернулась к Джиму. Он был заметно взволнован.

– Не нравится мне это, Джим.

– Может, будет лучше, если мы уберемся отсюда, – предложил он. – Очевидно, ребятам из Рокавей не по нутру, что мы роемся в деле Эллисон.

– Это я им не по нутру, Джим. Я вспомнила, что на пляже среди остальных парней и девушек я видела Итана. Он выглядел так, будто хотел, чтобы я ушла. Он был очень встревожен. А потом… Вероятно, кто-то из них ударил меня по голове. Я уговаривала их рассказать мне о Воронах… Да, знаю, это было глупо. Итан предупреждал нас. Но вдруг… Эта группа, эти Вороны стоят за всем этим. Возможно, именно они сотворили это с Эллисон.

– И что они хотят сказать нам этим стихом из Библии?

– Что они чисты и безгрешны. А мы… вернее, я – нет. Возможно, с Эллисон случилось то же самое. А может… и с Джиной.

– Думаешь, школа имеет какое-то отношение ко всему этому? Что преподобный Грэхем… Как-то замешан?

– Не знаю, Джим. Но утром я хочу встретиться с ним.

– Я не смогу пойти с тобой, Мирен. У меня занятия, и на факультете сейчас не все гладко. Я хочу остаться, пойми меня правильно. Но меня могут уволить. Я пытаюсь добиться пересмотра количества дней, которые моя дочь проводит вместе со мной. Но если я потеряю место в Колумбийском, Кэрол, моя бывшая жена, так просто мне этого не позволит.

– Не волнуйся, Джим. Ты и так сделал слишком много. Я пойду одна.

– Я просто волнуюсь за тебя, Мирен.

– Перестань так печься обо мне, Джим. У меня все нормально. И будет нормально. Мне… Мне не нужна ничья забота. Ясно?

Джим улыбнулся и затем спросил:

– Как твоя голова?

– Лучше. По крайней мере, пол уже не вертится перед глазами.

– Ты можешь встать? Я подам тебе обувь. Тут повсюду стекло.

Профессор взял одну кроссовку и поставил ее под ступню Мирен, которая все еще свисала с края кровати. Но перед тем как нагнуться за второй, он посмотрел ей в глаза. В его взгляде читалось желание продолжить тот незавершенный поцелуй. Сердце Мирен забилось чаще, и Джим увидел, как внимательно она всматривается в него. Он наклонился к ней, и их губы снова соединились. Они целовались под хруст стекла под ботинками Джима, который напоминал потрескивание гальки на морском берегу. Джим навалился на нее сверху, и Мирен обвила руками его шею, страстно целуя. Вдруг она зажмурилась от острой боли, пронзившей грудь. Она была не в силах залечить эту рану, которая повсюду преследовала ее, не желая превращаться в рубец на коже.

– Я не могу, Джим. Пожалуйста, остановись! – вскрикнула Мирен, грубо отталкивая его.

Взрыв ее раздражения прошелся по нему как неожиданный удар кулаком.

– Что такое? – недоумевающе спросил он.

– Я не могу, Джим, – сказала Мирен и глубоко вдохнула, будто ей не хватало воздуха.

Профессор с досадой посмотрел на нее и положил кроссовку ей на колени. Затем встал и молча собрал свои вещи.

– Если ты чувствуешь себя хорошо, нам лучше поехать домой, – сухо произнес он. – Я поведу машину. Ладно?

– Джим…

Мирен глубоко вздохнула и попыталась снова запереть своего внутреннего сторожа, который появлялся откуда ни возьмись при первом же проявлении нежности, защищая ее от несуществующего врага. За последние годы она столько раз боролась с ним, но все было напрасно. Он всегда выигрывал и всегда был готов к атаке. Он обнажал свои клыки и когти, как побитый пес, который лает на руку, тянущуюся его погладить.

– Я оставлю машину у твоего дома и возьму такси. Так тебе не придется