Читать книгу - "Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив. - Александр Сидоров"

— Ну что, старый пень, высмотрел объект? — ласково обратился к Петровичу Степцов.

Помимо Кости Костанова, в группу захвата вошли двое оперативников из управления по борьбе с организованной преступностью. Один — молодой стажёр Яша, славный тем, что, демонстрируя силу своего удара, пробил фанерную стенку между кабинетами и не смог вытащить из отверстия застрявшую руку. За это Яша получил прозвище «Яростный кулак». Но затем, когда во время празднования Дня милиции на даче заместителя начальника УБОП Яша нажрался и облевал заместителевы грядки, гордое прозвище само собой трансформировалось в издевательскую кличку «кулак-вредитель».

Замыкал список приглашённых на захват «грибка» знаменитый Жора Железные Яйца — убоповец, о котором в уголовном мире ходила байка, будто он может зубами поймать летящую пулю. Жора всегда носил с собой два стальных шара, вывороченных из громадного подшипника, и гонял их по ладони, словно мастер восточных единоборств. Шары на Жориной ладони и впрямь выделывали чудесные штуки, катаясь сами по себе. Когда то же самое пытались повторить Жорины сослуживцы, шары вываливались у них из рук и с грохотом падали на пол или на ступни волшебников-недоучек.

— Жора, зачем ты носишь такую тяжесть? — спрашивали убоповца товарищи. — Вон в магазинах продаются такие же китайские шары с драконами, так они и легче, и музыку играют!

— Я не Паганини, — отвечал опер. — Если мне понадобится музыка, буду таскать с собой рояль.

Петрович оглядел прибывшее подкрепление с головы до пят.

— Хлипковаты, — определил он.

— А в лоб не хочешь? — коротко предложил Жора.

— Вот мы поглядим, какой ты крутыш, когда пойдёшь огУдину эту вязать, — хмыкнул жуликоватый уборщик.

— Кого? — не понял Жора.

— Того, за кем вы пришли, — презрительно бросил Петрович. — По русскому языку учись понимать.

Словечко «огудина» Петрович привёз с дальней сибирской «командировки», где отмотал без малого пять годков. На лесном лагпункте различали несколько разновидностей местных Гаргантюа. Вверху располагались «амбалы»: здоровые зэки, способные постоять за себя и представляющие угрозу для других. Далее следовали оба/полы: тоже лагерники внушительной комплекции, но слабые духом, неспособные как следует распорядиться своей силой («обапол» на старославянском языке значит «возле, около»). Наконец, на низшей ступени стояли «огудины» — на вид здоровые, но на деле рыхлые увальни («огудина» значит ботва, сорная трава).

Оперативники приготовились ломиться в общагу, однако в это время оттуда выскочил верзила в спортивном костюме цвета луговой травы и в белых кроссовках. Верзила потянулся, и слышно было, как хрустнули его кости. Затем несколько раз подпрыгнул на месте и пружинистыми скачками спустился по ступенькам.

— Петрович, это, случаем, не твоя огудина? — спросил дворника Степцов и кивнул на спортсмена.

— Кажись, он, — прищурив глаз, нетрезво прошипел Петрович.

— Так он или не он? — переспросил Серёга.

— Да он, — махнул рукой Петрович и приложился к банке с джин-тоником. — Берите, пока тёпленький. Только без меня.

— Кому ты, на хрен, сдался, — грубо отрезал Жора Железные Яйца. — За мной!

— Щщас, — язвительно встрял Серёга Степцов. — Смотри какой трижды чапаевец! Не за тобой, а за мной!

— Ну, за тобой, — миролюбиво согласился Жора.

Парня вели недолго. Сперва он чуть было не оторвался от преследователей: отважной четвёрке перерезала дорогу шеренга бравых пенсионеров, которые бодро шаркали под завывание «Интернационала».

— Это что за ебля с пляской? — удивился Жора.

— Отмечают день варенья Ильича, — пояснил Костя Костоев.

— Какого, на хрен, Ильича?! — возмутились Железные Яйца и грозно звякнули. — Мы объект упустим!

— У нас один Ильич, — сказал Костя и ткнул в транспарант с изображением лысого человечка, который издевательски щурился на опергруппу и выставлял бородку клинышком.

— Ни фига подобного, — встрял Серёга Степцов. — У нас как раз два Ильича. Один — Володя Ильич, другой Лёня Ильич. Ещё лозунг был: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича».

— Это не про нас, — заметил Яша-практикант и нервно забил копытом. — Меня сейчас точно инфаркт хватит. Давайте прорвём шеренгу к бениной маме!

— Накостыляют, — предупредил Степцов. — Старая, блин, гвардия. Зимний брали. Или Смольный. Хорошо, что назад у них отобрали, а то, говорят, они там засрали все вазы.

Пропустив жидкую демонстрацию, группа кинулась в погоню. «Грибок» тем временем пересёк наискосок парк, затем неожиданно нырнул в воротца детского садика и скрылся за верандой.

— Двое справа, двое слева! — нервно прошипел Степцов и бросился вслед за спортивным великаном. Жора с Костей кинулись на перехват в правую сторону.

Завернув за веранду, Серёга ничего не успел сообразить. Что-то брызнуло, в голове всё перекувыркнулось, а потом он на несколько секунд отключился. Яшу-практиканта вознесли ввысь крепкие заботливые руки и шмякнули от всей души о стенку веранды. Тут же бык в зелёном спортивном костюме, развернувшись, с рёвом помчался на выскочивших с другой стороны Костю Костанова и убоповца Жору. Следователь оказался на пути быка первым. Костя сам не понимал, как получилось (позже он утверждал, что сработал инстинкт далёких горских предков), но он внезапно нырнул под чудовищный кулак гориллообразного существа. «Маховик» ураганом пронёсся над Костиной головой, слегка вздыбив костановские волосы. Одновременно Костя нанёс апперкот на встречном движении в сплетение бешеного незнакомца. С тем же успехом можно было попытаться остановить ударом кулака летящий под горку бронетранспортёр. Спортивный «грибок» продолжил движение по инерции, отшвырнув следователя, как тряпичного Арлекина. Перед ним оставался лишь Жора.

Жора наблюдал за происходящим спокойно и равнодушно. Он даже не двинулся с места. Лишь когда между ним и озверевшим быком оставалось шага три, Жора мгновенно выбросил вперёд правую руку. Что-то мелькнуло, хряснуло, детина охнул и плашмя грохнулся оземь. Убоповец неторопливо подошёл к нему, оседлал, заломил врагу руки за спину и защёлкнул на запястьях наручники.

— Помоги, — бросил он Косте, пытаясь оттащить драчуна к стене веранды.

Костя помог. Следом подтянулись опер Степцов с мрачным фингалом под глазом и Яша-практикант с широкой ссадиной на лбу и ободранным кончиком носа.

— Видуха у вас… — покачал головой Жора, поудобнее устраивая недвижное тело спортсмена у стенки. — Яша, ты что, шнобелем его хотел забодать?

Яша печально шмыгнул и осторожно потрогал указательным пальцем кончик раненого носа.

-Как я теперь с этим ходить буду? — горько вздохнул он. — Он хоть очки может надеть, — показал практикант в сторону опера Степцова.

— Позавидовал плешивый лысому, — огрызнулся Серёга.