Читать книгу - "Минута после полуночи - Лиза Марич"

Испорченную видеокамеру из артистического коридора мастер посоветовал выбросить.

— С какой стати? — удивился Алимов. — Она совсем новая! Неужели невозможно починить?

— Починить-то можно, — отозвался мастер. — Но купить будет дешевле. Понимаете, ее облили чем-то сладким.

— Чем-чем?

— Чем именно, не знаю. Может, чаем, может пепси-колой. Внутри все липкое. Придется разбирать до последнего винтика и вычищать все контакты и микросхемы. Ремонт влетит в такую копеечку, что проще купить новую. — Мастер пожал плечами. — А вообще — как хотите, конечно. Только ждать придется не меньше недели. И то я не гарантирую.

Новую видеокамеру привезли на следующий день и закрепили под самым потолком. А старую советник упаковал и увез к себе домой. Таким образом начало формироваться что-то вроде «склада улик».

Вторым экспонатом на складе стали две бумаги, подписанные экспертами. В одной говорилось, что на ключах Ирины Извольской остались следы специальной мастики, которую используют для изготовления дубликатов. Связки, принадлежавшие Красовскому и домработнице, были чистыми.

Второе заключение сообщало, что на одной из сумочек примадонны есть отпечатки пальцев Марата Любимова. В сочетании со следами мастики это наводило на подозрения, но Алимов знал, что поддаваться им нельзя.

Любое расследование — это бумага, разорванная на три части. Сверху обычно пишутся имена действующих лиц, снизу — имя автора затеи. Но главная часть — середина. Она склеивает неровные края в единое целое. Без середины невозможно перейти к заключительной части — выводам. Именно в середине написано самое главное — МОТИВ — как название на обложке книги.

Советник любил эту работу, похожую на складывание мозаики. Иногда цветные кусочки ложились впритык, линия в линию, а иногда не находили своего места. На заднем плане рисовались тени смутных догадок, впереди уверенно проступали контуры фактов. Дело обрастало мышцами и плотью, как скелет в фильме ужасов.

В дверь позвонили. Алимов оторвался от вороха пыльных газет и пошел в прихожую.

Помощники — Роман и Леночка — ввалились, как обычно, с грохотом, стуком и громкими восклицаниями. Алимов называл их «молодые люди» и чувствовал себя рядом с ними стариком. «Молодые люди» не умели разговаривать тихо, постоянно пикировались и все на свете возводили в преувеличенную карикатурную степень. Если принимать их в умеренных дозах — ощущения приятные. В чрезмерных — утомительные.

Алимов держал их на работе за отличные головы, страстную работоспособность и неисчерпаемый молодой оптимизм, которым втайне подпитывался, ощущая себя энергетическим вампиром.

— Есть улов? — спросил Алимов, помогая Леночке снять куртку. На улице с утра зарядил мелкий, по-осеннему нудный дождь.

Роман показал большой палец:

— Во! Вам понравится!

— А у меня еще лучше, — похвастала Леночка.

Роман дернул ее за толстую несовременную косу:

— Не ври!

— Отстань!

— Так! — Алимов прервал наметившуюся щенячью возню. — Что в пакетах?

— Ой! — спохватилась Леночка. — Вадим Александрович, я вам полуфабрикатов накупила, как вы просили. Их нужно в морозилку. Ну и еще кое-что, сыр, ветчину, свежий хлеб…

Алимов бросил на пол две пары мягких тапок.

— Надевайте. Сами-то ели?

— Не-а, — беспечно ответил Роман. — Можно руки помыть?

Пока помощники толкались в ванной, шушукаясь и хихикая, Алимов разгрузил принесенные пакеты. Достал из бумажника деньги и вручил Леночке.

— Спасибо, детка. Значит, так: ты у нас сегодня дежурная по камбузу. А мы пока с Ромкой потолкуем.

— Дискриминация по половому признаку, — объявила Леночка и скрылась на кухне.

Роман отряхнул влажную кожаную папку и достал из нее несколько листов бумаги, отпечатанных на ксероксе. Алимов перебрал странички, ненадолго останавливаясь на каждой.

— Это распечатка разговоров за два месяца, как просили, — объяснил Роман. — А это — архивные копии. В компьютер не внесены за давностью лет, пришлось пыли наглотаться.

— Много заплатил? — спросил Алимов.

— Да нет. Распечатку мне приятель по дружбе сделал, а бабушке в архиве купил коробку конфет. Хорошая бабуля, добродушная. Помогла мне в коробках рыться.

— Приложи чек к отчету.

Роман кивнул, прислушиваясь к стуку тарелок на кухне. Его круглое лицо со смешными конопушками на носу стало детским.

— Иди, — разрешил Алимов. — Если будешь нужен — позову.

Роман весело отсалютовал:

— Спасибо, патрон! Мне бы только стаканчик чаю.

Алимов проводил его снисходительным взглядом и вернулся в гостиную. Уселся за стол и внимательно изучил странички, скрепленные степлером в хронологическом порядке.

Виталий Извольский, российский атташе по культуре, несколько лет, до смерти, работал в Италии. Он и его супруга Нина погибли 17 сентября 1980 года. В их маленький итальянский «Фиат» на полном ходу врезалась старая отечественная «Победа». Пьяный водитель вылетел на узкую встречную полосу трассы Москва — Королев. Справа от него находился автобус со школьниками, слева — заваленная камнями обочина дороги. Шансов выжить не было ни у кого.

Опекунами восьмилетней Иры Извольской стали супруги Тумановы. Виктор Сергеевич Туманов занимал ответственную должность в МИДе, Маргарита Аркадьевна работала в издательстве. Опекунство оформили с невероятной быстротой — меньше чем за месяц после аварии. Что наводило на мысли.

Еще интереснее оказалась распечатка мобильных разговоров Любимова. За прошедшие два месяца — то есть с начала репетиционного периода — ему шесть раз звонили с одного и того же номера. А Марат перезванивал этому абоненту трижды. Последний раз — на следующий день после покушения на Красовского.

Повторяющиеся номера дотошный Роман подчеркнул желтым маркером.

Алимов перебрал странички. Не нашел того, что искал, и нетерпеливо позвал:

— Ромка!

Роман явился с кухни с полотенцем в руках.

— Да, патрон? Разобрались?

— Где имя абонента? — Алимов продемонстрировал ему распечатку телефонных номеров. — Только не говори, что ты не сообразил! Убью!

— Почему не сообразил? Очень даже сообразил! — обиделся Роман.

Закинул полотенце через плечо, отобрал у Алимова бумажные листы и быстро просмотрел. Буркнул: «Сейчас» и удалился в прихожую, откуда вернулся через минуту с папкой в руках.

— Вот он. — В руках Романа появился небольшой блокнотный лист. — Выпал, наверное.

Алимов схватил листок.

— Туманова? — переспросил он, не веря своим глазам. — Маргарита Аркадьевна?