Читать книгу - "Искатель, 2003 № 06 - Журнал «Искатель»"

в этом своеобразный кайф. Не-состоявшаяся актриса, заметила Ая. Так же, как и она сама. На вступительных экзаменах в театральное училище они, кстати, и познакомились. Лора погорела на четвертом туре, Ая — на третьем. Умения хорошо танцевать оказалось ей явно недостаточно… Чего именно не хватило Лоре — сказать трудно. Как ни странно, девушки подружились, стали время от времени общаться, поверяя друг дружке больше секретов, чем кому бы то ни было. Ая затем поступила в геодезический институт, где училась ни шатко ни валко, в итоге пришлось бросить. Потом собралась уезжать домой, в далекий Нарьян-Мар, но тут вдруг встретила Лору, с которой не виделась почти два месяца — потеряла как-то ее из вида. Та была с иголочки одета, ездила на собственной машине. Не сразу, но все же она сказала подруге, чем зарабатывает. И добавила, что грех жаловаться. Может, и Ае стоит попробовать?

Ая отказалась наотрез. Правда, что стало бы дальше — неизвестно. Потому что скоро и словно бы невольно она познакомилась с «крутыми». Как-то по пьянке исполнила танец с раздеванием, и тут-то за нее взялся Толя Колбаса. Он заявил, что поможет Ае хорошо заработать, нашел какую-то немолодую уже, но с опытом учительницу стриптиза, русскую прибалтийку, сбежавшую из Латвии, и вот — Ая стала выступать с номерами в кабаке и иногда на вечеринках за отдельную и сравнительно неплохую плату. Правда, обслуживать Толю ей, как и девушкам из конторы, приходилось «за так». Иначе — ей было это хорошо известно — из кабака ее вышвырнули бы раз и навсегда. А вот Лора с другими девушками практически не общалась. Колбаса берег ее как раз для таких вот индивидуальных заданий и не хотел «светить» ее даже среди «сотрудниц».

Как-то Толя в компании с каким-то типом в возрасте, очень неприятным, просто омерзительным, и еще одним «быком» гуляли на Кошурникова в чьей-то хате. Там была видеокамера, но в то время, когда Ая танцевала и раздевалась, подзаряжали аккумулятор, потому она и не попала в кадр. Чья камера? Нет, Ае это неизвестно. Снимавшего Толя называл Жоркой, а тот, вроде бы, обижался. Вчера Лора принесла кассету и показала запись этой вечеринки. Но она была чем-то напугана и очень расстроена. Рассказала про Славу Рулевского, которого пришлось взять на понт и раскрутить на какое-то дело, но мальчик оказался настолько хорошим и славным, что Лора теперь даже и не знает, как быть… А потом ее убили. Женя даже не стал отрицать того, что это сделал Толя. Когда сегодня Женя начал бить Аю, она припугнула его Толей, но тот только заржал и сказал, что Колбаса, если кассета не окажется у него, сам порежет Аю на кусочки, так же как и ее проколовшуюся подружку. Да и Жене это будет не в лом — по его словам, он не далее как сегодня «завалил одного козла, который лез не в свое дело».

…Мы поднялись в квартиру, где Ая снимала одну из комнат («соседи сами шляются где попало и как попало, так что все в порядке — можно даже музыку всю ночь гонять») и прошли внутрь. Ая достала кассету — обычную видеокассету «Басф».

— Глянуть бы, — сказал я, увидев стоящий на столе простой моноблок «Самсунг».

— Гляди, — сказала Ая и пошла в ванную.

Да, это оказалась та самая запись. Смотреть на то, как я кувыркаюсь с убитой вчера женщиной (неужели это произошло всего лишь несколько часов назад?!), было выше моих сил, и я перекрутил на вечеринку. Чего же тут испугалась Лора? Почему эта запись так перевернула ее представления о выполняемом задании? Как эгоисту, мне думалось, что все же из-за меня. Но кто такая подруга Жоры и почему нельзя, чтобы она увидела запись? А ведь нельзя, как я понимаю, для дела — иначе случится какой-то нехороший прокол. Вот только какой? Из-за того, что она увидит этого Олега-Кирсана? Да, вероятно, это серьезная причина. Если это тот самый Кирсан, по фамилии Башатов, который когда-то руководил охранным агентством «Орлан». Агентством, фактически принадлежащим моему тестю. Что же произошло между Боцманом и этим человеком после того, как кто-то грохнул директора? Ясно, что они оказались по разные стороны баррикад. Ясно и то, что уж кому-кому, а Боцману это показывать действительно нельзя… Лихо эта команда прокололась! На мелочах они всегда и сыплются.

Запись кончилась. Дальше шла чистая лента. Я вынул кассету, выключил аппаратуру, но тут пришла Ая и сказала, что зря. Она бы еще с удовольствием посмотрела какое-нибудь кино.

— Какой смысл теперь спать? — проговорила она, потягиваясь. — Надо пользоваться моментом. Через какое-то время нас все равно достанут и выпотрошат. Не знаю, оставят ли в живых. Так что, Слава, может, пора пожить на всю катушку? А? Как ты на это смотришь?

Ая стала не спеша расстегивать пуговицы домашнего платья. По-моему, под ним не было ничего, но я сказал:

— Мне пора уезжать. Я не могу сидеть и ждать, когда меня придут резать.

— А я? А мне что делать прикажешь? — Теперь тон говорившей был совсем иным. Обида, страх и отчаяние — вот что я слышал в ее голосе.

— Ты откуда приехала, говоришь?

— Из Нарьян-Мара.

— Чукотка, что ли?

— Обижаешь. Ну, совсем недалеко оттуда — километров этак тысяч пять.

Я не стал далее уточнять и просто посоветовал:

— Может быть, тебе лучше просто взять и уехать туда?

Она, по-моему, даже дар речи на какое-то время потеряла.

— Что? Да ты издеваешься, наверное. Что я там делать-то буду, в этой глуши? Там помереть только остается, от тоски или от водки, а то и от всего вместе…

— А куда хочешь? Зачем тебе в Новосибирске оставаться?

— Куда хочу, туда женщины, к сожалению, только в виде довеска к богатым козлам ездят.

— Это ты про Канары? А как насчет Москвы, для начала?

— Да кому и где я нужна? Без жилья, без денег… Хотя, конечно, меня тут никто и ничто не держит. Особенно теперь, после всего. Да и большими городами я уже наелась.

— Тогда держи. — Я вытащил из кармана одну пачку денег. — На первое время хватит. Только уезжай. Я тоже отсюда, наверное, буду сваливать.

Ая уставилась на стол, куда я положил десять тысяч долларов. Думаю, Толя теперь с ней в расчете за все половые услуги. Не знаю, долго ли она еще сидела, глядя на стол. Мне уже через пять минут было не до этого. Потому что я находился за рулем своего «Ниссана», и рядом со мной