Читать книгу - "Искатель, 2001 № 03 - Журнал «Искатель»"

восемь. Журналист устал и проголодался. Его никто не контролировал. Он был один, если не считать, что время от времени к нему на мойку наведывались два угрюмых мужика, которые молча грузили на тележку мытую посуду и оттаскивали ее в цех. В открытую дверь Берестов видел, что в цехе все работают молча, сосредоточенно и слаженно. Стоящие за конвейером работники не делали ни одного лишнего движения. «Точно механизм в часах», — удивлялся про себя Берестов. И когда прозвучал звонок, журналист увидел, что конвейер встал и в наступившей тишине можно было услышать шаркающие шаги.

Берестов, бросив шланг на пол, направился в цех. Там опять стояла длинная очередь в туалет. Берестов пристроился самым последним и нащупал в кармане телефон. Тот лысый в коричневой рубашке, как и в первый раз, вышел из очереди и встал за ним. Когда они вошли в отхожее место, новый друг произнес:

— Руки в карманы никогда не клади. Они секут.

Берестов тут же извлек из кармана телефон и начал оперативно набирать номер Калмыкова. Все, кто находился в туалете, затихли и уставились на него. Воцарилась такая тишина, что стало больно в ушах.

— Алло! — радостно воскликнул Берестов, услышав голос Калмыкова. — Старик, это я!

— Леня, ты жив? — обрадованно откликнулся он. — Ты где? Откуда звонишь?

— Где я, не знаю. На каком-то подпольном ликероводочном заводе. Он находится в лесу. А где, не знаю.

— В шестидесяти километрах от Рязани. В южном направлении, — неожиданно раздался бас из притихшей толпы.

— Вот здесь подсказывают, что под Рязанью. Шестьдесят километров на юг от города.

— Народу много на заводе?

— Много. И такое ощущение, будто все накачаны наркотиками.

— Меченые Сатаной, — угрюмо произнес тот же бас.

— Здесь подсказывают, что все здесь мечены Сатаной. Меня еще не метили. Но обещают. Хозяин здесь какой-то англичанин. Его зовут Ричардом. Это у него я свистнул сотовый, по которому сейчас звоню.

В это время друг в коричневой рубашке сделал руками знак, чтобы Берестов прекратил разговор.

— Говорить больше не могу. Возможности звонить тоже нет.

— Оставь телефон включенным! — крикнул Калмыков. — Может быть, удастся засечь район.

Берестов сунул телефон в карман, и в туалете снова все пришло в движение. Раздался звонок. Журналист с удивлением увидел, что все снова разошлись по своим рабочим местам. Он уже думал, что рабочий день окончен. Неизвестно, сколько еще прошло времени, может быть, часов восемь. Беднягу уже качало от усталости. Он весь был мокрый и валился с ног. А мужики, приходившие за бутылками, были, как и утром, невозмутимые и молчаливые.

— Мужики, когда жрать поведут? — крикнул им Берестов, но они не ответили.

Вскоре зазвенел звонок. Леонид, покачиваясь, отправился в цех. Все, кто там был, снимали фартуки и вешали их на вешалку у входа. «Слава Богу», — подумал Берестов и встал последним. За ним, выйдя из строя, встал лысый в коричневой рубахе. Что удивительно, все это делалось само собой. Никакие надзиратели при этом не присутствовали. Охранник стоял только перед входом в столовую.

Так же, как и утром, он подозрительно вгляделся в новенького, но ничего не сказал. Впрочем, Берестов так устал, что ему уже было все равно. Как и в начале дня, он получил миску с вареной мойвой, кусок черного хлеба и стакан чая. Умяв все это в несколько секунд, он поднялся и, как сомнамбула, направился за предыдущим, чувствуя, что его новый друг не отстает ни на шаг.

Рабочие цепочкой вошли в казарму, освещаемую двумя тусклыми лампами, и по порядку легли на топчаны. Свет потух, и Берестов тут же провалился в сон. Проснулся он оттого, что кто-то толкал его в бок. Это был его новый друг.

— Я вам советую избавиться от телефона, — прошептал он. — Найдут — застрелят.

Берестов полез в карман, вытащил его и увидел, что светодиод еще горит. Значит батарейки еще не сели. Может, уже засекли это место? А может, и нет…

— Значит, говоришь, год назад здесь был бунт? — спросил Берестов шепотом, предварительно закрыв ладонью рот.

— Его организовал один человек. Он тоже, как и ты, мыл бутылки. Он нас научил, как обрести себя…

В это время свет в казарме зажегся, и вошли четверо парней. Они сразу же направились к Берестову и к его новому другу. Обоих молча стащили с топчанов, дали кулаком под глаз и начали обыскивать. Обыскав лысенького, они отбросили его в сторону и начали обшаривать Берестова. Когда они вытащили из кармана сотовый телефон, глаза их вылезли наружу. Архаровцы переглянулись и выволокли Берестова в коридор. Его поставили под лампу и очень внимательно вгляделись в глаза.

— Да ты, оказывается, не меченый, — покачали они головами.

И тяжелый удар в челюсть свалил журналиста с ног. Его стали энергично пинать ногами.

— Кому звонил? — спросил один из них, сунув ему под нос сотовый.

Берестов отрицательно покачал головой и снова получил ботинком в подбородок. Он ударился головой о стену и потерял сознание.

Журналист очнулся на холодном бетонном полу. Было темно. Голова раскалывалась. Тело ныло. Любое движение причиняло боль. Казалось, что все внутренности его отбиты. Берестов хотел встать и осмотреться. Но у него не было сил даже пошевелиться. Дернув ногой, он потерял сознание от пронзившей его боли.

Так повторилось несколько раз. Он приходил в себя, делал движение и терял сознание. Иногда ему казалось, что у него нет тела. Берестов забывался и погружался в небытие настолько глубоко, что когда приходил в себя, удивлялся тому, что он еще жив. Сколько пролежал в темноте, он не знал. Ему казалось, что это длится целую вечность.

Но неожиданно за дверями он ясно уловил какую-то постороннюю суету. Это было странно, поскольку шум за все время пребывания в темноте журналист слышал впервые. Подняться Берестов так и не смог. Он на карачках дополз до железной двери и постучал. Стук получился очень тихим, поскольку бронированная дверь была толщиной с бункерскую. Леонид принялся шлепать по ней обеими ладонями и громко, насколько позволяли силы, стонать. За дверями притихли. Потом послышались чьи-то приглушенные голоса. И вдруг Берестов услышал, как скрежещут в замке. Скрежетали долго. С замком явно что-то не ладилось. Неожиданно раздались выстрелы, от которых журналист едва не оглох. Он испуганно пополз обратно, но в ту же минуту дверь отворилась, и свет фонаря ослепил Берестова.

С минуту стояла тишина, и вдруг Леонид услышал полный ужаса голос Калмыкова:

— Леня, что они с тобой сделали, сволочи!

— Толик, мне не снится? Это действительно ты?

Один человек тут же отделился от толпы, поднял