Читать книгу - "Станция расплаты - Валерий Георгиевич Шарапов"

в грудь Толстого. — Как выглядят тюки с почтовыми отправлениями мы теперь знаем, и то, что загружают их раньше, чем посадку объявят, нам тоже известно. Штемпели увидим, туда и пойдем.

— Я пас, — реплика Артема удивила даже его самого, не говоря уже о подельниках. — Больше я в вагон не полезу.

— Это почему же? — вкрадчиво поинтересовался Дед. — Не потому ли, что жмуров пожалел? Или очко жмет?

— Ни то, ни другое, — Артем смело встретил взгляд Деда. — В этот раз у нас все козыри на руках были, и то все пошло наперекосяк. Забыл, как пришлось на ходу мешки сбрасывать и самим под откос прыгать, чтобы избежать проблем? А если бы я не вспомнил о том отрезке пути, где скорость снижается до пяти километров в час? Или если бы мы его пропустили, пока мешки набивали? Пять минут задержки могли стоить нам жизни или свободы. И ты хочешь повторения?

— Тут ты прав, накладка вышла, — внезапно согласился Дед. — Не стоило пускать в ход обрез, тогда бы мы спокойно доехали до той маленькой станции, сгрузили мешки через окно в купе проводников, а сами вышли на перрон. Добрались бы до машины и спокойно уехали. И никто ничем бы не рисковал. Но в этот раз все пройдет по плану.

— Можете сделать все вдвоем, — чуть помедлив, предложил Артем. — Я проверю расписание, проанализирую маршрут и подскажу, на какой станции лучше валить. Но сам не пойду.

— Так дела не делают, — Толстый встал на сторону Деда. — Ты с нами в связке, Артем. Свалить не получится.

— Вы справитесь вдвоем, — упрямо повторил Артем. На Толстого он не смотрел, только на Деда, но понять его реакцию не мог.

— Нет, Артем, дело даже не в картах, — Толстый не отступал. — Кто будет проводника-почтальона обрабатывать, чтобы он нас в вагон впустил? Сам знаешь, Дед на дембеля не тянет. Если он подойдет первым, сразу вызовет подозрения, и план провалится, даже не начавшись. А я… Мое лицо доверия не вызывает, ты это сам говорил, когда к московскому делу готовились. И я с тобой согласен. Тот мужик мне не поверил бы и в поезд не пустил. Еще бы и милицию вызвал.

— Потренируешься. Я научу тебя, что нужно говорить, чтобы точно сработало, — мысленно Артем молился, чтобы его внезапный порыв встретил поддержку со стороны Деда. Он вдруг четко осознал, что если сейчас не настоит на своем, то никогда не отделается от этой парочки. Всегда будет «еще одно дельце», и всегда будет план, который без него, Артема, осуществить невозможно. Что он будет делать, если Дед вдруг согласится его отпустить? Об этом Артем не думал. Все, о чем он мог сейчас думать, это о том ужасе, который испытал во сне. Что он точно знал — он не хотел, чтобы ощущение повторилось наяву.

— Твои доводы резонны, — растягивая слова, заговорил Дед. — Но пойми и нас, кореш. Как ни крути, это подстава. Ты это понимаешь?

— Я должен откупиться? — догадался Артем. — Говори, какова твоя цена?

— С ходу все издержки не просчитаешь, — начал Дед. — Тут поразмыслить нужно.

— Да вы чего? Серьезно? — Толстый растерянно переводил взгляд с одного на другого. — Так дела не делаются. Без Артема мы в полной жопе.

— Не гони волну, Толстый, — грубо оборвал парня Дед. — Человек хочет независимости, так, Артем?

— Так, — коротко бросил Юрченко.

— Человека надо уважить, — обращаясь к Толстому, произнес Дед. — Но для того, чтобы наши с тобой интересы не пострадали, нужно подумать, чем он может откупиться. То, что с прошлого дела тебе ничего не обломится, — законно?

— Думаю, я это переживу, — чуть поколебавшись, согласился Артем. — Но, судя по тону, это не все?

— Ты догадлив, — Дед усмехнулся. — Штрафные санкции должны быть соразмерны нанесенному тобой оскорблению. Я верно мыслю, Толстый?

— Да хрен вас знает, — отмахнулся Толстый, сдавая позиции. — Решайте сами, я не при делах.

— А вот это плохо, — Дед покачал головой. — Ты должен блюсти интересы общака, разве нет?

— Давай ближе к делу, — Артем нетерпеливо махнул рукой. — Что я должен сделать, чтобы получить право выйти из игры?

— Ленинградское дело, — без запинки произнес Дед. — Сработаем с почтовым вагоном второй раз, и ты свободен. Само собой, за это дело ты тоже не получишь ни гроша.

— Я согласен, — после минутной паузы произнес Артем. — Отработаем ленинградское дело, и я сваливаю.

— Вот и славно, — Дед поднял бутыль самогона, разлил остатки по стаканам. Подняв стакан, он провозгласил тост: — Ну, что, корешки, за свободу?

— За свободу, — эхом повторил Артем и опрокинул стакан со спиртным.

Глава 7

Ближе к полудню следующего дня старший лейтенант Гудко сидел в кабинете и рассматривал портрет, составленный общими усилиями штатного художника и Константина Ивлиева. Работа заняла почти три часа, и художник сказал, что они со свидетелем поработали быстро и продуктивно. Спорить Гудко не стал, хотя потеря половины его рабочего времени ему не казалась «быстрой и продуктивной».

Как только рисунок был получен, Гудко, используя факсимильный аппарат, переслал изображение во все районные отделы милиции Москвы и области. Он надеялся получить сведения от коллег и идентифицировать личность мужчины, не прибегая к затратной по времени процедуре штудирования архивных записей в Центральном архиве МВД. Обеденный перерыв он решил потратить с пользой для дела и изучить бумаги, которые Супонев и Абрамцев изъяли из квартиры Артема Юрченко.

Сами по себе бумаги особого интереса не представляли, но вот пометки на полях говорили о многом. В частности, о том, что при желании Юрченко мог быть аккуратным, педантичным и весьма неглупым человеком. Он проработал план до мелочей: здесь был и график движения конкретного поезда, и сопряженные графики поездов, чьи маршруты могли влиять на задержку отправления с каждой станции, начиная от Ярославского вокзала в Москве и заканчивая небольшой станцией в городе Нерехта.

Из заметок явствовало, что преступники собирались доехать на поезде до маленькой станции местного значения, не имеющей собственного названия и обозначенной в маршруте как остановочный пункт 187-й километр. По всей видимости, эта станция предназначалась для дозагрузки почтовых отправлений, потому что в основном маршруте поезда Москва — Владивосток она не значилась. Придумано было хитро: кто обратит внимание на то, сколько именно почтовых отправлений загрузили в поезд, а сколько выгрузили? Тем более, если станция крошечная, не имеет собственного помещения и состоит из пустой платформы с одной-единственной металлической табличкой. Все эти сведения Гудко получил от начальника почтового отделения, в котором работали погибшие почтальоны. Для этого ему не пришлось никуда ехать, достаточно было позвонить.