Читать книгу - "Искатель, 1995 №3 - Джон Данн Макдональд"

его любимой дочерью. Чтобы заниматься шантажом, требовалось придумать какую-нибудь байку для прикрытия. Возможно, сначала у нее возникло предположение, что отец занимается некой секретной работой на благо своей страны, а когда она ему все это выложила, чего проще было и дальше подыгрывать ей в том же духе. И, само собой, она считала, что его прикончил коварный враг.

Нужно было найти верный подход. Склонившись к ней, я произнес:

— Джослин, думаю, что могу пообещать тебе — настанет день, когда обо всем можно будет рассказать.

По лицу ее покатились слезы, оставляя на бледных пухлых щеках мокрые следы, и она судорожно всхлипнула, издав какой-то лягушачий звук…

ГЛАВА 10

Мне нравилось, как Дэна слушает. Она не испытывала никакой потребности заполнять паузы вопросами — просто ждала, когда я продолжу. Видеть ее отчетливо я не мог. Она сидела у окна мотеля в темноте. Свет падал мне на локоть, бликами мерцал на серебристом кубке.

— Айвз любил красивую жизнь, — сказал я. — Он занимался фотографией в Мельбурне — просто как свободный фотограф, не связанный ни с какими редакциями. Модный фотограф, подворачивались разные возможности, и все такое. Как-то группа из Голливуда снимала там фильм. И ему разрешили поработать на съемочной площадке. Видимо, его снимки оказались чертовски хороши. Кинозвездам они нравились. Студия взяла его на работу, и он приехал сюда. Было это восемь лет назад, девочке тогда исполнилось двенадцать. Так он проработал года четыре; все шло хорошо, он преуспевал, жил в достатке. Потом что-то произошло. Могу предположить, что он попал в «черный список». Впрочем, вряд ли стоит докапываться, что же его погубило. Девица говорит — ревность и зависть коллег: слишком хорошим мастером был. Он переехал сюда, в Санта-Роситу. Устроил у себя дома фотостудию: снимал свадьбы, вечеринки, торжественные вечера, делал портреты. Очень мило для прикрытия. Она считает, что у него в городе был еще какой-то опорный пункт. А как она им гордится! Гордится этим циничным сукиным сыном, со всеми его спортивными автомобилями, прекрасным домом и экономкой.

Я поднялся и смешал нам коктейли.

— Она показала мне вырезки из газет — все, что о нем сообщалось. Он отправился в какую-то поездку — куда, она не знала. Отсутствовал два дня. Потом вернулся, снова куда-то вышел, пообещав вернуться не позже чем через час. Это было десятого декабря прошлого года в десять часов вечера. Его машину с запертыми дверцами нашли на Верано-стрит. А самого его обнаружили футах в ста от машины, позади товарного склада, с проломленным черепом и пустыми карманами, наручные часы тоже исчезли. Думали, что живым до больницы не довезут, но сердце у него билось еще пять дней. И насколько известно девице — никаких улик и зацепок. Никто не знает, что он там делал. Склад этот мелкий, ночью там пусто.

После долгого молчания она спросила:

— Он что-нибудь ей оставил?

— Небольшую страховку. Дом. Денег около тридцати восьми тысяч, но они уже конфискованы, пока разбираются с его налоговыми декларациями. И еще кучу фотоаппаратов, студийное и лабораторное оборудование и груды снимков с претензией на художественность.

Дэна поинтересовалась, уверен ли я в отношении Айвза. Тут-то я и выложил ей свой главный козырь и рассказал, как мне удалось выпытать все у девицы.

— Так что именно его любимая дочь и была тем самым ассистентом, который звонил по телефону и мигал вам зеленым фонариком, чтобы вы бросили деньги на обочину.

Дэна медленно покачала головой.

— Я-то представляла себе внушающих ужас хулиганов… а это была всего лишь бедная девочка, помогающая своему папочке в его «шпионской» работе. Каким же законченным ублюдком он был! Подвергать ее такой опасности!

А я с грустью подумал, как легко Лайза Дил могла покончить со всем в самом начале.

— Ведь Айвз мог довериться своей дочери, — продолжал я. — И не нужно было брать ее в долю. Она ведь даже не знала, что было в свертках. Аналогичным образом, только с вариациями, он использовал ее и в других делах.

— Преданная маленькая помощница, — произнесла Дэна. — Совсем как я…

— Давайте сходим куда-нибудь поесть.

Дэна надела свитер. В дверях она остановила меня и спросила:

— Трэв, вы не пробудили у нее никаких подозрений, что… все не так, как ей кажется?

— Когда я уходил, то сказал ей, что она может гордиться своим отцом. А она стояла, и слезы стекали с ее жирного подбородка.

Дэна сжала мою руку. В свете уличных фонарей ее глаза поблескивали.

— Мягкая, как воск, — проговорила она.

— Рука?

— Господи, идиот, да ваша рука как кусок красного дерева! Я просто хотела сказать… я рада, что вы оставили ей так много.

— Интересно только, надолго ли она сможет сохранить эти иллюзии?

— Что вы имеете в виду?

— Его кто-то убил. Если убийцу отыщут, он, возможно, выложит истинные причины своего деяния. Пожалуй, мне стоит потолковать с каким-нибудь копом.

— Зачем, милый? — порывисто спросила она.

— «Милый»?

— Ах, бросьте! Просто… машинально вырвалось.

— За сегодня у вас это уже второй раз вырывается.

— Так зачем вы хотите обращаться в полицию?

— Потому что, вполне возможно, им известно чуть-чуть побольше, чем думает мисс Айвз. А мы сейчас подобрались к самой сути этой истории, Дэна. Куда же могли подеваться снимки Д. С. Айвза?

Моим собеседником оказался сержант Старр. Билл Старр. Небольшой такой паренек, лет сорока, очень бойкий и самодовольный. Двадцать процентов его тела занимал нос, который выглядел так, словно по нему били во всех возможных направлениях хотя бы по разу. Пониже носа застыл резкий изгиб любезной улыбочки. Он разыгрывал из себя шута, рубаху-парня. Казалось, он хочет вам понравиться. В нем было так много носа, что существовала опасность неправильно истолковать выражение его глаз — маленьких, желтых, как у кошки, и столь же нежных и бархатистых, как поперечные сечения медного прута.

В его опрятном сереньком кабинетике стоял специальный стеллаж для кубков, полученных за всевозможные достижения. Некоторые из них предназначались для хранения пистолета. Он подпрыгнул, примостился на углу своего письменного стола и, лучезарно улыбаясь, сказал:

— Слушай, парень, а зачем это мне участвовать в чьих-то играх? Что, за эту работенку мне может выгореть крупный куш? Или помогу кому-то сократить его собственные расходы и провести дело по относительно низкой себестоимости? Может, заодно продать и свой источник информации? Но я ведь могу просто припарковать твою натруженную задницу в лужу, чтобы ты оказался в безвыходном положении, и продержать тебя так, пока не изъявишь страстного желания расколоться.

Я столь же жизнерадостно хихикнул и сказал:

— Этот мой друг,