Читать книгу - "Искатель, 1995 №3 - Джон Данн Макдональд"

нам в починку объектив. Гарантия еще не кончилась, но починка заняла много времени. Пришлось отсылать его назад в Германию, на завод, за наш счет, разумеется, а теперь вот мы…

— Мисс Троттер! Дайте этому молодому человеку адрес Джослин Айвз.

Я услышал, как он бросил свою трубку.

— Алло? — послышался снова голос мисс Троттер. — Пожалуйста, подождите минутку. — Ждать пришлось недолго. — У вас есть ручка? Записывайте: мисс Джослин Айвз, Эпплтон-уэй, дом 2829. Телефон 765-3192. Вы все успели записать?

— Да, большое спасибо. И когда же умер мистер Айвз?

— О, всего за несколько дней до Рождества. Знаете, он протянул дольше, чем все думали. Столько дней с такой ужасной мозговой травмой! Жаль его, конечно. Такой был талантливый!

— Что ж, так всегда и бывает.

— Надеюсь, что их все-таки разыщут.

— Все мы надеемся. Благодарю вас, мисс Троттер.

Я вышел из телефонной будки, потом, подумав, вернулся и набрал номер, который она мне дала. После трех гудков ответил женский голос.

— Джорджи дома? — спросил я.

— По-моему, вы ошиблись номером, — ответила женщина. Я извинился и повесил трубку. Потом в задумчивости побрел к себе в номер. Этот акцент мне был знаком. Похож на «кокни», но на самом деле это австралийский акцент.

Дэна как раз закончила разговаривать с Лайзой Дин. Мисс Дин сообщила, что публика принимает «Ветер удачи» хорошо, премьера прошла прекрасно. Скоро она вместе со съемочной группой уезжает в Нью-Йорк, там тоже проводится рекламная кампания, будут встречи с творческим коллективом фильма и т. д. и т. п. Там она пробудет четыре дня, а потом — в Чикаго.

Я рассказал обо всем, что выяснил, и о некоторых своих догадках. Дэну все это скорее заинтриговало, нежели шокировало.

— Так его убили, да?

— Похоже на то.

— Опасная у него была работенка.

— Надо как можно скорее повидаться с этой его сестрой.

— Можно мне с вами?

— Лучше я пойду один. Вдруг у меня что-нибудь не выйдет. Тогда вы сможете потом попробовать взяться за дело с другого конца.

Эпплтон-уэй показался мне забытым Богом местечком. Неподалеку располагался железнодорожный тупик. Близлежащие кварталы подвергались какой-то немыслимой переделке и перестройке. Но, несмотря на это, улица создавала иллюзию спокойствия. Куча домов, старинные дворики с садами в псевдомавританском стиле, блеклые оштукатуренные стены, выкрашенные в лимонный цвет. Под номером 2829 оказалось здание чуть побольше остальных. Я остановился у темной двери, ведущей, судя по всему, в мрачную, плохо освещенную квартирку, и позвонил. Приоткрыв дверь дюймов на шесть — настолько позволяла дверная цепочка, — выглянула девушка. Я решил, что Айвзу она скорее дочь, нежели сестра.

— Что вы хотите?

Надо иметь особое чутье, чтобы мгновенно и не задумываясь оценить человека и определить его слабые места. Эта девица выглядела подозрительной и высокомерной. Большая бледная девочка. Этакая Алиса в Зазеркалие. Двадцатилетняя старая дева — такие тоже бывают. Неуклюжее грузное тело в невзрачном джемпере. Детское лицо, покрасневший пос, толстые блеклые губы.

— Мне хотелось бы убедиться, что вы действительно Джослин Айвз. Вы можете каким-либо образом это подтвердить? — Я постарался придать своему голосу многозначительность.

— Ас чего вдруг я должна это делать?

— Акцент у вас и правда тот же самый.

— Кто вы? И что вам надо?

— Довольно давно мы с ним вместе участвовали в одной рискованной операции. Я приехал сюда, чтобы связаться с ним, и узнал, что он погиб.

Она прикусила губу, а затем вдруг, к моему немалому удивлению, с заговорщическим видом мне подмигнула. Закрыла дверь, отстегнула цепочку и вновь широко ее распахнула.

— Заходите, пожалуйста, — радушно приветствовала меня она и, заперев за нами дверь, произнесла: — Я ведь понимаю, почему вы не можете назвать мне свое имя.

— Гм… хорошо, что понимаете.

— Проходите сюда. У меня тут кругом беспорядок. Я сегодня не работаю. — Вслед за ней я прошел через темную прихожую в небольшую комнатку, загроможденную мебелью, слишком большой и слишком дорогой для такой маленькой квартиры. Повсюду были разложены и расставлены фотографии — на полу, на стенах, на мебели. Торопливо и неловко она освободила два стула.

— Садитесь, пожалуйста. Я тут все разбираю. Местный клуб фотолюбителей хочет организовать выставку его лучших работ. В помещении библиотеки. Но снимков так много! Совсем запуталась.

— Я думаю! Работы у него прекрасные.

— О да! Теперь ведь это мой долг — позаботиться о том, чтобы все узнали, каким мастером был отец. Я хочу еще организовать и передвижную выставку. И в Рочестере, конечно, тоже интересуются его творчеством.

— Да-да, конечно.

Она села ко мне лицом и, крепко сцепив руки, сказала:

— Все это время я так надеялась, что кто-нибудь появится. Мне было так трудно, просто ужас!

— Я вас понимаю.

— Бедный мистер Мендес старается изо всех сил, пытается разобраться с налогами. Но, поскольку оказалось, что денег очень много, возникли всякие сложности. К тому же я, конечно, не могла объяснить, откуда эти деньги — ему, по крайней мере. Если они предназначались на какие-то важные дела, то извините. Сейчас ими занимаются суды, налоговая инспекция и тому подобные организации. Когда-нибудь я их, наверное, получу — вернее, то, что от них останется. В любом случае дом можно продать. Знаете, я все время надеялась, что кто-нибудь придет. А вы почти такой, каким я себе этого человека представляла.

— Что я могу для вас сделать?

— Я держала рот на замке, папа одобрил бы это. И, пожалуй, я не хочу окружать его никакой посмертной славой. Он говорил — дело это такое, что никому из вас и не снилось. Учил меня быть всегда осторожной и осмотрительной в знакомствах и не задавать ему вопросов. Я вот думаю: не могли бы вы поговорить с мистером Мендесом и объяснить ему, какого рода работу отец для вас выполнял. Пожалуй, тогда с наследством быстрее бы разобрались.

— Простите, но так поступать я не имею права.

— Я так этого боялась, — сказала она. — О Господи! А эта тупая полиция будет продолжать считать, что отца убил какой-нибудь ворюга, позарившийся на содержимое его карманов!

— Боюсь, что так.

Она изучающе смотрела на меня.

— Но, право же, как я могу убедиться, что вы именно тот, за кого я вас принимаю?

— Такого рода документов мы при себе не носим.

— Понимаю… Это было бы не слишком осторожно. — Но она все еще тревожилась. — А почему же вы не знали, что его убили?

— Со мной нельзя было связаться.

В общем, для меня картина была ясна. Конечно, вид у нее не очень-то — слишком жирная и лоснящаяся, да и в маленькой темной квартирке пахнет затхлостью. Но ведь она была