Читать книгу - "Красная Москва - Валерий Георгиевич Шарапов"

буду любить, что бы ни случилось.

— Прощай, Варя.

Она прошла мимо него к двери, остановилась на пороге:

— Ты еще пожалеешь об этой ночи.

— Может быть.

— Пожалеешь, — повторила она и вышла.

Никитин закрыл за ней дверь, прислонился к ней спиной. Из коридора доносились ее шаги, потом хлопнула входная дверь.

Он вернулся в комнату, сел на кровать. В груди было пусто и больно.

Варя… Его Варечка…

Но теперь уже не его.

За стеной соседи наконец угомонились. В коммуналке снова стало тихо.

Никитин лег, натянул одеяло на голову. Но сон не шел. До самого утра он лежал с открытыми глазами, мучительно прокручивая в памяти каждое слово их разговора.

Что-то здесь было не так. Что-то очень важное он упускал.

Но что?

Глава 36

Откровение

Орлов зашел в кабинет Никитина с докладом и усталым видом.

— Аркадий Петрович, мы с Кочкиным обошли всех скупщиков ювелирки в городе. Показывали портрет Элеоноры.

— И что?

— Никто женщину не признал. — Орлов сел на стул. — И вообще, у скупщиков есть негласное правило: клиентов не выдавать. Даже под угрозой закрытия лавки.

— Понятно. Что еще?

— Уже отчаялись, но тогда Кочкин сменил тактику. Потребовал показать недавно принятый товар. Вот в одном ломбарде он узнал тонкие золотые часики, которые были на Элеоноре на «Маяковке» в тот вечер.

Никитин поднял голову:

— Узнал? Точно?

— Абсолютно. Помните, мы все обратили внимание на эти часики? Очень изящные, с тонким браслетом.

— Кто принимал?

— Работник ломбарда по фамилии Кротов. Кочкин его хорошо знает — старый воришка и мошенник. Кочкин его припугнул, сказал, что припомнит все его старые делишки, и приказал немедленно позвонить нам, когда Элеонора придет выкупать часики.

— Шанс, что она придет выкупать часы, крайне мал, — задумчиво сказал Никитин. — Но все же…

— Все же это единственная зацепка, — согласился Орлов. — Что будем делать с Левиным?

Никитин помолчал, глядя в окно.

— Выпускаем под подписку о невыезде. Оснований для дальнейшего задержания больше нет.

— Но Аркадий Петрович…

— Виктор, у нас нет доказательств. Только подозрения и несостыковки. Этого недостаточно для вынесения обвинения.

Через час Левин был освобожден. Никитин проводил его до выхода из здания.

— Семен Маркович, — сказал он на крыльце, — помни: ты под подпиской о невыезде. Попытка скрыться будет расценена как признание вины.

— Я понимаю, Аркадий Петрович. — Левин поправил воротник пальто. — Спасибо, что отпустил.

— Гуляй пока. Истина все равно всплывет наружу.

Они медленно спускались по ступенькам. Левин внезапно остановился:

— Аркадий Петрович, можно я скажу тебе кое-что очень важное?

— Валяй.

— Про Варю. Она очень тебя любит. Очень.

Никитин едко усмехнулся:

— Тоже мне, специалист по любви нашелся!

— Я серьезно говорю. Она страдает из-за тебя.

— Хватит, — оборвал его Никитин. — Не твое дело.

И тут к ним подбежала Роза. Она была взволнована, в руках держала папку с бумагами.

— Аркадий! — запыхалась она. — Я все сделала, как ты просил. Проследила. Результат просто ошеломляющий!

Никитин не успел ее остановить. Роза, не замечая Левина, открыла начала читать рапорт:

— В 10.25 Варвара Валерьевна проследовала в метро на станцию «Кировская», оттуда поднялась и направилась на Покровку, дом 3. Зашла в третий подъезд, в коммунальную квартиру номер 56, в которой проживает гражданин Левин С. М.

Никитин похолодел. Стоящий рядом Семен Маркович вытянулся как столб, напрягся и чуть склонил голову, чтобы лучше слышать. Роза продолжала:

— Вышла оттуда через 15 минут в другой одежде — старом пальто с заплатками, в носках, растоптанных ботинках, с армейским рюкзаком за плечами. Направилась в почтовое отделение, где отправила телеграмму на имя Никитина А. П. следующего содержания…

— Роза, — хрипло сказал Никитин, — прекрати. Здесь не место…

Но Роза, опьяненная своим успехом и восторгом от общения с любимым человеком, громко продолжала:

— «Официально признаюсь, что это я убила своего отца Краснова В. М. по причине личной ненависти и желания завладеть всеми его денежными средствами. Готова понести наказание по всей строгости советских законов. Ожидаю наряд милиции на даче Левина С. М. Подпись: Краснова В. В.»

Роза подняла сияющее лицо и только сейчас заметила Левина:

— Ой… А это… Извините…

Никитин стоял неподвижно, как громом пораженный. Левин тоже застыл, побледнев.

Роза растерянно смотрела на них обоих, понимая, что сказала что-то не то. Но, главное, не при том, при ком можно было это говорить.

— Аркадий, — начала она, — я не знала…

— Молчи, — оборвал ее Никитин.

Он медленно опустился на ступеньку, стал машинально щупать карманы в поисках папирос. Варя — дочь убитого спекулянта. И Варя призналась в убийстве собственного отца. Та самая Варя, которая так вскружила голову Никитину, заставила его волноваться, как мальчишку, научила дарить цветы и говорить слова любви этой холодной, долгой и серой весной.

— Не верь. Она не убивала отца, — тихо сказал Левин. — Она просто хочет спасти настоящего убийцу.

— Кого? — поднял голову Никитин.

— Меня, — просто ответил Левин. — Она думает, что убийца — я.

Никитин смотрел на него долго, пытаясь понять, правда это или очередная ложь.

Трое людей стояли на крыльце милицейского управления в полной тишине. Каждый думал о своем, но все понимали — дело приняло совершенно неожиданный оборот.

И теперь нужно было спасать Варю.

Глава 37

Рапорт

— На какой адрес Варя отправила мне телеграмму? — спросил Никитин у Розы.

— На твой домашний.

Никитин с облегчением выдохнул.

— Хорошо хоть не на отдел. Или не лично товарищу Сталину. Можно сказать, повезло… Но почтальон наверняка уже доставил телеграмму. И оставил ее у соседей. Молитесь, чтобы какой-нибудь умник не проявил дурную инициативу и не понес ее, теряя тапки, в отдел…

Он повернулся к Розе, довольно бестактно вырвал из ее рук папку, выудил рапорт, мелко порвал его и кинул в урну.

— Делаем так: Роза, ты сейчас мчишься ко мне домой, опрашиваешь соседей, не приносили ли мне телеграмму. Если телеграмма там, то изымаешь ее любыми способами и съедаешь. Можно с чаем.

Он повернулся к Левину.

— Наверное, мне есть смысл поехать на дачу за Варей, — предположил Семен Маркович.

— Соображаешь, — похвалил Никитин. — Дуй со скоростью бешеной собаки. Вам вдвоем лучше пересидеть у соседа-академика. Вдруг наряд нагрянет.

Левин кивнул и заспешил к станции метро.

— А я в отделение, — пробормотал Никитин и перевел взгляд на Розу. — Ты чего застыла как соляной столб? Повышения по званию ждешь?

— Аркаша, — ни жива ни мертва произнесла Роза. — Я это… — Она посмотрела на урну. — Это копия…

— Что?! — Никитин сморщился, как печеное яблоко, и подался вперед. — Ты хочешь сказать, что где-то гипотетически существует первый экземпляр?

— Ты только не ругайся… — Роза на всякий случай отступила