Читать книгу - "Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская"

почти бесполезный фонарик с камерой, порядком заржавевшие шестерёнки в уме Новикова стали крутиться быстрее и даже как-то веселее, что ли.

Может, это и есть вся его попаданческая миссия? Чтобы зад к комфортному ортопедическому креслу напрочь не прирастал? А мыслительный процесс не замещался тыканьем пальцами в смартфон.

Это что, Новиков настолько деградировал, что для встряски его аж в прошлый век забросило?

По возвращении надо обязательно взять себя в руки. А то пятидесятые годы двадцатого века — это ещё ничего. А ну как в следующий раз его во времена Ивана Грозного или Смуты закинет? Что тогда? Бери копьё и дуй вслед за Мининым Москву освобождать?

Новиков тряхнул головой, чтобы отогнать странные мысли. Тем более они уже пришли в назначенное место.

И похоже, сегодня у Кравчуков они были не единственными вечерними визитёрами.

Глава 14. На дне

Оказалось, что в этот прекрасный летний вечер Кравчукам решил нанести визит ещё и Лёня Ивашкевич. Тоже прилизанный, в белой рубашке и выглаженных брюках со складками. И ещё с большой цветастой коробкой в руках.

Он подошёл к воротам дома Кравчуков за полминуты до Новикова и Антона.

— Вечер добрый, — громко произнёс Новиков, чтобы обозначить своё присутствие.

Лёня обернулся, несколько секунд удивлённо моргал, потом, очевидно, узнал Антона, и коротко кивнул. Антон ответил таким же вялым кивком.

— А я Фёдор, брат Антона, — представился Новиков, дружелюбно протягивая руку.

— Очень приятно, — криво улыбнулся Лёня, отвечая на рукопожатие. — Мне кажется, я вас где-то видел.

— Возможно, в центре города. Вы там снимали, — подсказал Новиков.

— А, ну да, — продолжал криво улыбаться Лёня. — Делаю последние кадры для истории. Может, кому-то когда-то пригодится. Или просто будет любопытно посмотреть на затопленный город.

«Ещё как будет любопытно», — пронеслось в мыслях Новикова.

Вместе они вошли во двор, поднялись на крыльцо. Всех приветливо встретила сама Эмма, нарядная как на вручение какой-нибудь правительственной премии, не меньше. Накрашенная, с уложенными кудрями, в ярком шёлковом платье и колготках со стрелками. И, разумеется, в сверкающих украшениях.

— Это мой старший брат, — тускло произнёс Антон, кивая на Новикова.

— Я здесь в командировке, — уверенно солгал Новиков.

— Очень, очень приятно, — пропела Эмма. — Проходите, пожалуйста, в залу.

В «зале» всё осталось ровно так, как помнил Новиков по первому визиту. Только стол был накрыт для чаепития — скатерть, большой самовар, чашки из сервиза, зефир, цветной сахарный мармелад, разнообразные конфеты.

И как-то не очень вязалась с этим праздничным убранством фотография главы семейства с косой чёрной ленточкой. Большой чёрно-белый портрет почившего Кравчука стоял на буфетной полке, в глубине «залы».

— Я достал торт «Сказка», — масляно произнёс Лёня, вручая принесённую коробку Эмме. — Специально съездил в Горький, а то здесь уже шаром покати.

— Как замечательно, — прощебетала Эмма и даже подпрыгнула от радости, хлопая в ладошки.

— Дочка, принеси большое блюдо, — нараспев произнесла Гера Кравчук. Заметила Новикова, и её накрашенное лицо вытянулось.

— Я старший брат Антона, — любезно улыбнулся Новиков. — Здесь в командировке, но вы уже в курсе.

— Ясно, — сухо произнесла Гера Нафановна. — А я уже грешным делом подумала, что вы опять пришли нас допрашивать.

— Нет, конечно, какие допросы, — манерно мигнул Новиков. — Рабочий день давно окончен.

— Допросы? — поправил очки Лёня.

— Товарищ… э… как вас? — подняла прорисованные чёрные брови Гера.

— Новиков, — подсказал майор.

— Да, вот, товарищ Новиков приходил и расспрашивал о гибели моего дорогого Борюсика. — Тут мама Кравчук манерно смахнула несуществующую слезинку. — Вместе с тем, другим человеком.

— Гэбэшником? — презрительно проговорил Лёня.

— Ленмар, проявите уважение, — осторожно прикрикнула на него Гера. — Всё-таки госбезопасность — не пустой звук.

— И как угрожал госбезопасности товарищ Кравчук? — повернулся к Новикову Лёня.

— Понятия не имею, — театрально пожал плечами Новиков. — Я по другой части.

— Экономической? — подозрительно спросила Гера.

— Нет, уголовной.

— И что тут уголовного? — продолжал расспрашивать Лёня, усаживаясь на широкий диван и вальяжно закидывая ногу на ногу. — Человек же случайно утонул.

— Похоже, что ничего уголовного в этом печальном происшествии, и вправду, нет, — продолжал усердно изображать дружелюбие Новиков. — Поэтому я и позволил себе нанести вам этот вечерний визит, пока мой брат будет… Да, а что он будет делать? Что вы ему поручаете?

— Разбирать вот этот шифоньер, — тут же указала Гера на громоздкий резной шкаф, выкрашенный чёрной краской. — И вот этот буфет. Мы их перевозим в первую очередь.

— Куда, если не секрет? — улыбался Новиков, присаживаясь сбоку на стул у накрытого стола.

— В Кулибин, — просто ответила Гера, отступая от Антона, возившегося на полу с инструментами.

Деревянный ящик с разномастными отвёртками и молотками уже стоял посреди комнаты. Видимо, принадлежал погибшему Кравчуку.

— Мы купили там большую квартиру, — самодовольно произнесла Эмма, возвращаясь в залу с тортом на круглом блюде. — А там так отлично всё устроено — три комнаты и зала, газовая кухня, балкон, двор и никакого огорода.

— Я уже снял у товарищей Кравчук комнату, — вставил Лёня.

— Вы тоже переедете в Кулибин? — светски поинтересовался Новиков, пока Антон примерялся к шкафу.

— Да, симпатичный городок. Хотя и провинция.

— Почему не в Добромыслов? — Новиков картинно поставил локоть на спинку стула и подпёр рукой подбородок. — Там, говорят, химия хорошо развивается.

— Я — не человек науки, — с улыбкой махнул рукой Лёня. — Хотя химия — это целый загадочный мир. Но мне нравится учить детей. Знаете, это такое неописуемо прекрасное чувство, когда ты что-то объясняешь ученикам и потом видишь, как их лица аж светятся от того, что они что-то поняли. А как сверкают глаза, когда у них получаются опыты! Сам я, конечно, не научный муж, но смею надеяться, что кто-то из моих учеников добьётся успеха. Может, даже сделает какое-нибудь важное открытие, которое изменит жизнь всего человечества!

Гера и Эмма согласно кивали, так что серёжки с висюльками звонко покачивались. А Новикова тошнило. Он слыхал такие восторженные речи только в кино и, если честно, думал, что в жизни подобной приторной агитации тогда не было. Выходит, была.

Антон в этот момент открутил дверь шкафа с зеркалом, и она начала крениться, угрожая грохнуться на стол. Новиков вскочил и помог ему оттащить дверь к стене с семейными портретами. Лёня как сидел на диване, так и остался, даже с места не двинулся.

— Я заказал машину на восемь, вы успеете? — нарочито небрежно спросил Лёня, поглядывая на наручные часы.

— Успею, — хмуро произнёс Антон, вынимая полки из шкафа и передавая Новикову, который ставил их на пол к дверце.

— Жаль, что приходится переезжать, — вздохнула Гера, ставя локти на спинку стула. Будто фотографу позировала.

— Да, — поддержала печальный настрой