Читать книгу - "Невеста Василевса - Надежда Салтанова"

хороша, нраву веселого, покорная и услужливая. И василисса о том знала, Хлою диэтарий не строжил, работу давал легкую. Приставили пожилую служанку к ней, вроде смотрительницы. Та следила да подсчитывала, чтобы регулы у красавицы были по времени, говорила, в какие дни наследнику не показываться, чтобы не понести. Императорских бастардов никому было не надобно. К Нине опять же за предупредительными средствами обращались.

А сейчас наследник про нее позабыл, теперь Хлоя у василиссы в немилости, диэтарий ее нагружает грязной работой. Но более всего болит сердце у несчастной покинутой служанки оттого, что Роман ее нынче будто и не замечает. Уж как она старалась на глаза ему попадаться, и в саду, через который он в библиотеку ходит, мафорий сбрасывала, будто ветром сдуло, и в мокрой тунике после дождя его у ворот поджидала, замерзла вся. Он мимо ходит, в ее сторону даже взгляд не бросит.

Нина, слушая, головой качала:

— Тебе бы радоваться, что так все легко обошлось. Забыл он — и ты забудь. Вот если бы ты понесла — тогда совсем беда. Младенца бы отняли, а тебя в монастырь отправили.

— Ты, Нина, не любила, видать, никогда, раз такие глупости говоришь! Как я могу радоваться? Я без него дышать не могу, будто на грудь мне мраморную плиту положили. Ни спать, ни есть, ни жить не хочется.

Хлоя опустила лицо в ладони, разрыдалась отчаянно, безутешно. Нина, видя, что ничем тут не помочь, присела рядом, обняла за плечи девицу. Та вдруг кинулась перед аптекаршей на колени, зашептала:

— Молю тебя, Нина, сделай какое средство приворотное, чтобы Роман меня снова полюбил. Хоть разочек еще глянул бы, к груди прижал.

Нина удивленно смотрела на вцепившуюся в ее столу служанку:

— Да в своем ли ты уме, Хлоя? Ты предлагаешь мне дать тебе средство, чтобы ты наследнику престола его тайно поднесла?! Или того пуще, чтобы я ему такое средство дала? Ты, видать, рехнулась! Не буду я этого делать! И тебе советую такое больше не говорить, если не хочешь, чтобы нас обеих плетьми отходили да в подземелье заперли.

Хлоя опустила руки, продолжая сидеть на полу. Голос ее зазвучал глухо:

— Говорят, он себе нашел другую девицу для развлечений. Она красивая? Ты ее видела?

— Даже говорить об этом не буду. Доведешь ты нас обеих до подземелья своими вопросами. Забудь о наследнике и его новой утехе. Ни ты, ни она ему не пара. — Нина встала. — Я для тебя отвар сделаю, чтобы спала лучше и дышала легче. Более ничем помочь не могу, кроме как советом — забудь его.

Бледная девица поднялась. Лицо ее исказилось, она шагнула к выходу. Пробормотав что-то неласковое в адрес бессердечной аптекарши, Хлоя распахнула дверь и выбежала за порог.

Софья с тяжелым кувшином осторожно заглянула в аптеку. Нина устало глянула на нее:

— Подслушала?

Та молчала, потом еле заметно кивнула. Нина вздохнула:

— Вот забудь все, что подслушала. В аптеке главное умение, знаешь, какое?

Девочка все так же молча помотала головой.

— Надо уметь язык держать на привязи. К болтливым лекарям да аптекарям никто ходить не будет. А нам с тобой за лишние знания и разговоры можно языка вместе с головой лишиться.

Глава 14

Вышла Нина из дворца уже к вечеру. В сопровождении Архипа отправилась к аптеке. Улицы были еще полны прохожих, хотя торговцы уже закрывали лавочки, разносчики отдавали остывшие и подсохшие лепешки за гроши. Усталые водоносы с пустыми кувшинами за плечами собирались у городских фонтанов, обсуждая события дня. Проходя мимо одной из таких групп, Нина кивнула знакомым. Но те торопливо отвели глаза. Знакомый зеленщик с тележкой, заметив аптекаршу, перебежал на другую сторону улицы. Тележка его, скрипя и раскачиваясь, подпрыгивала на камнях мостовой. Две кумушки, которых Нина часто встречала в церкви, оживленно болтали на углу. Увидев Нину, замолчали, долго провожали ее взглядом. Нине стало неуютно. Уж не случилось ли что с аптекой? Или Фока в беду попал?

Архип, тоже заметивший странное поведение горожан, пошел рядом с Ниной. Вполголоса произнес:

— Неладно что-то, почтенная Нина. Не к добру все это. Ты ко мне поближе держись, мало ли что.

Добравшись торопливо до аптеки, Нина кинулась к двери едва не бегом. На ее стук отворил заспанный Фока. Нина выдохнула:

— Что случилось?

Подмастерье вытаращился на нее, перевел взгляд на охранника:

— Да я задремал нечаянно. А кувшин, что ты во дворе сушила, не я разбил. Клянусь, это кот соседский прыгнул и опрокинул. — Он покраснел. — Ты же знаешь, я бы признался, если сам.

Архип повернулся к Нине:

— Ты, если хочешь что взять с собой да во дворец вернуться, я подожду.

— Благодарствуй, да только видишь же — все хорошо. А то, что смотрели на меня горожане, — так, видать, новую сплетню кумушки распустили. Ты ступай, спасибо тебе. — Она протянула ему монеты.

Он, не глядя, подставил ладонь. Помялся, потом пожал плечами:

— Ну как знаешь. Ежели что — присылай парня за мной. — Он мотнул головой на Фоку, расправил плечи и шагнул в надвигающиеся сумерки.

Нина заперла дверь, велела подмастерью поставить на растопленный очаг греться воду. Пока он суетился с горшками, спросила:

— Никто не приходил?

— Как же не приходили? Дочь мясника приходила. Долговязая эта. Притирание, сказала, нужно. А какое — не ответила. Я ей сам предложил то, что с ведьминым орехом. У нее ж лицо, будто на нем черти плясали. Но она фыркнула, сказала, что с аптекаршей будет разговаривать, а не со мной, недоумком. Мало того, что некрасива, так еще и характером хуже злой собаки. Не возьмут ее замуж, будет одна куковать, — злорадно провозгласил подмастерье. Вспомнив что-то, смутился, покраснел до ушей. — Дария, что из лупанария, прибегала. Пытала меня, где ты, да когда вернешься, да что ты мне рассказывала. А мне и сказать нечего.

Он помолчал немного:

— Я вот подумал, Нина, может, уже ты мне какую серьезную работу будешь поручать? Что я у тебя все на подхвате, как малец какой.

Нина задумалась. И правда, грамотный ведь парень да толковый. Надо уже на него переложить все записи о покупателях, а простые отвары да настои он уже сам готовить может.

Ценные и сложные снадобья и притирания Нина его не учила готовить. Да тетрадь свою аптекарскую ему не показывала. Еще муж ее, покойный Анастас, не хотел подмастерьев брать. Говаривал, что так вот выучишь помощника всему, а он, глядишь, свою аптеку откроет.

Самые важные списки Анастас записывать ей не разрешал, учить заставлял. Говорил, что записи да