Читать книгу - "Египтянин - Лейтон Грин"

эта самая пиццерия, единственная в городе с меню на английском языке. На улице перед заведением толпились цыгане и несколько застенчивых сельских ремесленников. Местные предприниматели в аляповато оформленных лавках продавали те же товары, что цыгане и ремесленники, только в два раза дороже. Прямо за окном, у которого сидела Вероника, мужчина в ярко-оранжевой рубашке с логотипом «Адидас» и поношенном комбинезоне разговаривал по мобильному, опираясь на грабли, а перед ним стоял складной столик, заваленный реликтами времен холодной войны. На каждом товаре красовалась знакомая красная звезда.

Мимо промчался БМВ, прошла лошадь, которая тянула за собой длинную плоскую телегу. Возница остановил лошадь, подцепил вилами кучу мусора на обочине и забросил ее в свою повозку.

Вероника открыла меню. Первым пунктом значилась «Пицца номер один», в состав которой входили «пахучка, томатный сок, желтый сыр и подневольное мясо». Переведя взгляд от меню к человеку в телеге, Вероника издала несколько истеричный смешок и открыла карту вин.

В итоге она заказала пиццу, состав которой показался наименее загадочным, и внушительный стакан вина «Мелник», а потом позвонила по сотовому в Нью-Йорк. Моник отозвалась после третьего гудка:

– Дорогая, ты где?

– Ем пиццу с подневольным мясом среди дня и смотрю на мусорщика, который попал сюда прямиком из Средневековья.

– Погоди, дай я это письмо отправлю… вот так. Прости, и где же ты? С мусорщиком?

Вероника сделала большой глоток вина.

– Вер? Ты тут? Как моя статья?

Журналистка понизила голос, хотя в пиццерии больше никого не было.

– У меня тут намечается кое-что грандиозное. Речь о нечистоплотных ученых, тайных лабораториях, слежке в ночи, нелегальных операциях и прочем в таком духе. Это грандиозно, Моник. И потрясающе.

– И что же это такое?

– В том-то и проблема. По сути дела, я даже абзаца тебе написать не могу. Знаю только, что все это касается «Сомакса» и что тема важная. Но я уже подбираюсь к главному. Мне известен основной игрок, и я, кажется, выяснила, где находится лаборатория.

– Тайная лаборатория? – уточнила Моник.

– Совершенно верно.

– Значит, не такая уж она тайная?

Вероника отняла от уха телефон и нахмурилась, глядя на него.

– Я последовала за парнем, о котором тебе рассказывала, бывшим военным следователем. Он хорош. Из тех, кто на мелочевку не разменивается. За несколько часов разведал, где должна находиться та самая лаборатория. Она точно там.

– Как насчет плана статьи? Чего-то такого, под что можно выделить финансы. Я бы с удовольствием субсидировала твои путешествия и миссии по спасению мира, но мне нужно организацией управлять.

Вероника замялась.

– Ты же говорила про десять дней, так? План будет готов через три. Может, не всей статьи, но кое-что точно сделаю, обещаю.

– На следующей неделе в Атланте, где Центр контроля за заболеваниями, устраивают акцию протеста, а в Лондоне сбор средств на ВОЗ. И то и другое нужно освещать.

– По сравнению с тем, на что я тут наткнулась, эти два мероприятия покажутся школьным семинаром по биологии.

– Неужели? Ты вроде бы сказала, что у тебя ни абзаца нет.

– Поверь мне, Моник, дело стоящее. Я прославлю нас обеих.

– Мне, дорогая, слава ни к чему, с меня хватит и хорошего вина. Как там с вином? Слышала, оно у болгар просто превосходное.

– Я остановилась на красных винах «Мелник». Представь себе союз «Напа-вэлли» и «Мальбека». Ты получишь план статьи через три дня.

– И протесты в Атланте тоже начнутся через три дня, – сухо напомнила Моник. Она никогда не давила, просто тонко, но настойчиво высказывала свой взгляд на ситуацию. – Там есть хорошие рестораны. Не исключено, что я тоже приеду. Может получиться славно. Представь, мы с тобой в «Интерконтинентал Бакхед» и симпатичный чек на расходы!

– Три дня, а потом уже как решишь, так и будет.

– Конечно, дорогая.

Вероника пробормотала слова прощания, и официантка поставила перед ней пиццу. Что входило в ее состав, Вероника не имела ни малейшего представления.

* * *

Джакс знал, что большинству преступников требуется аудитория, такова уж человеческая природа. Все, от карманников и угонщиков до серийных убийц, испытывают потребность так или иначе делиться с другими своими впечатлениями, провоцируя на сочувствие, хвастаясь или откровенничая, и это научный факт.

Но у нескольких по-настоящему опасных людей такое желание отсутствует. Холодные, как булыжники, социопаты рождаются бездушными, у них не бывает даже детских травм, из-за которых спотыкаются многие серийные убийцы. Они делают свою работу, переходят к следующему заданию, и никто ничего о них не слышат. Они – ночной кошмар полиции и вопрос для Бога.

Себя Джакс не относил ни к одной из этих категорий. Аудитория требовалась ему не больше, чем венерическое заболевание. У него не было ни неврозов, ни проблем с уверенностью в себе, ни подспудного желания причинять боль, ни странных голосов в голове. Конечно, оказавшись на другом конце света за бутылочкой пива в обществе друга, он мог бы, изменив кое-какие имена, рассказать несколько историй, просто чтобы развлечь собеседника. Но при необходимости умел притихнуть, как заброшенный реактор. Проще говоря, Джакс любил свой образ жизни и был готов на все, лишь бы его сохранить. Дело, в которое он оказался замешан, вышло из-под контроля, а значит, пришло время исчезнуть. Найти хорошую берлогу в глубинке, залечь на годик и стать неприметным, как комар в Новом Орлеане.

Ведя машину по шоссе I-68, Джакс усмехался. Убегать и прятаться – вот две его специализации наряду с поиском по всему земному шару лучших заведений, где подают «Куба либре». Он не знал никого, кто справлялся бы с любой из этих задач лучше него.

Перед нью-йоркским отелем, где остановился Джакс, выставили еще одного человека. Когда во время побега пленник выскочил на улицу, тот тип попытался его задержать, но упал, получив хороший удар в пах и апперкот прикладом пистолета: какая-никакая подготовка у охранника имелась, но до Номти ему было далеко. Из отеля выскочили еще четверо, и Джакс побежал.

Никто, кроме олимпийского спринтера с навигатором, не смог бы поймать его на улицах большого города. Пробираясь через Нью-Йорк, он нырял, петлял, прятался, бежал, ехал на такси и на метро. Преследование было недолгим: добираться до конечной станции «Таймс-сквер» предстояло еще полчаса, а Джакс уже не видел вокруг никого подозрительного. Если не умеешь оторваться от преследования в Нью-Йорке, нечего и пытаться пускаться в бега.

Джакс взял такси и доехал до маленького проката автомобилей в Бруклине. Там он по фальшивым правам арендовал на неделю «шеви»-седан с тонированными стеклами. И сразу же поехал в Западную Виргинию.

Почему в Западную Виргинию? А почему нет? Он открыл атлас и подумал, что этот штат ему подходит. Не слишком далеко,