Читать книгу - "Тайны дубовой аллеи - Юлия Викторовна Федотова"

шагов чудовища, яростно рвущегося вперед. Десяток колдунов-брахманов едва удерживали тварь.

«Безумцы! Настоящие безумцы! – думал Веттели, наблюдая эту апокалипсическую картину. – Если он вырвется – ему будет все равно, кого крушить и жрать – нас или их. Только ненормальный может пойти на такой риск. Зачем мы с ними воюем, они же психи!»

– Кто это?! – всхлипнул кто-то.

– Отставить панику! Это обыкновенный ракшас. Ты что, ракшаса не видел, солдат? – Можно подумать, Веттели сам их когда-нибудь видел, кроме как на картинках.

– Лейтенант! – донесся хриплый выкрик капрала Пулла, старающегося переорать воинственные вопли противника и рев чудовища. – Вы где?

– Да тут я стою, где мне еще быть? – откликнулся Веттели немного раздраженно.

Капрал объявился рядом:

– Люди побегут сейчас.

– Вижу, что побегут, – согласился Веттели, оглядывая свое воинство. Лица зеленые, глаза белые – смотреть тошно! И ладно, были бы необстрелянные новички. Так ведь все старые солдаты, сотни раз глядевшие смерти в глаза. Но помереть от арабской сабли или пули им нестрашно, а ракшаса вдруг перепугались до одури.

Часть Веттели весело упивалась собственным бесстрашием, другая оставалась рассудочно-холодной и собранной, она очень хорошо понимала, что надо делать. И если бы капитан Стаут знал ее план, то наверняка одобрил бы. Просто некогда было делиться с ним планами.

Взвод вырвался вперед, ломая строй. Засвистели пули, они вгрызались в пересохшую землю.

Залп! Второй! Третий!

Огромные белые шары били точно в цель. Нет, не в демона – ему такой выстрел что слону дробина. Веттели палил по цепям, сдерживающим чудовище, заставляющим двигаться только вперед.

Четвертый! Пятый! Шестой!

Все! Боковые, направляющие, цепи разбиты. С паническими воплями бросаются врассыпную удерживавшие их колдуны. Но четверо задних еще не поняли, что произошло, они продолжают тянуть на себя… Есть! Обретшее свободу чудовище круто развернулось, торжествующе взревело, ринулось на своих пленителей, с разгону вломилось в толпу вражеских солдат…

И тут Веттели вдруг понял, что воевать он больше не хочет вообще, а хочет лишь спать. Весь мир вокруг стал расплывчатым и мутным, он опустился на колени в твердом намерении прямо здесь, на поле боя, прилечь и вздремнуть, и плевать, если растопчут, конец-то, как известно, один, и горевать о нем некому… Но кто-то зачем-то рывком поставил его на ноги. А, это капрал Пулл…

– Сэр, что с вами?! Вы ранены?

– Ну конечно нет! С чего вы взяли? Просто хочу подремать. Положите меня на место, капрал.

– Ах ты, господи!

Капрал Пулл не положил его на место, наоборот, подхватил на руки, как-то по-дурацки, как маленького ребенка, и куда-то потащил.

Когда он снова открыл глаза, кругом было тихо и полутемно. Он лежал в шатре, на спине, и над ним маячило худое, небритое лицо капрала Пулла.

– О! Вы все-таки очнулись, сэр… хотите выпить арака? Приходил маг из штаба полка и сказал, что вы помрете. Сказал, человек не может выжить, истратив столько сил на заряды для фламера.

– Ерунда! – удивительно, каким неповоротливым бывает иногда язык. – Это простой человек не выживет. А я – образованный. Дай воды.

– Есть, сэр. А я выпью, сэр. За ваше здоровье, сэр!

– Спасибо тебе, Пулл. За все…

– А у тебя она есть, душа?

В ответ Пулл рассмеялся хрипло, как ворон каркнул.

– Тебе ведь не нужны мои ответы, лейтенант… Или уже капитан?

– Какая разница? – отмахнулся Веттели. – Скажи, ну зачем ты явился? – Это прозвучало почти жалобно. – Что тебе не сиделось в колониях там, раз уж ты… Раз уж так все вышло?

– Зачем? – Капрал зябко передернул плечами. – Я вернулся домой. Все хотят домой, даже мертвые. И доложу я вам, нелегко было сюда добраться, ох нелегко. Уходи, лейтенант, оставь меня в покое в моем доме. Я никому не желаю зла. Я еще никого не тронул на этой земле.

Веттели стало совсем грустно.

– Я не могу уйти. Ты только потому и не тронул, что на кладбище был свежий труп. Разве не так?

– Да-а, – кивнул капрал, и губы его вдруг растянулись в тонкой, нечеловечески длинной улыбке, казалось, рот продолжается до самых ушей. – Да, был труп, свежий, сочный… молодое мясцо… Тебе что, жалко для старого однополчанина? Живых я не трогаю.

– Ты тронешь живых, это вопрос времени. Здесь нет войны, деревенское кладбище тебя не прокормит. И ты не гуль, чтобы довольствоваться мертвечиной. Ты ветал и скоро захочешь свежей крови, мы оба знаем это. Ты чудовище, и тебе не место среди живых. – Зачем он это ему говорил? Кого старался убедить, покойного старину Хантера или себя самого?

Пулл вскинул на него глаза, блекло-желтые, с узким, как щель, зрачком.

– Чудовище? Я чудовище, да… А сам-то ты разве лучше? Только и разницы, что пока не помер. Думаешь, в этом мире есть место для тебя, глупое маленькое чудовище?

«Да что все как сговорились обзывать меня чудовищем? Может, это не к добру? Надо сходить к знахарю, что ли!» – Тревожная мысль мелькнула и пропала, растворившись в череде других.

– Достаточно разговоров, капрал. Ты знаешь, зачем я пришел, и знаешь, что я сделаю это. Хотя бы ради твоей сестры и ее девочек. Потому что с них-то ты и начнешь. Ты ведь хочешь сожрать свою сестру, а? Ты ведь уже голоден, правда? – Это была провокация, самая настоящая. Веттели знал, что за ней последует, и хотел этого. Другого способа заставить себя сделать то, что должно, он не видел.

– Сестру? – Пасть ветала растянулась еще шире, показались частые и острые, как гвозди, зубы. – Сестра… Да… У нее теплая кровь, родная кровь… – мечтательно бормотал он, стремительно теряя человеческий облик. Еще глубже запали желтые глаза, горбом выгнулась спина – это под одеждой развернулись зачатки крыльев, выдались вперед челюсти, ушные раковины будто вывернулись наизнанку, язык перестал помещаться во рту, вывалился на грудь, кожа потемнела…

Веттели больше не видел перед собой старого однополчанина – только мерзкую кладбищенскую тварь. С ней его ничего не связывало. Ее он мог убить.

Привычно мелькнул в воздухе метательный нож. Резко пахнуло бальзамическим линиментом. Ветал дико взвыл, схватился за лицо, повалился навзничь. Из пронзенной отравленным лезвием глазницы потекла черная жижа. Тело конвульсивно задергалось, ссыхаясь и сжимаясь. Прошло не больше минуты, и Хантер Пулл стал выглядеть именно так, как подобает мертвецу. Запах могильного тлена не мог заглушить даже бальзамический линимент.

Веттели сдернул с окна занавеску, прикрыл останки и, пошатываясь, побрел вниз по лестнице. На сердце было черно, он чувствовал себя предателем. Да, он должен был так поступить, да, он убил отвратительную тварь из чужих земель. Но вместе с ней