Читать книгу - "Убийство в университете - Фейт Мартин"

Пусть сама Хиллари тоже возвращалась в пустой дом, «Мёллерн», по крайней мере, был невелик и уютен. Не чувствуешь себя горошиной в консервной банке. Уж скорее слоном в чемодане.

Тихо напевая себе под нос, Джанин села за стол и принялась вбивать в компьютер сделанные накануне заметки. Вид у нее был довольный.

Хиллари спросила себя, не связано ли это с кашемировым свитером, но тут же велела себе не быть старой бабкой.

Просто ей никто не дарил кашемировых свитеров…

Правда, если она захочет, то сама купит себе хоть целый шкаф кашемира.

На деньги Ронни.

Она покачала головой. Надо перестать думать об этих деньгах. Так и рехнуться недолго.

Она распечатала последнее письмо и обнаружила послание из пенсионного отдела. Ее просили формально подтвердить свое согласие на изъятие пенсии Ронни.

— А эти паразиты времени не теряют, — хмуро буркнула себе под нос Хиллари.

— Босс? — спросила Джанин, и Хиллари, быстро покачав головой, сунула бумаги поглубже в ящик. Заполнит она эти проклятые формы, заполнит, когда время будет. А пока пусть эти уроды попотеют в ожидании.

— Ничего, — рыкнула она и тут же схватила зазвонивший телефон, ручку, блокнот и услышала ласкающий слух голос дока Партриджа.

— Закончил я с нашей француженкой. Констебль ваш, кстати, молодцом, в обморок не падал. Только вроде бы позеленел немножко. Но с его-то цветом лица и не разберешь.

Хиллари улыбнулась. Док Партридж вовсе не был расистом — просто обладал специфическим чувством юмора, которое вечно подбивало его на неполиткорректные шутки.

— Хотите полный отчет? — жизнерадостно спросил он.

— Нет, — быстро ответила Хиллари. — Только самое главное.

А в медицинской части вскрытия пусть копается Фрэнк, когда нагуляется по улицам и вернется. Фрэнк эти отчеты терпеть не мог.

Мысль об этом ее определенно порадовала. Надо будет попросить его сделать конспект.

— Что ж, ладно. Из интересного вот что, — начал патологоанатом. — Синяк на спине, как мы и предполагали, полностью совпадает с отметинами, какие оставило бы колено, если бы им упирались в нижний отдел позвоночника.

Значит, убийство. Наконец-то это подтверждено официально.

— Наркотик, который ей, так сказать, прописали, — крэк. С небольшой, но очень неприятной примесью.

Хиллари торопливо писала в блокноте. Подошла Джанин и стала читать через ее плечо.

— Вам известен препарат под названием варфарин? — спросил док Партридж. Хиллари помедлила, кивнула и записала.

— Крысиный яд, да? А людям его прописывают при проблемах с сердцем, тромбозах и прочем?

— Прекрасно, инспектор! Да, его основная функция заключается в снижении свертываемости крови. Таким образом снижается риск возникновения тромба, который мог бы попасть в сердце или в легкие, застрять и наделать бед.

Хиллари вздохнула. Док был в разговорчивом настроении.

— Так вы говорите… так что? Этот ваш варфарин купить трудно?

— Вовсе нет. Ну, то есть не особенно. Его применяют давным-давно, лет тридцать, а то и больше. Обычно за этот срок препарат успевают усовершенствовать и вывести из оборота. Но тот же аспирин некоторые врачи прописывают до сих пор. Вообще в медицине очень редко встречаются лекарства, которые пользуются такой популярностью и применяются десятилетиями. Ведь фармацевтические компании зарабатывают именно на усовершенствовании лекарств.

Хиллари почувствовала, что у нее начинает болеть голова. Пожалуй, она и сама не отказалась бы сейчас от таблетки аспирина. Ей хотелось поторопить дока, но по опыту прошлых лет она знала, что любая попытка надавить на него заставит его лишь тверже укрепиться на позиции.

— Значит, добыть его мог любой, — аккуратно заметила она.

— А вот тут становится интересно, — объявил док Партридж, уже не скрывая торжества. — Добыть именно этот вид варфарина не смог бы никто. То есть легко не смог бы. Видите ли, это не совсем варфарин. В него что-то подмешано. Хотите точную химическую формулу?

— Нет, черт возьми! — рявкнула Хиллари, заставив Джанин подпрыгнуть. — Спасибо, док, формулу не надо, расскажите так, — добавила она, чтобы хоть как-то объяснить сержанту свою внезапную несдержанность.

— Что, доку захотелось поговорить? — шепнула, ухмыльнувшись, Джанин. Хиллари закатила глаза.

— Понимаю. Что ж, я полагаю, что этот препарат вовсе не использовался в медицине. Ни в больнице, ни на приеме у врача вам такого не пропишут. Сдается мне — и спектрографисту, который проводил анализ, тоже, — что это чисто экспериментальная разработка.

— Экспериментальная? — нахмурилась Хиллари.

— М-м, да. Какой-нибудь химик навыдумывал. Или студент-медик, которого хлебом не корми, дай только поглазеть, как распадаются красные кровяные тельца. Собственно, затем эта штука и была сделана. Можно сказать, что ваша бедная француженка утонула в собственной крови.

Хиллари побелела и с трудом сглотнула.

Неудивительно, что Томми позеленел.

— Понимаю.

— Это сужает поле поисков, верно? — жизнерадостно заявил док, и Хиллари фыркнула.

— В любом другом городе Великобритании — возможно. Но мы в Оксфорде, док, — кисло напомнила она.

Сколько в Оксфорде химических лабораторий? Хиллари понятия не имела. Наверняка много.

— А этот ваш суперварфарин сложно сделать? — спросила она. — То есть, например, нужно дорогостоящее оборудование, или можно его намешать на коленке в гараже?

Если экспериментатор сам доработал варфарин, возможно, на него удастся выйти через заказы сложного специального оборудования.

В трубке повисло молчание. Потом док сказал:

— Хм-м, я вас понял. Да. Технически для создания этого препарата требуется кое-какое лабораторное оборудование, но самое обычное. Ничего сверхъестественного. Но учтите, он должен был хорошо понимать, что делает, то есть разбираться в химии — может, он химик с дипломом, а может, третьекурсник, который готовился к экзаменам.

Хиллари застонала. Значит, на необычные покупки по интернету надежды никакой.

Сколько сейчас в Оксфорде студентов, которые владеют всеми необходимыми познаниями? Несколько сот, не меньше.

— Время смерти — как мы и ожидали, — бодро продолжал док. — Беременна не была, проблем со здоровьем не обнаружено. Я это все укажу в отчете, — пообещал он и с надлежащими выражениями соболезнования повесил трубку.

Хиллари откинулась на спинку стула и вздохнула. Джанин, уловившая большую часть беседы, не могла молчать.

Все-таки есть у Хиллари и хорошие стороны, сказала себе Джанин. Она никогда не против выслушать твои соображения. Более того, хорошенько подумав, Джанин вынуждена была признать, что о работе полицейского узнала от Хиллари больше, чем от кого бы то ни было из прошлых своих начальников.

— Значит, у Евы было не шесть, а семь клиентов? И о седьмом она ничего не писала? Химик, студент-медик, аспирант…

Хиллари пожала плечами:

— Возможно. Но почему она о нем молчала?

Джанин, которая хорошо выспалась в гостях у Мэла, чуть улыбнулась:

— Может быть, с ним у нее был не бизнес. А любовь.

Хиллари задумчиво нахмурилась и повертела эту мысль так и сяк.

Еву Жерэнт убила любовь?

Возможно. Может