Читать книгу - "Утоли мою месть, пуля - Алексей Макеев"

Но сознание он не потерял, помнил все детали и подробности – как не спеша поворачивают и пропадают из виду колеса, лязг и грохот за спиной, визг, скрежет и ударившую по ушам тишину. Да такую, что слышен шорох дождя по лужам, тихий плеск воды и быстрый тонкий стук где-то над головой. Стук прекратился, сменился всхлипами и бормотанием, кто-то тронул Илью за плечо, он повернул голову и приоткрыл глаза. Все мутно, зыбко, смотрит точно из-под воды, маячат перед глазами лишь очертания фигуры – тонкой, дрожащей – и бампер машины. Приподнялся на локтях, едва не отключившись от боли в животе, но успел заметить над мятым в гармошку бампером эмблему с трезубцем, глубокие царапины на морде спортивной машины и рядом две тонкие ноги в туфлях на шпильках. Эти шпильки мельтешили перед глазами, не давали сосредоточиться и сообразить, что произошло и, главное, что будет дальше.

– Вы живы? – громко шептал кто-то, готовясь сорваться в истерику. – Или нет? Скажите что-нибудь!

Он бы и рад, да язык не слушается, боль парализовала его, еще немного – и накроет беспамятство, прямо здесь, в луже, почти под колесами красного спорткара. Илью схватили за ворот куртки, дернули слабо и потащили вверх, он замотал головой и промычал невнятно – отойди, не лезь. Его поняли, отошли, к назойливому писку прибавилась трель мобильного, впрочем, она тут же оборвалась.

– Вы… – Писк оборвался на взлете, Илья ухватился за подол юбки, поднялся на полусогнутых ногах и плюхнулся на капот «Мазератти». Блондинка под дождем превратилась в мокрую крыску, она металась перед Ильей и тыкала пальцем в строну газона. Там вверх брюхом лежал «жигуль», боковые стекла выбиты, на траве блестят в свете единственного на перекрестке фонаря осколки, поблизости никого. И рядом с «жигулем» тоже безлюдно, все идет к тому, что этот рейс для шахид-такси был последним.

– Сучка, – негромко протянул Илья, прижимая к ране рюкзак, – и глаза у тебя в жопе. Ты куда перла, овца, ты знак видела?

– Нет! – По изумлению в распахнутых глазах понятно, что словосочетание «дорожные знаки» мокрой блондинке незнакомо. Она просто ехала по своим делам, когда «жигуль», имевший приоритет, оказался на пути ее спорткара.

– В тюрьме выучишь, – пообещал Илья и задохнулся от боли, съехал по капоту на асфальт, приложился затылком о бампер. Клин клином – это помогло, сознание передумало уходить, вернулось с полдороги, он слышал трепетный шепот блондинки:

– Не надо, пожалуйста. Я вам помогу, только…

– Сядешь, курва, – пробормотал Илья, подсунул ладонь под промокшую липкую ткань рюкзака. Все гораздо хуже, чем он мог предположить, кровотечение возобновилось, к боли прибавился озноб. Но сил еще хватило, чтобы отвесить сунувшейся посмотреть, что происходит, белобрысой дуре хорошую пощечину, девка охнула и убралась с глаз долой.

– Пожалуйста… – Слова-то какие она знает, вежливая, спасу нет. Ясен день, ей было бы гораздо выгоднее, если бы он в «жигуле» вместе с водилой остался, а тут такая незадача, поневоле приходится выкручиваться…

– Что стоишь, к хирургу вези, и побыстрее, – проговорил он, чувствуя, что еще немного, и не сможет ворочать языком.

– Конечно, – засуетилась та, – конечно, отвезу! Вам помочь? – И запрыгала поблизости, не решаясь подойти поближе.

«Было бы неплохо…» С помощью перепуганной девицы ему удалось подняться на ноги и кое-как доковылять до предусмотрительно распахнутой, основательно помятой передней дверцы «Мазератти». Илья плюхнулся на сиденье, прикрыл глаза, блондинка уселась рядом, и машина мягко тронулась с места, в правом окне промелькнул и пропал перевернутый «жигуль» и неработающий светофор над головой. Мелькали огни, свет фар встречных машин бил в глаза, Илья отворачивался и смотрел на соседку. Та тоже косилась на него, отводила взгляд, пялилась на дорогу, потом снова поворачивала голову, и в свете фонарей Илья рассмотрел свою «убийцу». Лет ей было двадцать пять или немного больше, тощая, с костлявыми пальцами, щеки запали, зато губища – на пол-лица, смотреть тошно. Такая в темноте подойдет, оскалится – заикой на всю жизнь останешься. Зато бюст не подкачал – выпирает из-под темного кожаного пиджака, вырез выгодно подчеркивает аппетитные округлости. Ноги вроде тоже ничего, в темноте не разглядеть, но рожа… Блондинка полезла в сумочку, зажатую между сиденьями, не глядя порылась в ней, вытащила бумажный носовой платок, кинула Илье на колени.

– У вас на лице кровь, – сообщила она, уставившись на дорогу.

– Спасибо, вы очень добры. – Илья прижал бумажный обрывок к носу, откинул голову назад. Если сидеть вот так, не двигаясь, то боль отступает, но стоит шевельнуться, как перед глазами начинают полоскаться алые и желтые пятна, рвутся в клочья и расползаются по краям сознания.

– Зая, милый, что мне делать, я сбила человека!

Илья повернул голову на голос. Блондинка вцепилась когтистой лапой в мобильник, другой рукой крутила руль так, что машину бросало по дороге, как слаломиста по склону. Видимо, у девицы начался отходняк после шока, она была на грани истерики. Влепить ей по роже не представлялось возможным, Илья оторвал ее лапу от руля, крутанул его сам, уводя машину в левый ряд. Блондинка охнула и вцепилась в мобильник обеими руками, Илья держал руль.