Читать книгу - "Утоли мою месть, пуля - Алексей Макеев"

Илья пригнулся, пролез под выступающей плитой перекрытия, на полусогнутых пробрался по бетонной кишке и вжался спиной в стену. Сердце колотилось где-то в горле, он переводил дух, прислушивался к шагам и звукам снаружи, одновременно прикидывал, как быть дальше. Денег с собой немного, но на дешевую ночлежку хватит, на неделю как минимум. К тому времени все уляжется, и он вернется к «сейфу», заберет содержимое и в очередной раз начнет новую жизнь. Снова придется менять документы, снова «умирать» и воскресать под новым именем, путая следы – в реале и в Матрице одновременно. Надо выяснить, как его нашли, узнать любой ценой, еще неделю назад о шантажисте СБ Меркушева было известно только одно – он существует, а сегодня псы узнали его в лицо. И того гляди вцепятся в горло, если хозяин не дернет их за поводок.

Снаружи послышались голоса, кто-то говорил хрипло, откашливался и раздавал команды. Понятно, приказывает территорию прочесать, валяйте, прочесывайте, тут площадка размером с два футбольных поля, есть где развернуться… Под плитой послышался шорох, скрип песка и бетонной крошки под подошвами, Илья затаил дыхание, подобрался и влип спиной в стену. По кишке-воздуховоду полз человек, было слышно, как он еле слышно ругается сквозь зубы, потом что-то очень тихо и отчетливо лязгнуло, потом в проеме между стеной и полом появилась голова. Первый удар пришелся в челюсть, второй в лоб, Илья схватил за плечи потерявшего сознание человека и втащил его внутрь. Швырнул на пол, наклонился и ударил по лицу наотмашь, повторил, добавил еще раз – хлестал со всей дури, пока человек на полу не пришел в себя. Молодой еще, лет тридцать, не старше, жилистый, крепкий, тонкие губы перекошены от боли. Но смотрит не с ненавистью – с любопытством, что ли, и тянет руку к лицу, чтобы вытереть кровь из разбитого носа.

Человек попытался сесть, Илья рванул его одежду и приложил затылком к стене, подхватил с пола небольшой пистолет с широкой неудобной рукояткой, наскоро осмотрел. Отличный выбор, Меркушев не экономит на своей безопасности, перед нами «ПСС», или пистолет самозарядный специальный, бесшумность и беспламенность стрельбы достигаются за счет использования патронов с отсечкой газов. Личное оружие скрытного нападения и защиты, на дистанции в два десятка метров свободно пробивает стандартную стальную армейскую каску. Основной недостаток данной игрушки – небольшое количество патронов в магазине, всего шесть штук. Оно и понятно, вещичка специфическая, чисто чтоб вблизи убить, убить наповал одним выстрелом и при этом не обратить на себя внимания. Хорош для диверсионных работ или киллеру в толпе, только после выстрела гильзу минуты две-три в руки лучше не брать – очень уж горячая. А звук выстрела вообще отдельная песня, в маршрутке можно соседа завалить – и никто ничего не заметит…

Илья приставил дуло «ПСС» ко лбу эсбэшника и предложил ему два варианта на выбор:

– Или я прострелю тебе башку, или ты расскажешь, что вам от меня надо.

Сдвинул предохранитель и прислушался к звукам, шорохам и трескам. Рядом никого, по территории шарятся, но скоро сбегутся сюда, так что поспешим. Он обшарил карманы куртки и пиджака все еще молчавшего «клиента», нашел мобильник, бросил на пол и растоптал.

– На счет «три» стреляю, «два» уже было. – Выстрела он не слышал, только увидел фонтанчик выбитой пулей бетонной крошки. Пистолет дернулся в руке, эсбэшник вздрогнул, скосил глаза в сторону стены, куда вошла пуля.

– Рикошета не боишься? – скривился он, получил удар под дых и лыбиться перестал.

– Не твое собачье дело! – На этот раз пуля влетела в стену с левой стороны от головы сидящего на полу человека, он дернулся и поднял руку, чтобы стереть с виска кровь.

Илья ударил его носком ботинка по запястью, и добавил по голени.

– Пристрелю! – Пуля вошла в пол рядом с ногой охранника, тот дернулся и прикусил нижнюю губу. – Давай так, – предложил Илья, прислушиваясь к каждому шороху. – Времени у нас с тобой нет, я тебе вопросы задавать буду. Не ответишь – получишь пулю, у меня их три штуки осталось. Первую в брюхо, второй колено тебе прострелю, а третьей – башку. Ты просто говори – да или нет, хорошо? Видишь, как все просто… На Тынского работаешь?

Утвердительный кивок, кривая улыбка и попытка ударить собеседника ногой в живот. Ответка в виде серии ударов по голове и ребрам, краткий обморок, серия пощечин. И выстрел промеж раздвинутых ног побледневшего эсбэшника, но пока тоже в пол.

– Я ему живым нужен?

Ага, снова кивает, это хорошо, что живым, значит, пока побегаем.

– Как меня нашли? – Это сложный вопрос, однозначного ответа он не предполагает, но юноша на полу старается, шевелит разбитыми губами, выкашливает связные слова:

– По договору, ты квартиру снимаешь в этом районе, по базам. И фотографию твою нашли. – Снова кашель, человек напротив пытается подняться с пола.

Илья следил за ним, не мешал, но глаз не спускал, соображал на ходу, что могли значить эти слова. И фотография – записи с камер слежения помогли, не иначе, а по базам – это понятно, Матрица сдала его при первом же запросе, но ведь кто-то подсказал ей, что искать надо не Кондратьева, а Андреева Илью. Опознать и свести воедино внешность и новую фамилию отправителя подметных писем мог только один человек, и если он жив, то ответит, не сегодня, не завтра и даже не через неделю, но ответит, ему придется это сделать.

– Хозяин приказал твою голову ему принести. На блюде со льдом. Кто принесет – тому три миллиона наличными. Долларов. – Юноша уже подпирал стену, согнувшись, откашливаясь, но держался на ногах, хоть и поматывало его нещадно.

Ух ты, голову. На блюде. Охренеть, а Валерка-то от писем расстроился не по-детски…

– Хозяин – в смысле Меркушев? – уточнил Илья, получил очередной утвердительный кивок и продолжил: – И ты решил отличиться? Не ты? А кто тогда?

– Тынский, – сдал начальника эсбэшник. – Он может, он такое видел, и не раз, на Кавказе. Он один из группы уцелел, он и Волков. Потом их нашли, показали, что боевики с остальными «фэйсами» сделали. Тынский тебе сам башку отпилит и хозяину отнесет. – Разбитую рожу эсбэшника перекосило от ухмылки, а потом и от боли. Парня согнуло пополам, он плевался на пол кровью, Илья насторожился от шороха позади, дернул эсбэшника на себя, развернулся и успел в последний момент. Тот вздрогнул, как от удара, повис в руках Ильи, задергался в агонии, захрипел на полу. Илья выстрелил вперед, в полумрак, в мутные очертания человеческой фигуры, но выстрела не услышал, и не понял – попал или нет. Нажал на спуск еще раз и сам отлетел к стене, едва удержался на ногах. В живот справа что-то ужалило, вцепилось в мышцы, сжало челюсти, Илья едва не заорал от боли. Выпустил в темноту последний патрон, бросил пистолет и шарахнулся за выступ стены, пополз вверх по тесной кишке, цепляясь за выступы в стене. Перед глазами прыгали черные мушки, низ живота раздирало от боли, футболка стала мокрой и липкой. Рюкзак зацепился за обрезок арматуры, Илья дернулся и вырвал с корнем одну лямку. Выполз кое-как на свет божий, под дождь, ветер и подступившие сумерки, прополз по плите перекрытия и скатился по куче гравия на песок. Поднялся на ноги, осмотрелся – никого, стройка уже позади, здесь глухой забор какой-то жутко секретной конторы, за ним дорога. Ему туда, ему надо туда, и немедленно, – поймать машину или угнать, как получится, и уматывать куда подальше, пока эти, внизу, не опомнились и не нашли его по пятнам крови. А ее уже полно, ранение, похоже, слепое, пуля сидит где-то в мышцах, боль зверская, и от шока каждый шаг может стать последним.