Читать книгу - "Роковое решение - Анна Васильевна Дубчак"

Женя, едва только вошла в подъезд, обратила внимание на нестандартное оформление лестничной площадки первого этажа и лестницы. Афиши, расклеенные по стенам, которые она восприняла просто как украшение пространства, на самом деле оказались действующими, актуальными афишами маленького театра «Скорлупка», расположенного на первом этаже дома. И вход в него имелся только один – дверь подъезда, в котором проживала Лариса Калинина. И, как сообщила Жене соседка Марина, дверь эта вечерами бывала подолгу открыта для зрителей театра и не защищена до полуночи никакими домофонами или кодовыми замками. И жильцы не возмущались, многим вообще нравился театр, к тому же на них распространялась пятидесятипроцентная скидка на билеты. Словом, жильцы и театр жили дружно, никаких конфликтов никогда не было. Жильцам нравилось, что весь первый этаж был всегда чистый, стены украшены афишами и даже картинами самодеятельных художников, а у окна на площадке стояли кадки с растениями. Вот только для убийцы эта дверь была поистине волшебной, распахнутой и впускающей в себя пусть и небольшую, но все же толпу посторонних для этого дома людей. А поэтому вычислить, кто в ночь убийства проник в дом, было невозможно.

Однако, как потом выяснилось (это уже поработал с администрацией театра один из оперативников), в самом театре постоянно работают камеры. Вот это стало для следствия настоящим подарком. То есть следователю предоставлялась возможность увидеть всех, кто вошел в тот вечер в театр. Можно было подсчитать количество посадочных мест и сравнить с числом вошедших вечером в подъезд. Потом вычесть жильцов или их гостей – и вуаля: убийца обнаружен! Но это только теоретически.

– Не так уж много зрительных мест, – пожал плечами Ребров. – Посчитаем, проанализируем. Участкового подключим, он знает многих жильцов. А в театре, скорее всего, знают постоянных зрителей.

– Вот бы поскорее найти эту подругу Калининой. Она бы точно рассказала и о ее любовниках, и, может, о каких-то проблемах.

– Мы, конечно, посмотрим помаду, но сдается мне, что она сама рано или поздно объявится. А пока что установим за квартирой слежку, когда-нибудь сюда приедет какой-нибудь ее ухажер, допросим его. Может, и не один приедет…

– А где Журавлев? – спросила Женя, чувствуя, что краснеет. – Его что, на самом деле задержали?

– Да нет. Он занимается как раз поиском автора этих фотографий. Как ты понимаешь, для него это вопрос, что называется, жизни и смерти. Думаешь, он не переживает, зная, что и ты об этом тоже узнаешь?

– То есть он в курсе того, что ты расскажешь мне про это дело?

– Ну, мы не говорили конкретно об этом, но, думаю, он понимает, что такое скрыть невозможно. К тому же он знает, что я бываю у вас, что плотно общаюсь с Борисом. Нет, не думаю, что он надеется на то, что ты не узнаешь. Допускаю даже, что он рад был бы, если бы ты помогла нам всем в этом деле.

– Мог бы и сам позвонить и все рассказать, – буркнула Женя. – Вроде не чужие люди.

– Женя, ты вообще понимаешь, что говоришь? Когда все это произошло, ты вообще была не дома, вы были в ссоре с мужем. Павел, конечно же, об этом знал. И как ты думаешь, посмел бы он тебя в тот момент компрометировать, тревожить своими проблемами? Да я сам бы лично ему голову оторвал.

– Понятно. Но чтобы мне помочь ему, я хотела бы с ним встретиться и поговорить.

– Встретишься. Если хочешь, прямо сейчас поедем в отдел, он точно там, сидит за компьютером, ищет в интернете подобные шедевры, хочет вычислить автора.

– Он не найдет. Это невозможно. Ты знаешь, сколько в Москве фотографов?! Тысячи!

– И что же ты предлагаешь?

– Думаю, надо бы попытаться снять отпечатки пальцев с этих фотографий.

– Да что толку, если на них наверняка остались следы самой Ларисы, да еще огромного количества людей, задействованных в оформлении выставки? Разве что кто-то из них проходил по нашим делам. Вычислить автора этих фотографий невозможно.

– А можно, я сниму хотя бы один шедевр со стены? – спросила Женя, едва сдерживаясь, чтобы не возмутиться вслух тем, что фотографиями пока что никто всерьез не занимался. – Я в перчатках, если что.

– Валяй, – улыбнулся Ребров, поскольку на самом деле не верил в то, что, даже обнаружив автора фоторабот, они как-то продвинутся в расследовании. – Пашка тоже снимал, ничего не сказал…

Фотографий, аккуратнейшим способом приклеенных на пенокартон, было всего четыре, и все они были просто огромными, примерно метр на метр, и закрывали практически все пространство над изголовьем кровати.

Сюжет был везде похож: пара красивых полуодетых молодых людей, парень и девушка, демонстрирующих себя с явным удовольствием. Черно-белый, явно выигрышный, вариант. Настоящие художественные фото. И парень этот был точно Журавлев.

Женя, сняв первое же фото и осторожно опустив на кровать, перевернула его, и радости ее не было предела: на обороте была приклеена маленькая этикетка, где мелким шрифтом было написано «Михаил Лернер. 2019 г. Тел. +7***»!

– Ребров, ты только посмотри! Да ваших экспертов – на мыло!

– Ну ничего себе! – покачал головой потрясенный Ребров. – Но ведь Пашка-то тоже фотографировал здесь что-то…

– Да, ты говорил. Но какое фото именно снимал? Это?

– Кажется, да.

– Но тогда должен был тебе рассказать про этого Михаила Лернера. Ты сам-то, Валера, где в это время был, когда он возился с фотографиями?

– Письменный стол осматривал, в документах пытался что-то найти.

– Думаю, он увидел, конечно, эту наклейку и, скорее всего, именно ее и сфотографировал. Возможно, что-то вспомнил. Скажи, он вскоре после этого ушел?

– Ну да… Сказал, что ему кровь из носу нужно найти автора фотографий.

– Вот он и помчался искать этого Лернера, понятно? И тебе ничего не сказал знаешь почему?

– И почему же?

– Да потому что ему стало стыдно, он на самом деле что-то вспомнил.

– Да почему ему должно быть стыдно? Ну сфотографировался парень, и что с того?

Женя почувствовала себя снова неловко. И зачем она только вообще заговорила про Павла?!

– Просто там девятнадцатый год, вот он что-то и вспомнил… – вконец устыдилась своего вновь возникшего интереса к Журавлеву Женя. – Я неправильно выразилась. Ты прав, в этих фотографиях нет ничего стыдного, разве что Лариса эта – прос… Валера, все, не хочу больше об этом! Подождем, что расскажет сам Журавлев. Уверена, он найдет этого фотографа и все тебе расскажет. И дело не в том, что именно он там изображен, нет, просто мы сможем тогда узнать хотя бы что-то про