Читать книгу - "Казнь в прямом эфире - Сергей Бакшеев"

— Как только доставят Муравьева, сразу ко мне! — приказал Головин по телефону дежурному и снял тесный мундир, чтобы ненароком не порвать швы при резком движении.

Он решил сам провести допрос и лично расколоть парня. Из Главка позвонят, что да как, а он при деле — ведет допрос опасного преступника. Добивается его признания, борется за жизнь девочки.

В кабинет ввели долговязого испуганного паренька с разбитой физиономией. Его руки спереди были скованны наручниками.

— Денис Муравьев, учащийся колледжа, — доложил конвоир. — В его машине обнаружен рюкзак Софьи Дороховой, который опознала ее мать.

— А с мордой у него что? — скривился начальник и сам подсказал ответ. — Случайно упал при задержании?

— Не мы, — замотал головой патрульный. — Там папа девочки постарался, еле отбили.

Полицейский положил детский рюкзачок на стол, вопросительно посмотрел на наручники, сковывающие задержанного.

— Расстегни, — смилостивился Головин и выразительно посмотрел на дубинку полицейского: — Побудь пока здесь.

Полковник встал из-за стола, обошел задержанного, сверля парня взглядом и словно принюхиваясь к нему. Не хулиган, не торчок, не из стаи уличных отморозков — сформулировал первые впечатления опытный полицейский. Перед ним типичный подросток, стремящийся повзрослеть. Ему и пиво только по паспорту продают. Впрочем, любители маленьких девочек всегда имеют благожелательный вид.

— Ну, что Денис, рассказывай о своих подвигах, — миролюбиво начал Головин.

— О чем вы?

— Скажи, для начала, где девочка?

— Я ничего не знаю, — затряс головой Муравьев.

— О ком не знаешь? — вкрадчиво спросил полковник, заглядывая в глаза.

— Ну это… о той, которая пропала.

— Значит, все-таки знаешь. Или память отшибло? Тогда я напомню.

Головин взял со стола фотографию Софьи Дороховой и решил, что с вежливостью пора заканчивать. Он ткнул под нос Денису снимок девочки:

— Что ты с ней сделал, паскуда? Где она? Или продолжишь врать, что первый раз видишь?

— Я видел ее. Мы жили в одном подъезде, — торопливо ответил Муравьев.

— Жили! — воскликнул Головин и придвинулся вплотную. — Вот ты и проговорился, садист. Ты изнасиловал и убил девочку. Где это произошло? Где спрятал тело?

— Нет, нет! — шарахнулся парень и запричитал: — Я не трогал ее, я вообще ее не видел.

— Да ты как уж на сковородке: то видел, то не видел. — Полковник швырнул снимок на стол, взял Дениса за грудки, встряхнул и прошипел в лицо: — Тут тебе не детский сад, мальчик, и не школа с беспомощными учителями. Советую признаться, пока хуже не стало.

— Вчера не видел. А так знаю, что ее зовут Софья.

— Уже лучше. — Полковник оттолкнул парня, обошел его, заставив испуганно вертеть шеей: — Рассказывай, как было, Муравьев. Позавчера ты тайком взял отцовскую машину. Зачем? Сразу строил планы заманить девочку в укромное место или это получилось случайно?

— Я хотел покататься, только покататься. Учусь водить машину.

— Значит, мысль изнасиловать возникла спонтанно, когда ты увидел маленькую красивую беззащитную девочку. Так?!

— Нет. Я только катался.

— В какое время?

— После трех. Где-то час ездил.

— По каким улицам? Покажи на карте. — Полковник указал на крупную карту города на стене.

Денис медленно подошел к карте. Нашел свой дом, стал неуверенно двигать пальцем, объясняя:

— Вот отсюда. Потом сюда. Тут покрутился полчаса и назад.

— Ага! В этом районе музыкальная школа. Там нашли выброшенный телефон Софьи Дороховой. Время и место совпадают. Отсюда вывод — ты похитил Софью!

— Нет.

— Куда ты ее увез?

— Я ездил один.

— Как докажешь? Кто тебя видел?

— Не знаю. Я просто катался по улицам, — в конец растерялся парень.

— Зато я знаю. Мы найдем тех, кто тебя видел с маленькой девочкой в машине. Даже не сомневайся! Мы найдем свидетелей!

Высказанная вслух идея понравилась Головину. Он даст указание оперативникам, и те найдут нужного свидетеля. У толкового опера всегда есть на крючке скользкий тип, имеющий проблемы с законом. Такой свидетель скажет, что нужно, а полиция закроет глаза на его грешки. Услуга за услугу. Это даже не ложь, а маленькая хитрость для пользы большого дела. Расколем насильника — спасем девочку! Святая цель.

Но лучше, конечно, добиться признания побыстрее. Здесь и сейчас! Для этого есть проверенные методы.

Головин сделал знак конвоиру, тот положил руку на дубинку, начальник едва заметно кивнул.

— Я помогу тебе сделать правильный выбор, Денис. — Полковник посмотрел в расширенные глаза парня. — Мы можем говорить по-хорошему, как сейчас, а можем и по-плохому.

Он кивнул конвоиру. Неожиданный удар дубинкой сзади по почкам заставил парня охнуть и согнуться. Головин подхватил паренька, чтобы тот не упал, и зашипел в лицо:

— Морду тебе разбили, это ерунда, а вот отобьют почки, печень — кровью будешь ссать и лезть на стену от боли.

Он усадил скрючившегося подростка на стул, придвинул ему стакан воды.

— Что скажешь, Денис: продолжим по-хорошему или по-плохому?

Муравьев испуганно смотрел на полковника, мелко трясся и молчал.

— Я поясню варианты, — сказал Головин. — Пишешь чистосердечное — и сидишь в комфорте. Передачи, встречи с мамкой и все такое. А если продолжишь упрямиться…

Головин перевел взгляд на конвоира. Тот демонстративно похлопал дубинкой по раскрытой ладони.

— Где девочка? — продолжил Головин. — Признайся, и сразу станет легче. Куда ты отвез Софью Дорохову?

— Мама, позовите мою маму, — запричитал Денис, размазывая слезы по щекам.

— Тебе уже восемнадцать, сам отвечай за свои поступки.

— Мама…

— У Софьи тоже есть мама. И папа! — начал свирепеть полковник. — Хочешь, их позову и оставлю вас наедине? Думаешь, с ними лучше будет, чем со мной. Ты пойми, я тебя защищаю. Здесь тебе безопаснее, чем там с толпой.

— Я был один, я не видел Софью.

— Хватит врать, придурок! Вот ее рюкзак! Сейчас проведут экспертизу, и, если обнаружат хотя бы намек на ДНК Софьи Дороховой в твоем «рено» — тебе конец! Лучше признаться пока не поздно.

— Я не трогал ее.

— А что ты с ней сделал? Где держишь?

— Я покатался по городу и вернулся к дому, — сквозь слезы оправдывался Денис.

— Тогда объясни про рюкзак. Как он оказался в твоей машине?

— Я не знаю, не знаю.