Читать книгу - "Казнь в прямом эфире - Сергей Бакшеев"

— Мать педофила еще тот свидетель, — усомнилась следователь.

Старший сержант пожал плечами:

— Мне Панин показался тихим, уравновешенным. Двенадцать лет — не шутки, вряд ли сразу за старое возьмется. Да и в пекарне у него чистота, видно, что дорожит работой. На дверце холодильника фото цветочков прилеплено.

Многолетний опыт следователя подсказывал Петелиной обратное. Она усомнилась:

— Хотелось бы верить в чудо перевоспитания, но единственное чему учатся педофилы в колонии, так это осторожности, чтобы больше туда не попадать. После работы Панин сразу поехал домой?

— Говорит, что заглянул в продуктовый и где-то в пол седьмого уже был дома. По времени как раз получается — дорога от пекарни до дома на автомобиле и полчаса на магазин.

— Опять с его слов.

— Если подозреваете, проверьте по геолокации его мобильника, — посоветовал Брянцев.

— Не получится. Панин забыл телефон на работе.

— Можно посмотреть видеозапись, — вспомнил Брянцев. — На углу его дома есть пункт выдачи интернет-заказов, над входом камера видеонаблюдения, в которую должна попадать парковка, где Панин оставил свою «шкоду».

— Хорошая мысль, — согласилась следователь. — Отправлю туда своих.

— Не нужно, — успокоил старший сержант. — Сегодня к матери Панина заезжали оперативники по новому делу. Я им рассказывал про камеру наблюдения, они наверняка изъяли запись.

— Тогда найду.

— Думаю, Панин не при делах, ведь раньше он никогда не похищал девочек.

— Наверняка в городе есть и другие типы с подобными наклонностями, — предположила Петелина.

— Где их нет, — буркнул Брянцев, возвращаясь к автомобилю.

Самохин, убиравший остатки трапезы, слышал конец разговора и сообщил:

— Сегодня наши троих осужденных ранее насильников и извращенцев проверили на алиби.

— Результат? — спросила следователь.

— Отрицательный.

— Был еще один подозрительный тип без криминального прошлого, — напомнил Брянцев. — Он поцапался с Паниным из-за этой девочки недели две назад. Нам Дорохова рассказала.

— Что значит поцапался? — удивилась Петелина.

— Типа бочку катил, что Панин к девочке пристает, а он ее защищает. А по словам Дороховой все наоборот было.

— Кто он?

— Мы установили личность — инженер по кондиционерам Константин Антонов. Чинил технику в музшколе. Он первым шум поднял, что Панин на девочек не так смотрит, хотя Панин в школу не заходил, а инженер там несколько дней болтался.

«Константин Антонов. Его дочь серьезно пострадала от Панина, — вспомнила Петелина материалы старого уголовного дела. — Что за чертовщина!»

Вслух она спросила:

— Антонов имеет какое-либо отношение к исчезновению Софьи Дороховой?

— Никакого, — заверил Самохин. — Вчера Антонов работал далеко. Его начальство подтвердило. Мастера присылают видеоотчеты о проделанной работе, там время, место. Антонов с двух до пяти часов работал в коттеджном поселке в пятидесяти километрах от музыкальной школы. Как раз в это время и исчезла девочка.

— Какие-нибудь еще версии у вас были?

— Есть подозрение, что Софья села в машину к знакомому парню. Соседи говорят, что какой-то студент раньше подвозил ее.

— Как зовут студента? Где он? — мгновенно спросила Петелина.

Брянцев встряхнул термос, убедился, что кофе закончился, и с тоской посмотрел на следователя:

— Слушайте, мы вчера после дежурства до полуночи с Дороховой мотались. Думали сегодня отоспимся — и на тебе! Из-за чертова Суда Народа в законный выходной нас выдернули на службу.

— Как и всех, — заметила Петелина, понимая, что слишком многого требует от рядовых полицейских.

— Едим всухомятку, от рации и машины не отходим, в любой момент могут вызвать спасать девочку или чертова педофила, — поддержал напарника Самохин. — Опять неизвестно, когда домой вернемся. Вот, только что получили задание гаражи, подвалы обходить.

Сержант показал карту, составленную Головастиком, с размеченными участками для поиска.

— Извините, что задержала. Удачи, — пожелала на прощание Петелина.

Патрульные уехали. Елена посмотрела на часы — почти девять вечера.

Конечно, она может и дальше сидеть в штабе, анализировать информацию, ждать сообщений, но по большому счету от нее сейчас мало что зависит. Ей надо спешить в санаторий. Малыш должен увидеть маму хотя бы перед сном. И старшая дочь Настя днем звонила с какими-то проблемами. Сначала она не могла ей ответить, потом дочь была на тренировке, так и не поговорили.

Правого плеча Елены из-за спины коснулась чья-то рука. Она обернулась, но никого не увидела — улыбающийся Марат разглядывал ее с другой стороны.

— Детские шуточки, — упрекнула она.

— Приехал, чтобы тебя отвезти, — сообщил он.

Это было кстати, но Елена не подала виду, все-таки до конца они еще не помирились. Она подошла к пустой машине, открыла дверцу, ехидно стрельнула глазками.

— А где твоя боевая подруга?

— Хочет выслужиться, педофила ищет, — бесхитростно ответил Марат.

Ее особый акцент на слове «подруга» он не заметил. Привык? Сам ее так называет?

— А ты, значит, не хочешь? — сев в машину, продолжила Елена. — Если так пойдет, скоро ТТ командовать тобой будет.

— Обломаю. Сейчас у меня другие желания, — проворковал Марат, опустив ей руку на колено.

— Поехали. — Елена смахнула мужскую ладонь и позвонила Насте.

На этот раз дочь ответила.

— Наверное, я уйду из спорта, — угрюмо заявила Настя.

— Почему? — насторожилась Елена. — Ты же так хотела попасть в молодежную сборную.

— Усов, ко мне пристает, — после паузы призналась дочь.

— Главный тренер сборной?

Елена искренне удивилась, вспомнив невысокого лысеющего мужчину слегка за сорок с водянистыми глазами. Говорили, что он классный специалист, приводящий к победам. Про то, что тренер может рассматривать юных спортсменок, как сексуальные объекты и думать не хотелось.

— Настя, ты не преувеличиваешь? Как именно пристает?

— По-всякому! — Дочь разозлилась. — То вслух обсуждает мои прелести, то свои руки на мне во время тренировки забудет. А вчера вечером заглянул в номер, когда я вышла из душа. На мне только полотенце, а он не хочет уходить, наставления дает, а сам пялится!

— У него есть семья: дети, жена, — припомнила Елена.

— Наверное, считает жену старой. К молоденьким лезет, лысый урод.

— А ты?