Читать книгу - "Казнь в прямом эфире - Сергей Бакшеев"

— Моя ученица. Сейчас в Израиле живет, ей хочется своего друга нашими русскими блюдами побаловать, вот я и показываю некоторые рецепты.

— Через интернет? — удивилась Елена.

— Это просто. Заходим в мессенджер, включаем видеовызов и видим друг друга, — похвасталась пенсионерка. — Хотите, вас научу?

— Так вот для чего подставка, чтобы руки были свободны, — догадалась Елена.

— И чтобы в камеру телефона был виден стол и плита с духовкой.

— Вы начали в восемь, — поняла Елена. — Антонов пришел до или после?

— Константин вошел, и телефон затренькал, Лера вызывала. У нее часы на столе были, как раз восемь показывали. Она пунктуальная, рецепт записывает и по минутам фиксирует, чтобы потом не ошибиться.

— И вы вместе с ней сделали это печенье?

— Да. Она у себя в Израиле, а я здесь. В девять часов отключилась, ей на работу надо было бежать. А мы с Константином сели чай пить с теплыми печеньями. Давайте и вы попробуйте.

Антонина Васильевна выставила на стол чашки и принялась наливать чай. Елена быстро сверилась в интернете — летом время в Израиле совпадало с московским.

— Получается, Антонов был у вас с восьми до девяти, — сделала заключение следователь.

— Костя выпил всего одну чашку, и ему пришло сообщение. Он спохватился и побежал. Работы, говорит, много. Клиент ждет.

Петелина помнила, что Антонов рассказывал про чаепитие с соседкой. Его слова подтвердились, время тоже, значит, у инженера алиби на момент похищения Панина. Можно было уходить, но словоохотливая учительница могла знать и про остальных жертв Панина. Если не Антонов, то кто-то другой мог организовать суд над педофилом.

— Вы часто видите Катю Антонову? Девочка с тех пор так и не оправилась? — поинтересовалась Елена.

— Бедняжка ужасный стресс пережила, и что-то у нее заклинило, будто загнало девочку в пещеру, из которой нет выхода. Родители что только не пробовали, ничего не помогло. Говорят, из сильного стресса может вывести такой же сильный стресс, но с обратным знаком.

— Это как? — не поняла Петелина.

— Кто бы знал, — пожала плечами пенсионерка, придвигая гостье вазочку. — Попробуйте мое печенье. Константин вчера за обе щеки уплетал.

Елена откусила рассыпчатое печенье, запила чаем, похвалила и то и другое. Она приехала в Митино не только для того, чтобы проверить алиби Антонова. В соседнем доме жила еще одна жертва педофила, Вероника Некрасова. Девочка была на три года старше Кати Антоновой, но наверняка ходила в ту же школу, поэтому Елена спросила:

— Я планирую поговорить с Вероникой Некрасовой. Вы помните ее?

— Кто же такое забудет. Девочка хотела покончить с собой, выбросилась из окна. И это в десять лет — кошмар! — Антонина Васильевна сокрушенно покачала головой.

У следователя не было возможности изучить в деталях обширное уголовное дело Панина, поэтому она попросила:

— Расскажите о ней.

Золотова подула на чай, сделала большой глоток и подняла взгляд.

— Не смотря на возраст, Вероника была вполне самостоятельной девочкой. Ее родители в Москве работали, рано уезжали, поздно возвращались, девочка целый день оставалась одна. Она и в бассейн этот проклятый сама на автобусе ездила. Никто не контролировал, когда она возвращалась и в каком настроении. У занятых родителей всего один вопрос: уроки сделала? Отсюда и проблемы.

Елена понимающе кивнула и промолвила:

— Хорошо, когда рядом есть бабушка.

— Рядом с Вероникой бабушки не было, а тренер был. Дети в ее возрасте, особенно девочки, полностью доверяют учителям. И Панин этим воспользовался. — Голос бывшей учительницы стал сухим и брезгливым: — Мерзкий извращенец сумел подчинить ее волю и уединялся с ней для своих гнусных занятий.

— Неоднократно, — припомнила следователь формулировку из уголовного дела.

— Вот это неоднократно и погубило Веронику.

— В каком смысле?

— Когда девочка призналась маме, что ее раздевал и трогал тренер, и это происходило не раз, та назвала ее шлюхой и наорала, словно ребенок во всем виноват. Вероника не выдержала и выпрыгнула с четвертого этажа. К счастью выжила, но стала сидячим инвалидом.

— Как семья пережила трагедию?

— Нет прежней семьи Некрасовых. Ее родители разругались и разошлись, у них новые семьи, а девочка… — Золотова вздохнула. — Вероника научилась быть самостоятельной, закончила школу экстерном и даже заочно учится в университете. Она сильная и могла бы остаться здоровой, но в критический момент ее не поддержали, а оттолкнули.

Елена допила чай, задумчиво повертела чашку в блюдце, спросила:

— Вероника по-прежнему не ходит?

— Увы.

— И живет здесь же?

— Через дом от меня, в том же подъезде. Только квартиру ей отец поменял с четвертого на первый этаж. В доме нет лифта.

— Вероника одна? Родители с ней не живут?

— Ой, ее мама давно переехала в Петербург. Родила здоровенькую девочку, а больную дочку видеть не хочет. Папа ответственный, помогает деньгами, но живет в Москве с молодой женой и сыном, и времени на дочь у него тоже нет.

Елена по привычке записала телефонный номер свидетельницы и стала прощаться:

— Спасибо вам, Антонина Васильевна. Мне пора.

Золотова взглянула на горку печенья и засуетилась, приговаривая:

— Вы к Веронике сейчас зайдете? Тогда передайте мое печенье. Я заверну.

Отказывать доброй женщине Елена не решилась. После подробностей, которые она узнала о травме девочки, общаться с Вероникой Некрасовой особого смысла не было. Девушка, прикованная к инвалидному креслу, не могла быть причастна похищению здорового мужчины. Но заглянуть к ней и передать гостинец много времени не займет.