Читать книгу - "Катакомбы военного спуска - Ирина Лобусова"

Несмотря на самое начало весны, было уже не так холодно. К вечеру, конечно, холод усиливался, поэтому большинство жителей Одессы еще продолжали топить. Из трубы над небольшим каменным одноэтажным домиком, стоящим прямо за рыбачьим причалом, шел густой дым – топили печь. В прошлом это был заброшенный причал, к которому давным-давно не привязывали лодки, и корабли и небольшие суденышки уже не могли подойти, хотя когда-то, очень давно, сюда заходили даже крупные прогулочные яхты. Но война, разруха и пренебрежительное отношение всех сменяющихся властей к флоту и мореходству сделали свое дело – причал пришел в запустение, превратившись в декорацию, которая все больше разрушалась от времени и непогоды.

Но так было только до того момента, пока не начался НЭП. Заброшенный домик у причала, который разрушался так же весьма стремительно, несмотря на то что имел прочную коробку, выкупили два предприимчивых деляги. Один из них был фартовым аферистом, да еще такого масштаба, что в криминальном мире заслужил трефовую масть. Второй же был отличным организатором и бессменным помощником первого.

Они наняли рабочих, отремонтировали прогнившие доски на причале и заменили проржавевшие сваи. Домик тоже восстановили и привели в надлежащий человеческий вид. И открыли на самом берегу моря ресторанчик под названием «Рыбачий приют». А в летний сезон бывший причал стал отличной прогулочной террасой.

Стоило пройти в знаменитую арку Ланжерона и свернуть направо, на дорогу через склоны, как минут через 10 ходу взгляду открывался домик и бывший причал. Располагался он чуть в отдалении от знаменитой желтой скалы. Эта отдаленность была большим плюсом: до ресторанчика не добиралась случайная публика, гуляющая по Ланжерону или по парку. А постоянные посетители прекрасно знали путь, который был достаточно простым – заблудиться было невозможно.

Очень скоро «Рыбачий приют» стал излюбленным местом встреч аферистов всех рангов и мастей. Они обсуждали здесь свои сделки. Также, ввиду отдаленности от города и парка, ресторан полюбили денежные тузы, появившиеся как раз во времена НЭПа. И несмотря на то что советская власть уже явно дала понять, что НЭП скоро будет свернут, эти денежные тузы не спешили исчезать с поверхности, стремясь успеть урвать жирные куски в последние часы того времени, которое пока не начало обратный отчет.

В общем, ресторанчик «Рыбачий приют» стал идеальным местом для деловых, тайных встреч. Хозяин его был из своих, персонал – проверенный. Хозяину удалось заполучить отличного шеф-повара, из тех бывших прекрасных поваров, процветавших при царском режиме, поэтому кормили здесь отлично, кроме того, он знал все ходы и выходы контрабандного дна и все возможности для спекуляций, а потому перебоя с продуктами в заведении не было. Что еще нужно тем, кто привык в роскоши обсуждать свои черные дела? Очень скоро «Рыбачий приют» стал пользоваться такой популярностью, что столики в нем нужно было заказывать заранее.

НЭП вообще стал благоприятной почвой для такого вида бизнеса. Как грибы после дождя вырастали ресторации и забегаловки всех мастей, способствуя быстрому обогащению своих предприимчивых хозяев. В Одессе еду всегда возводили в культ, поэтому во времена НЭПа она буквально превратилась в город ресторанов, город еды, где на каждом углу было буквально по десятку заведений.

Несмотря на то что зимой возле моря было достаточно прохладно, ресторан работал круглогодично. Для холодов хозяин оборудовал отличное отопление, а во время снегопадов весь персонал расчищал дорогу. Но так как снегопады в Одессе были редким явлением, то почти всегда ресторан был достаточно доступен. А потому каждый вечер из раскрытых окон доносились звуки музыки, шум, людские голоса, звон столовых приборов. А яркие люстры зала бросали отблеск на море.

Четверо мужчин спустились по холмистой насыпи к дороге. Сверху холма, на извилистой тропке, ведущей вверх, к выходу в переулок, их ждал автомобиль.

Было около девяти часов вечера. Вокруг стояла кромешная тьма – настолько густая и плотная, что сквозь нее нельзя было разглядеть даже море, шумевшее совсем близко. Слившись темнотой с ночью, оно казалось огромной ловушкой, застывшей в ожидании чужих, неосторожных шагов.

Мужчины остановились у самого подножия насыпи и напряженно замерли, прислушиваясь к темноте. С этого места отлично был виден освещенный ресторан. Во всех окнах горел яркий свет. Можно было разглядеть зажженные люстры. Доносились чуть слышные звуки музыки. Несмотря на то что из трубы валил густой дым, два окна были открыты.

– Ишь, гуляют! Гляди, и окна открыли… Напились, наверное, – зло произнес один из мужчин.

– Точно, гуляют. Я ж тебе говорил, Штырь. Наводка верняк!

– Ты погоди языком молоть, – сквозь зубы ответил Штырь. – Я еще не решил ничего.

– А за шо тут решать, – подал голос еще один, – брать надо, и точка. Сходняк у них. Наводка ж была. Значит, ресторан закрыли и персонал отпустили.

– Это оно да… – задумчиво сказал Штырь, вглядываясь в темноту. – Только музыка того… Слишком уж тихая. И голосов нет.

– А как по мне, так все сходится! – подал голос четвертый. – Трефовые тузы гуляют. Им шебуршить не в сезон. Они свои бабки считают да пересчитывают, суки, вот и вся их гулянка. С чего им хоровод хороводить? Завели патефон – и все. И музыка как для души приятно, и для делов шума-то об голову нет.

– Так, ладно. Архангел, сходи-ка вниз, в окна глянь, – скомандовал Штырь.

Один из мужчин осторожно пошел по дороге, на ходу вынимая из-под полы короткого пальто пистолет. В руках остальных тоже появилось оружие. Кроме того, Штырь зачем-то достал из-за голенища сапога большой охотничий нож и держал его в левой руке, поигрывая в воздухе с нагловатой бандитской дерзостью.

Архангел отсутствовал достаточно долго. Кто-то из спутников пытался поворчать, но Штырь быстро заткнул ему рот, не стесняясь в выражениях. Холод стал усиливаться. Вдруг до бандитов, замерзших в ожидании, донесся громкий звук – это в ресторане захлопнули окна.

– Замерзли, суки задохлые, – прокомментировал Штырь, – вот мы сейчас им пятки-то и поджарим!

Наконец на дороге появился темный силуэт – возвращался Архангел.

– Ну шо… За гембеля там нет. Окна захлопнули, бо холодно, как в собачнике до моря, – запыхавшись, принялся рапортовать он, – а окна они плотными шторами занавесили. Ни хрена не разглядеть. Но голоса слышны. И музыка играет.

– Дальше шо? – нетерпеливо перебил Штырь.

– Дальше – служебный ход! – повысил голос Архангел, явно подчеркивая, что он не обычный бандит, и цыкать на него главарь не имеет права. – Заперт. Это означает, что либо кухня закрыта, либо персонал не выйдет до утра. Шо до входной двери… Голос там слыхал, значит, на двери охрана стоит. Но мы за быстро их положим, как ворвемся.

– Как положим? А если их много, человек пять? – занервничал Штырь.

– Каких пять? – хмыкнул Архангел. – Ты до тухеса себе ухи привязывал? Шоб трефовые на сходняк пять лбов охраны за шмон притащили? Шоб эти пять фраеров за их гембель ухами слушали? У тебя мозга на месте, Штырь, или как?