Читать книгу - "Искатель, 2001 № 06 - Журнал «Искатель»"

вечерней трапезе, должны быть двое, Журавлев с Цаплиным. Интересно, что и фамилии у них какие-то схожие, подходящие для охотников. Да, собственно, кто бы обратил внимание на этот выстрел? Ведь охота началась, и кругом идет пальба. Но в данном случае выстрел сопроводился жутким, похожим на предсмертный, криком. Поэтому-то те охотники, которые находились неподалеку, в сотне-другой метров, и подошли. А когда подошли, то увидели рядом с застреленным охотником его напарника по охоте Цаплина. Тот тупо смотрел еще не протрезвевшим взглядом на застывшее лицо своего напарника, на подошедших охотников, но ничего сказать не мог. У кого-то из подошедших оказался при себе мобильный телефон (вот так теперь на охоту ходят), по нему и сообщили в милицию. Прибывшие к месту происшествия милиционеры задержали Цаплина, поскольку он единственный находился рядом с убитым, ствол его ружья хранил явные следы от недавно произведенных выстрелов.

Владимир Иванович с унылым видом слушал своего приятеля. Его интерес к услышанному не превышал того интереса, который он испытывал к газетным заметкам из раздела происшествий, где сообщалось о том, как после совместного распития спиртных напитков какой-нибудь. Петров застрелил или зарезал нибудь-какого Иванова. А сыщик такого рода заметок вообще не читал ввиду полного отсутствия к ним интереса. Профессиональный же интерес к подобным вещам он удовлетворял знакомством со служебной информацией в оперативных сводках. А сейчас, вместо напрашивавшегося вопроса: «И что же ты видишь в этом для меня интересного?» Интерполов, чтобы не обидеть своего знакомого, спросил:

— А что же показал этот Цаплин? Какова его версия? Ведь он, насколько можно судить по твоему тону, не признает себя виновным?

— Конечно, — довольный тем, что слушатель еще не заснул, оживился Юртищев, — он, мне кажется, всерьез и не воспринимает того факта, что является подозреваемым в этой смерти. Но слушай дальше. Цаплин описывает события той ночи и утра вот таким образом. Вечером он со своим начальником приехал в деревеньку, расположенную выше по реке Эхме, к знакомому егерю, как они это делали каждый год. Там они взяли у егеря моторную лодку и спустились вниз по течению километров на двадцать, к устью, где Эхма впадает в большое живописное и богатое всякой живностью озеро. Там, в дельте реки, в одном из ее многочисленных рукавов и решено было устроить стоянку, чтобы на утренней зорьке всласть поохотиться. Приехали. У них с собой было. Отметили предстоящую охоту. Отметили неплохо. К тому же на огонек костра подтянулись многие из расположившихся неподалеку охотников. В общем, горючее, рассчитанное с запасом на два дня, кончилось где-то часа за три до назначенного местными властями часа, когда можно было делать первый выстрел. Покемарили у погашенного костра и, только ночную мглу стали тревожить первые кванты рассеянного от еще не взошедшего солнца света, поднялись и приготовили заряженные ружья. Охотились на водоплавающую дичь.

В округе раздались первые выстрелы. Ба-ба-ах, ба-ба-ах!! — взрывалась временами предутренняя тишина. И чем яснее становились очертания прибрежных кустов, тем чаще раздавались эти бабахи. А у них, как назло, никого ни пролетало, ни взлетало. Когда стало уже совсем светло, пальнули пару раз по воронам, которые, несмотря на смертельную опасность, шастали в округе возле погашенных костров, подбирая богатые объедки от ночных охотничьих пиршеств. Стало совсем тоскливо. Надо бы промыть прицельный глаз, а уже и нечем. Всю промывку вчера израсходовали. Журавлев как начальник принимает ответственное решение. Дает задание завести моторку и слетать в деревеньку, что в десяти километрах выше по течению. Там должен быть магазин. Моторчик-то у лодки, старенький, так что не меньше получаса в одну сторону чохать нужно.

Поехал. Было где-то около шести часов утра. Приплыл в эту деревеньку, а оказалось продавщица в район уехала еще вчера, так что раньше положенного времени отпустить все равно было бы некому. Поспрошал мужиков, которые не спят, где, чего да как, можно ли найти спиртного. Нормальные мужики, которые если еще и остались, так те в шесть утра еще спят. А которые не спят в эту пору — так это те, у кого и у самих все внутри полыхает, огнетушения требует. Говорят, мол, в Макарьине, еще четыре километра вверх, там можно добыть, это точно, и в проводники набиваются, дорогу показать и все такое. Но Цаплин посмотрел, а в баках горючего только лишь обратно вернуться. И то еще хорошо, что по течению. Не рискнул подниматься в Макарьино и вернулся обратно. Не доехал с четверть километра, слышит — выстрел, а за ним выворачивающий внутренности крик. Потому-то, наверно, и услышал его сквозь гул мотора. Причалил, вылез из лодки, видит, на берегу лежит его шеф. Глаза уже стеклянные, хотя прошло всего несколько минут, как он, Цаплин, услышал выстрел и крик. А тут как раз и другие охотники подошли.

Владимир Иванович Интерполов проснулся. Скуки во взоре как ни бывало, глаза озарились тоже охотничьим блеском.

— Слушай, адвокат, а это дело к тебе как попало, по разнарядке, или по индивидуальному договору?

— Да, вообще-то, по служебной очередности. Но потом я как-то заинтересовался, и пошло…

— Да не далеко ушло, как я вижу, — съязвил Интерполов. — И что ты хочешь от меня услышать?

— Ну кое-что я уже услышал, — сказал Сергей Феодосьевич, — твои вечные колкости. Но и это пока немало. Значит, эта история не оставила тебя равнодушным. Но послушай дальше, ведь это еще не все. — Юртищев в очередной раз, прищурив один глаз, просветил другим коньяк, содержащийся в рюмке и, видимо, удовлетворенный оценкой его прозрачности, продолжал:

— Итак, сам Цаплин утверждал, что он ровно в шесть часов поехал на моторке вниз по реке, но увидел, что магазин — цель его поездки — еще закрыт. Перекинувшись парой слов с ошивающимися на берегу помятыми мужичками, он тут же развернул лодку и спустился вниз по реке к тому месту, где оставался Журавлев. Но прибыл он на место несколькими минутами после того, как раздался смертельный выстрел. Кто стрелял — Цаплин не видел, но сам он не мог этого сделать, он приехал позднее. Ведь дорога в один конец составляет десять километров, да обратно десять, и к семи часам он никак не мог вернуться, даже двигаясь на полной мощности своего старого мотора. А что касается того, что у его ружья были при осмотре обнаружены признаки стрельбы, то, конечно, он стрелял сегодня утром, и неоднократно, все-таки они же на охоте. Правда, результатов стрельбы в виде подбитой дичи не было, ведь стреляли они по воронам.

Нашлись свидетели, подтвердившие, что видели, как Цаплин отъезжал на