Читать книгу - "Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов"

денется, а на меня, поди, полиция уже охотится из-за Камарка. На хер мне такой сюжет?! А эти часы я лично в ручную кладь клал, чтоб в багаж не сдавать. Дома уже стал разбирать, часов-то нету! Стырила крыса!

–Наверное, она просто решила оставить их себе на память о вашей любви.

–Ага, любви! Прикалываешься, да? У нее одни бабки на уме!

–Не огорчайся, купишь новые. Ладно, пока.

–Да погоди, Паш!

–Я спешу.

–Паш, ты че, обиделся на меня, что ли?

–За что?

–Вот и я говорю: за че обижаться? Ты войди в мое положение…

–В другой раз,– пообещал Норов.– Сейчас мне некогда.

И он отключился.

* * *

Норов поднял с земли Оксану и прислонил к машине. Перемазанная грязью, она была в полуобморочном состоянии; ее бил озноб, зубы стучали.

–Развяжи ее,– велел Норов Салману.

Тот ножом разрезал веревки на руках Оксаны. Она со стоном схватилась за запястья, на которых даже в темноте были видны безобразные широкие следы. Руки у нее распухли, она принялась тереть их и шевелить онемевшими пальцами.

–Иди,– сказал ей Норов.

Она замерла, сжимая запястье.

–Иди!– повторил Норов.

–Куда? – пролепетела она, сжимаясь от страха.

–В деревню. Кажется, туда,– он махнул рукой, показывая направление.

–А ви мене не убьете, коли я пиду?

–Да нет же! До нее километра полтора, не больше. Иди по той дороге, не собьешься. Попроси кого-нибудь отвезти тебя в Полтаву…

–Та хто ж мене повезе вночи?!

–Дашь денег,– Норов полез в карман и достал несколько стодолларовых купюр, уже совсем мокрых.– Вот!

Оксана, поколебавшись, взяла деньги, и это придало ей уверенности. Должно быть, она решила, что раз дают, значит, не убьют. Зажав купюры в кулаке, она молча тронулась по направлению к деревне. Ее высокие каблуки увязали в размякшей почве, ноги подгибались. Сделав несколько шагов, она сняла туфли и, взяв их в руку, побрела дальше босиком, в одних колготках, спотыкаясь, как пьяная, но не оглядываясь. Ее платье намокло под холодным дождем и облипало ее худую фигуру. Норов некоторое время смотрел ей вслед, затем кинулся за ней по грязи.

–Подожди! – крикнул он.

Она остановилась и повернулась к нему, втянув голову в плечи, ожидая чего-то ужасного. Ее мокрое от дождя, измученное лицо с намокшими, прилипшими волосами, было маленьким и жалким. Норов достал из внутреннего кармана своей кожаной куртки паспорт и редакционное удостоверение, переложил в карман мокрых джинсов, стащил куртку и протянул Оксане.

–Возьми.

Она не сделала ответного движения, даже не взглянула на куртку, она продолжала смотреть на него тусклыми усталыми глазами.

–Возьми!– настаивал Норов.

Он шагнул к ней и накинул куртку ей на плечи.

–Прости!– вдруг прибавил он невольно.

Еще мгновенье она оставалась неподвижной, потом сорвала с себя его куртку и швырнула в грязь. Потом повернулась и двинулась прочь, дальше.

* * *

–Не верь ни одному его слову! – встретила Норова Ляля.– Имей в виду: он врет!…

–Что врет?

–Все!

–Ты действительно украла у него часы?

–Какие часы? – Ляля изобразила изумление.

–«Картье» за тридцать тысяч, которые он купил дочери?

–Не за тридцать, а за двадцать восемь!

–Значит, ты их все-таки украла?

–Ничего я не крала!

–Ляля! – не выдержала Анна, шокированная.– Как ты могла?!

–Я тебе предупреждал,– напомнил Норов.

–Он обещал мне их подарить!

–Но не подарил? – уточнил Норов.

–Зажал! Жлоб! Купил их мне, а после говорит: «Давай мы эти часы дочери подарим, а тебе потом такие же купим, а то мы и так денег много потратили». Я говорю: «А почему вечно на мне экономим?! Мне ж обидно!» Он говорит: «Тебе и так шале берем», типа, хватит с тебя. Ну, я спорить не стала, думаю, ладно, перебьюсь, не в первый раз. А уж когда до того дошло, что он начал на меня с кулаками бросаться, то я их взяла! Нет, а что, я права не имею, что ли? Он же обещал!

–Какой стыд! – тихо выдохнула Анна.

–А причем тут стыд? – запротестовала Ляля.– Это ему должно быть стыдно, что он такой жлоб!

Анна бросила на Норова виноватый взгляд. Он ободряюще улыбнулся.

–Крепись, родная, это еще не все.

–Что еще?!

–Ляля с самого начала знала, что цена за шато завышена. Они с Жеромом решили обобрать Брыкина.

–Это правда?! – ахнула Анна, поворачиваясь к Ляле.

Ляля не особенно смутилась.

–Нет, Ань, а че нам еще было делать?! Вовке – миллион больше, миллион меньше – он и не заметит. Свистнет, ему завтра два притащат! А для нас с Жеромом лимон – огромные деньги! Нам же тоже надо было как-то раскручиваться!

–«Грабь награбленное», – заключил Норов.– Русское понимание социальной справедливости.

Анна смотрела на Лялю во все глаза, качая головой; у нее не хватало слов.

–Ань, ну че ты на меня так смотришь, как будто я преступница какая! – Ляля сменила тон на жалобный. – Да любая на моем месте так поступила бы! Я ведь, пока с ним жила, ничего не накопила! Он меня в ежовых рукавицах держал! Покупать – покупал, а наличных – фиг! По пять тысяч долларов в месяц на карту кидал и крутись, как хочешь!

–Тяжело тебе приходилось, бедной девочке,– усмехнулся Норов.

–Нет, а ты думаешь, легко? В Москве цены-то – космос! Куда ни сунься – за все плати! Один маникюр полторы тыщи стоит! Туда-сюда заскочила, продуктов купила, в ресторане покушала, вот уже ничего и не осталось. А если что из одежды присмотришь – вообще труба! Приходилось каждый раз у него выпрашивать!

–Ты еще не передумала ей помогать? – спросил Норов у Анны.

–Передумала! – в сердцах ответила Анна.

–Ань, да ты че?! – взмолилась Ляля.– Ань, ну не начинай по-новой! Хватит, что ли!

–Ладно, поехали, – сказал Норов.– Только, когда привезем ее к нам, не забывай прятать свое кольцо и часы и вынь на всякий случай мелочь их моих карманов.

–Паш! – обиженно воскликнула Ляля.– Ты че из меня воровку какую-то делаешь?! Я, между прочим, в жизни копейки чужой не взяла!

* * *

Норов обследовал руку Дауда и убедился, что она была сломана. В «мерседесе» аптечки не оказалось, в норовской «девятке», она, правда, была на месте, но там, кроме дешевого бинта и пузырька с зеленкой не нашлось ничего полезного. За неимением дощечки, которая могла бы служить лангеткой, Норов велел Салману отыскать несколько небольших палок. Салман сломал толстую ветку с дерева и срезал с нее ножом несколько веток потоньше. Норов на заднем сиденье «мерседеса», как