Читать книгу - "Смерть в вязаных носочках - Аманда Эшби"

чужими людьми. Думать она могла только об Элисон и о затравленном выражении в глазах молодой женщины.

Наседка прерывисто вздохнула:

— Ужасно. В восемнадцать лет Элисон стала затворницей. Она ни с кем не разговаривала, редко выходила из дома. Но потом, ей тогда уже исполнилось двадцать три, Элисон начала работать в фирме Бернарда… И мне показалось, что у нее все будет хорошо. Они начали встречаться. Бернарду было тридцать пять. По-моему, Элисон видела в нем отцовскую фигуру.

Джинни закрыла глаза. Даже если разница в двенадцать лет могла ничего не значить, Джинни с трудом представляла себе юную ранимую Элисон рядом с Бернардом, который был намного старше ее.

— Брак продлился десять лет, — продолжила Джей-Эм. — Элисон думала, что они счастливы. Потом Бернард внезапно купил новенькую машину, сделал пересадку волос, и не успела Элисон произнести «кризис среднего возраста», как он развелся с ней и женился на Луизе.

Мелочь вздохнула:

— У нас с Джей-Эм детей нет, и Элисон всегда была нам как дочь. Мы сами мучались, глядя на ее страдания. После развода прошло четыре года, но бедняжка никак не оправится — в смысле Элисон. Она даже отказалась вернуть себе девичью фамилию, так что у нас в городке две миссис Фарнсуорт… были, до этого вторника.

— Какой ужас. — Джинни попыталась представить себе Бернарда и Элисон как мужа и жену. Или Луизу и Бернарда, если уж на то пошло. — Но Бернард же не думает, что Элисон убила Луизу?

Воцарилась тишина, и три подруги снова переглянулись. Наседка принялась теребить вязанье, Мелочь — поправлять волосы. Но Джей-Эм расправила плечи и заговорила:

— Понимаете, Элисон верила, что он вернется к ней. И за эти годы произошло несколько… инцидентов. А несколько месяцев назад наступила развязка. Элисон ужасно поругалась с Луизой. Последовал судебный запрет на контакты и все такое.

— Гордиться тут нечем, — быстро прибавила Наседка. — Это был, можно сказать, переломный момент, мы наконец уговорили Элисон обратиться за помощью. В Рочдейле есть очень славный парень, он сотворил истинное чудо для Мэри Рейнольдс, излечив ее аэрофобию.

— Да, он великолепно поработал. Мэри без проблем проделала весь путь до Нью-Йорка, — прибавила Мелочь, но Джей-Эм метнула на нее суровый взгляд. — Э… да это неважно. Важно, что Элисон сессии вроде бы шли на пользу. Мы думали, что она преодолела кризис. Но тут этому парню пришло в голову, чтобы Элисон написала Луизе письмо и высказала бы в нем все свои чувства.

— Предполагалось, что за этим последует катарсис. Элисон даст выход гневу, который копился в ней пять лет. — Джей-Эм была как атлет, перенявший эстафету. — Хотя, по мне, бить посуду куда полезнее. Расколотить пару тарелок — лучшее средство от тревог. Короче, смысл был в том, чтобы Элисон излила на бумагу все свои чувства, а потом сожгла письмо. Но Элисон по какой-то причине положила письмо в конверт, а на конверте написала имя Луизы.

— А я, дура, его отправила. — Наседка тихонько взвыла. — Я пылесосила в доме и решила навести порядок в комнате Элисон. Увидела конверт и положила его в стопку, которую следовало отнести на почту. Я даже не обратила внимания, что на конверте нет адреса. Поняв, что наделала, я вернулась на почту в надежде, что оно никуда не ушло. Но Эррол — это же Эррол. Он увидел имя и по дороге с работы лично отнес письмо Луизе.

— Бедная Наседка до сих пор винит себя безо всякой жалости, — добавила Мелочь, словно Наседки тут не было. — А польза, которую могло бы принести Элисон это письмо, пошла коту под хвост. За последние два месяца она довела себя до болезни. Мы, конечно, убеждали ее не поддаваться панике. В конце концов, о чувствах Элисон Луиза знала и без письма. Да и что она могла бы сделать?

— Но теперь, когда Луиза умерла, мы беспокоимся. Вдруг полиция найдет письмо? Вдруг полицейские решат, что… — Наседка осеклась и подавила тихое рыдание.

— Ну-ну! Мы этого не допустим. — Мелочь сжала ее руку и повернулась к Джинни. — Мы считаем, что Луиза спрятала письмо где-то в библиотеке.

Так вот зачем они позвали ее в бар.

При мысли о пустом конверте из ежедневника, который она отнесла в полицию, у Джинни свело желудок. Неужели это тот самый конверт? И Луиза держала его там два месяца?

— Вы уверены, что Эррол отдал Луизе письмо?

— Еще как уверены. Доставил лично в руки. И она уж точно его не выбросила. Я больше чем уверена, что Луиза не задумываясь пустила бы его в ход, если бы Элисон попыталась еще раз приблизиться к ним, — сказала Мелочь.

— Но если полицейские найдут это письмо, то вот вам и мотив. Плюс другие проблемы, о которых уже известно, запрет на контакты… А если хлеб на закваске, купленный в лавке Элисон, и правда окажется отравленным… Это очень серьезная улика. — Джей-Эм крутила пустой бокал.

— Но если Элисон придет в участок и объяснит ситуацию, полицейские наверняка все поймут. И психотерапевт может свидетельствовать в ее пользу, — предположила Джинни, однако при слове «полицейские» Джей-Эм помрачнела:

— У инспектора Уоллеса к нам личная неприязнь по причине нескольких совершенно не относящихся к делу инцидентов, о которых и говорить не стоит. Если мы явимся к нему, то можем все только испортить. Потому-то мы и хотим найти письмо. Нет письма — нет мотива.

Джинни несколько усомнилась в истинности ее слов, но она испытывала сострадание к Элисон. К тому же у нее имелся собственный опыт общения с Уоллесом, и она вполне понимала, почему женщины так обеспокоены.

— Почему вы думаете, что полицейские его еще не нашли?

— Если бы они его нашли, Элисон уже сидела бы в участке, — напряженно проговорила Джей-Эм. — А мы не можем этого допустить. Вы сами видели, в каком она состоянии. Поэтому мы искали письмо вчера, ищем сегодня. Прошлой ночью влезли к Бернарду, но ничего не обнаружили.

— Вы обыскали дом Бернарда? — Джинни смутилась: она вспомнила бесконечные метры полицейской ленты возле библиотеки. Ей в голову не могло прийти, что дом Бернарда и Луизы не обнесли такой же лентой. — Но когда? Как?

— Проникновение со взломом, разумеется. Прошлой ночью. Мы знали, что Бернард у Эдуарда Тейта, а полицейский участок уже закрыт. Мелочь — истинная волшебница по части замков. — И Наседка с признательностью улыбнулась подруге.

— Это верно. В Сети есть отличные ролики, и если разобраться, что к чему, то вскрыть замок легче легкого. Старушек кто заподозрит? Ну… разве что Уоллес. — Мелочь скривилась. — Но я отвлеклась. Письма в доме не оказалось.

— Мы думаем, что оно или в сером ежедневнике, который Луиза всегда носила при себе, или еще где-то в библиотеке, — сказала Джей-Эм.

— Вот почему я сегодня искала его там, но, когда появилась констебль, мне пришлось свернуть операцию. И мы поняли, что нам нужен инсайдер, — закончила Мелочь, и все повернулись к Джинни.

Она отвела глаза под тяжестью этого общего взгляда. Подруги хотели, чтобы она помогла отыскать ядовитое письмо, которое могло бы указывать на Элисон как на убийцу, и подозревали, что это письмо содержится в сером ежедневнике Луизы.

Том самом ежедневнике, который я отнесла в полицию.

О Господи. Джинни осушила бокал, пытаясь унять ускорившийся пульс. Ну почему она не пошла прямиком домой, к Эрику, как всегда, зачем пришла в бар? Зачем устроилась работать в библиотеку? И прежде всего — зачем она переехала в Литтл-Шоу?

Но не успела Джинни ответить себе на эти бесчисленные вопросы, как от стойки к их столику подошла женщина с проволочным лотком, полным пустых бокалов.

— Прошу прощения, что так долго не убираю со стола. Бернард наскандалил, работать некому. Ну и вечерок. — В речи женщины слышался отчетливый лондонский акцент. — Передайте Элисон, что впредь этого не повторится. Я разрешила Эдуарду привести Бернарда, потому что у него горе, но, если он еще раз вздумает разораться в моем