Читать книгу - "Призрак Мельпомены - Лора Перселл"

и немного неуверенной улыбкой. Но в глазах читалось нетерпение. Ей хотелось знать не обо мне. Она жаждала собранных мною слухов.

– Приняли хорошо, мадам, – честно ответила я. – Мне нравится работать в таком окружении. Кое-кто из рабочих держится отстраненно из-за брата, но этого следовало ожидать.

– А… твоя актриса? Ты ведь с ней познакомилась? Успела составить мнение о ней?

Здесь я тоже могла быть честна.

– Она мне не нравится.

На ее лице отразилось облегчение.

– Конечно, не нравится! Ведь ты девушка умная. Ты не представляешь себе, как сильно мне хотелось поговорить об этой особе. Порой даже боялась, что схожу с ума от своих подозрений. Но я ведь не ошиблась? В ней есть что‑то… неестественное. Странное, не свойственное женщине. Этот громкий голос… – Миссис Дайер содрогнулась.

Едва ли все обстояло настолько плохо. Конечно, Лилит тщеславна и самоуверенна – это, полагаю, свойственно большинству женщин ее профессии. Но ее лукавство и вызывающее поведение – не могла же она в самом деле считать, что меня зовут Китти, даже если действительно плохо запоминает имена. Совсем ничего общего с Дженнифер.

– Она заставляет меня бегать за собой, чтобы я могла снять мерки. Другие костюмеры говорят, что она вела себя так же и до летнего перерыва. – Я умолкла. Миссис Дайер просила меня говорить без утаек, но все же она была дамой благородного происхождения. Мне показалось бестактным открыто заявлять о беременности. Возможно, было бы лучше подвести ее к этой мысли намеками. – Это кажется мне подозрительным. С чего бы ей избегать снятия мерок? Ей ведь наверняка хочется, чтобы костюмы сидели по фигуре и хорошо смотрелись?

– Как интересно. До того, как Хью взял над ней покровительство, она одевалась сама. – Миссис Дайер задумалась. Глаза ее округлились. – Дженнифер, ты думаешь, она скрывает под одеждой какую‑нибудь жуть? Ужасный шрам или уродство?

Я оказалась права: миссис Дайер была так же наивна, как и большинство представительниц ее класса. Она осталась глуха к моим намекам. Надо было выразиться прямее.

– Лилит может скрывать волдыри. Я узнала, что у нее бывает сенная лихорадка от кошек. Но больше я обеспокоена тем, что в свете всего рассказанного вами о ее нравах…

– Говорят, – перебила меня миссис Дайер, – что у ведьм на коже бывают отметины.

Все, видимо, будет сложнее, чем я думала. Я облизнула губы.

– Возможно, это так. Но меня больше заботит, что Лилит строит глазки шефу и что, как говорит Сайлас, она старается обворожить Энтони Фроста. Сайлас считает, что она просто-напросто хочет соблазнить ведущего актера.

Миссис Дайер переполняли чувства.

– Вне всяких сомнений. Она пытается опутать Энтони своими чарами, как опутывала Юджина Гривза. Ты знала о том, что она взяла и ушла из театра бедняги так же внезапно, как Джорджиана ушла от нас? Прежде всего, именно поэтому у меня и возникло желание за ней приглядывать. Если она предала Юджина Гривза, то может предать и нас.

Я вздохнула. Значит, и об этом ей уже было известно. Чего еще она ждет от меня? От моих наблюдений не будет никакого толку, если она сама не способна ни на какие выводы. К тому же я не располагала никакими доказательствами того, о чем подозревала; только цинизм, порожденный горьким опытом.

– Но, Дженнифер, я бы хотела попросить тебя еще об одном одолжении. – Она достала записную книжку и вынула из нее газетную вырезку. – Надеюсь, ты не сочтешь за чрезмерную дерзость.

Вырезка оказалась объявлением об аукционе. В ней говорилось, что Юджин Гривз умер и у него не осталось ближайших родственников. Поэтому все его имущество продается с молотка. «Среди прочих ценных предметов лот содержит изысканные часы, которыми актер владел более двадцати лет и без которых не выходил на сцену…»

Меня передернуло, по спине побежали мурашки.

– Вы желаете, чтобы я сходила на аукцион?

– Нет, не пугайся! У меня и в мыслях такого не было, аукцион не место для юной леди. Нет, я просто хочу, чтобы ты подбросила это в кабинет Хью, куда‑нибудь, где он точно наткнется на эту заметку. Понимаешь, скоро наш юбилей, – продолжила она. – Двадцать лет в браке. Я хочу оставить ему подсказку о том, что мне хотелось бы получить в подарок… Так что, возможно, ты поможешь мне подтолкнуть его в нужном направлении?

Такой подарок вряд ли можно было бы назвать верхом романтичности. Мне приходилось слышать о туристах, которые едут на поля сражений и разбирают на сувениры кости или зубы; здесь, на мой взгляд, было что‑то похожее. Я не удержалась и спросила:

– Вам правда хочется получить часы покойного на годовщину свадьбы?

Ее лицо прибрело мечтательное выражение.

– Ах, ты не понимаешь. На пьесе Юджина Гривза я познакомилась с Хью. Мы влюбились друг в друга на почве восхищения талантом актера, и муж купит мне эти часы в знак того, что наша связь вечна.

Стала бы она говорить такое, если бы слышала нежности, которыми ее муж осыпал Лилит?

– Я не могу описать тебе, как много значит для меня владение предметом, который вдохновлял самого Юджина Гривза… Это самый исток моей любви к театру и потом уже к Хью! Не так уж мрачно, правда?

Лучше бы она сделала это сама. У нее, несомненно, гораздо больше причин и возможностей заглянуть в кабинет шефа. Но я по-прежнему оставалась новенькой, и мне по-прежнему хотелось ей угодить.

– Если посмотреть на это так, как вы говорите, то нет. Я постараюсь подложить это в его кабинет, мадам.

– И даже не думай, что я прошу тебя об одолжении и ничего не предлагаю взамен. Вот. – Она вытащила кремового цвета карточку и подала мне. На ней было имя доктора и фраза «Королевская ортопедическая больница».

– Для брата, – пояснила она.

Это было то самое место, куда мы хотели отправить Берти устранять его врожденный дефект и на что собирали деньги. В наши дни медицина творит чудеса, но за чудеса надо платить.

– Надеюсь, я не выхожу за границы дозволенного, делая это предложение. Но мне посчастливилось иметь знакомство с парой членов правления этой больницы. Им, конечно, потребуется осмотр. Этот врач будет вас ждать. Как только он установит, какого рода лечение вам необходимо, я с радостью его оплачу.

Я не могла произнести ни слова. Обязательство тяжкой ношей легло на мои плечи. Она была добра, очень добра, но я почувствовала, что задыхаюсь.

– Я… спасибо, мадам. Большое вам спасибо. Это… меняет жизнь. Как же я могу принять…

Она заставила меня замолчать.

– Пожалуйста. Я не вижу смысла в обладании богатством,