Читать книгу - "Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов"

полу! Средств защиты даже нам не выдают. У меня врачи еще кое-как держатся, а медсестры перепуганы. Некоторые в срочном порядке увольняются, бегут куда глаза глядят, лишь бы не здесь, лишь бы в живых остаться! Больные с высокой температурой ждут скорую помощь по два-три дня, нам их принять некуда! Некоторые не дожидаются.

–Много летальных случаев?

–Полно. Но всем пишут в заключениях «пневмония». Официально у нас эпидемии не существует, смертность самая низкая в мире. Президент объявил, что губернаторы сами решают: вводить в своих регионах карантин или нет.

–Что они могут решить? Их всю жизнь учили только поддакивать.

–Диагноз «коронавирус» ставить нельзя. Да мы его, честно говоря, и не можем с точностью определить: тестировать-то нечем. Только по симптоматике выявляем, но это уже – поздняя стадия. Помнишь, я тебе рассказывала, что главврачом к нам назначили молодого армянина? Деловой такой, энергичный, сразу начал платные отделения заводить, евроремонты в них делать… А тут у нас терапевтическое отделение целиком заразилось: и врачи, и медсестры. Так до чего он додумался? Взял да и закрыл все отделение на карантин!

–Как это?

–А так! Вызвал вооруженную охрану, запер людей на работе и не пускает их домой.

–А начальство – что? Минздрав?

–Ты какое начальство имеешь в виду: московское или наше, местное? Москве до нас сроду дела не было, а наши начальники все попрятались, трубки не берут. И вот бедные коллеги так и живут теперь взаперти, будто арестанты! Ну что это за произвол такой?! Ведь у них семьи!… Мы их подкармливаем, конечно, через окно посылки передаем! Зато для одного местного олигарха наш доблестный Давид Ашотович зарезервировал отдельную палату с ИВЛ.

–Что такое ИВЛ?

–Аппарат искусственной вентиляции легких. Его применяют на последнем этапе, когда пациент уже не может дышать сам. В стране таких аппаратов очень мало; свои выпускать не умеем, за границей не покупали…

–Почему не покупали?

–А зачем? Для начальства найдем где-нибудь, а народ – перебьется. Всю жизнь так жили, и вдруг – на тебе, эпидемия! Наши миллионеры, говорят, кинулись срочно скупать эти аппараты по всему миру, для себя, конечно, не для людей…

–Было бы странно, если бы кто-то из них поступил иначе.

–Ну да. Хотя в домашних условиях их применять практически невозможно. Те, кто поумнее, пошли другим путем: договариваются с главврачами. И вот один из таких умников занес нашему Давиду Ашотовичу чемодан с деньгами, – девчонки шепчутся, что целый миллион долларов отвалил, не знаю уж, правда – нет? Но отдельную палату с туалетом и душем для него оставили. То есть, простые люди у нас на полу валяются, как собаки, мы им лишний раз антибиотик вколоть не можем – нет лекарств, а палата с евроремонтом пустует! Как тебе? Уж на что я скандалить не люблю, стараюсь не влезать в такие истории, а и то ходила к нему разбираться. Как же так, Давид Ашотович, мы же клятву Гиппократа давали? А он мне: «Екатерина Александровна, идите работайте, это – не ваше дело!». Мне шестьдесят один, ему тридцать два, у меня сын – его старше, а он со мной в таком тоне разговаривает!..

–Если буду как-нибудь у вас, загляну к нему на минутку.

–Драку устроишь? Я тебя умоляю!… Он – начальник, ему решать. Да по всей стране так! Всех не переколотишь.

–Народ паникует?

–Ничего подобного! По телевизору ему с утра до вечера промывают мозги: никакой эпидемии не существует, не верьте провокаторам, это все происки американского госдепа. Священники призывают ходить в церковь, молиться за ближних, на волю Божью полагаться. Господь всегда спасал Россию, и сейчас не забудет,– все в таком роде. В ток-шоу всякие шутки по этому поводу, хохмы. Ну еще всякие народные средства рекламируют: кору дуба, луковый отвар, представляешь? Мол, проверенные веками способы – лучшая защита от вируса. В аптеках навязывают таблетки, которые наш министр здравоохранения выпускает.

–Стадо верит?

–Верит, – Катя вздохнула.– Они привыкли верить тому, что им внушают. Мер предосторожности никто не принимает; масок не носят; как были повсюду очереди, так и стоят. По большому счету ничего не переменилось, да и когда у нас что-то изменится? Только людей умирает гораздо больше обычного. Жалко их, Паша. Ужасно жалко!

–Жалко,– мрачно согласился Норов.– Сами виноваты в том, что так живем, а все равно их жалко…

* * *

На кухне стоял приготовленный и нетронутый завтрак, недопитый кофе в чашке, но Анны не было. Он поднялся по лестнице, постучал в ее спальню.

–Да, да, входи!

Одетая, с расстроенным видом, она полулежала на постели, поверх одеяла, подложив под спину подушку. На коленях у нее стоял ноутбук; она что-то искала, то быстро двигая мышкой, то выстукивая дробь по клавишам. При виде него, она отложила ноутбук.

–Извини, не встретила тебя,– она попыталась улыбнуться. – Представляешь, Россия закрыла границы! Теперь самолеты туда не летают. Я не смогу вернуться!

Он почувствовал болезненный укол в сердце, но не подал виду.

–Мы найдем решение, я же обещал.

Приблизившись к ней, он поцеловал ее в щеку, потом в лоб. Щека была горячей, как и лоб.

–Тебе вредно волноваться, сразу поднимается температура.

–Да? – рассеянно переспросила она.– Я не заметила.

–Выпей таблетку и идем вниз. Завтра начнем звонить в посольство.

–Почему не сегодня?

–Сегодня они, скорее всего, еще ничего не знают.

–Надо все-таки попробовать!.. Пойми, у меня там сын!

–Я помню,– кивнул он.– Попробуй, конечно. Но чаю со мной ты ведь выпить можешь? Тем более что сейчас для звонков слишком рано.

–Прости,– она поднялась.

Казалось, она вот-вот расплачется. Он даже пожалел, что позвал ее вниз.

Завтрак вышел скомканным. Он несколько раз пытался ее отвлечь разговором, но она нервничала, отвечала коротко и невпопад. Он включил телевизор, но тут же вновь выключил: повсюду был карантин, врачи, призывы сидеть дома, срывающиеся голоса, статистика заразившихся и умерших, испуг. В Европе начиналась паника, границы между странами срочно закрывались; все ринулись спасаться кто как может.

Он поднялся к себе и переоделся для тренировки.

* * *

Диплом Норов защитил на «отлично», до «красных корок» ему не хватило чуть-чуть, помешала пара лишних четверок; в деканате ему предлагали пересдать и остаться в аспирантуре, но он не захотел. В стране уже настали горбачевские времена, все чаще и смелее раздавались призывы к свободным выборам; водопадом обрушился шквал запрещенной литературы, даже с партийных трибун звучали речи, за которые еще вчера легко было схлопотать срок. Россия ожила, закипела, повсюду вспыхивали митинги, появлялись