Читать книгу - "Рыцари и ангелы - Майя Яворская"

– Хотя бы из-за дочери. Квартиру же можно продать, купить поскромнее или подальше от центра, а Варю отправить учиться за границу.

– Ой, да перестань ты! С чего ты вообще решила, что он захочет ее продавать? И тем более тратить деньги на чужого ребенка?

– Для того ты и есть, чтобы он захотел! Ты что, не знаешь, ночная кукушка дневную перекукует.

– Ладно, хватит уже. Поговорю я с ним, только отстань. Вот поедем завтра в командировку, там и поговорю.

Сестра удовлетворенно кивнула. Пережимать ей тоже не хотелось. Мила, несмотря на легкость характера и поверхностность, была иногда фантастически упряма.

Глава 3

– Опять поедешь в свою командировку и будешь пьянствовать там целую неделю? – зло полюбопытствовала жена, бросив на своего благоверного искоса презрительный взгляд.

– Даша, ну что ты такое говоришь? Почему пьянствовать? Откуда такие нелепые фантазии? – изумился Илья.

– Это не фантазии, а реальность. Ты вспомни, каким ты вернулся в прошлый раз? Ты же языком еле ворочал. А несло от тебя перегаром так, что окна запотели. Как у тебя вообще совести хватило появляться в таком непотребном виде?

– В каком таком? Нормальным я был. Ну так, выпили чуть-чуть с ребятами в аэропорту за удачную поездку.

– Нормальным? Для вытрезвителя да, ты был абсолютно нормален.

– Да ладно тебе. Не драматизируй. Пара бокалов пива – это не федеральное преступление. А ты забыть уже полгода не можешь.

– Пара бокалов пива? Да ты костюм свиньи не успел снять, пока домой летел. Какой там снять, я думаю, ты его в самолете еще и застегнул, а потом еще капюшон с ушками натянул.

– Мне нравится твоя образность. Ты всегда умела красочно и емко описывать события. Надо же, капюшон с ушками! Бездна фантазии. Тебе бы писательством заняться. Я серьезно, талант же погибает. Что мы сейчас читаем? В основном переводную литературу. Известных отечественных авторов по пальцам одной руки пересчитать можно. Вот например… – попытался увести разговор муж.

– Не заговаривай мне зубы! Так напиваться – это просто пошло! – негодовала Дарья.

«Вот как есть Скоба. Вцепилась же намертво. Теперь, пока не улечу, будет меня изводить нравоучениями. И, главное, в чем смысл? Все равно же выпью, проест плешь или нет. Делать одно и то же десять раз подряд, рассчитывая на другой результат, это признак идиотизма. Но объяснить нереально. Да и себе дороже», – с тоской подумал Илья и посмотрел на часы. До вылета оставалось еще семь часов.

К сожалению, день был воскресный, и Дарья на работу не собиралась. По этой причине отрывалась по полной. Это усугубляло положение. Обсуждать свое поведение Илье не хотелось так же сильно, как и сильно хотелось есть. Но еды в доме не водилось по определению. Жена решила, что запах пищи в квартире – это мещанство. Она не для того столько времени и денег вложила в дизайн жилища, чтобы опошлять его кухонным чадом. А обставила его супруга в соответствии с последними мировыми трендами – в духе скандинавского минимализма. Правда, слегка увлеклась. Вернее, не увлеклась, а достигла невиданных доселе высот. Таких, что могла бы уже читать лекции и проводить мастер-классы. Даже среднестатистический швед решил бы, что в доме как-то уж очень аскетично и не совсем уютно. На фоне подобного интерьера любой человек смотрелся чужеродным объектом. Любой, кроме Дарьи. Она в него вписывалась полностью и становилась неотъемлемой частью.

Исключение составляла кухня, забитая под завязку бытовой техникой. Но все эти блага цивилизации – варочная панель, духовой шкаф, микроволновка, гриль, тостер – сияли девственной чистотой, поскольку служили лишь декорациями. Пользоваться ими не предполагалось изначально. В почете была только кофемашина. Капсулы для нее занимали все подвесные шкафчики, а пакеты с молоком – весь холодильник. На случай ядерной войны этого количества точно должно было хватить. В конце каждого дня аппарат протирался с применением бытовой химии, а затем корпус полировался специальной замшевой тряпочкой до зеркального блеска. Погуляев называл процедуру предпродажной подготовкой.

В будни с вопросом питания дело обстояло попроще. Выпив дежурную чашку кофе, Илья мчался на работу. Там ровно в час дня открывалось окно кормления – начинался обед. В столовой неплохо готовили, к тому же разнообразно и сытно. Если постараться и набрать побольше хлеба, то вообще можно было продержаться до следующего дня.

Не то чтобы Даша питалась только кофе, нектаром и пыльцой. Ей тоже иногда хотелось есть. Правда, в основном это случалось во второй половине дня. Тогда она приглашала прогуляться в ближайшем парке. Там у входа как раз работал небольшой ресторанчик. Совершив променад, она предлагала заглянуть в заведение, где можно было в тепле выпить чай с какой-нибудь сдобой. Прекрасное окончание трудового дня. К булочке, правда, прилагалось что-то мясное с гарниром и салат. Но до такого праздника еще требовалось как-то дотянуть. В воскресное же утро о еде можно было даже и не мечтать.

Илья Погуляев познакомился со своей будущей женой еще в институте. В те времена он был статен, исключительно хорош собой и обожаем противоположным полом. Романы, бурные и не очень, скоротечные и чуть более длительные, сопровождали его в течение всего времени обучения. Девушкам он нравился за легкий характер, английское чувство юмора и красивый голос. На студенческих вечеринках он брал в руки гитару, и вся женская аудитория припадала к его ногам. Вся, кроме Даши Скобы. Она не посещала подобные мероприятия.

Но не заметить стройную девушку с густыми светло-русыми волосами и ярко-голубыми глазами Илья мог бы только в одном случае – если бы лишился зрения. Конечно, она привлекала его внимание и будоражила воображение. Исключительная миловидность в сочетании с какой-то необъяснимой отстраненностью делают из любой женщины принцессу. Тем более что так Даша себя вела не только по отношению к Погуляеву, но и ко всем своим однокурсникам.

Бывают девушки компанейские – веселые, заводные, открытые. С ними комфортно в тусовке и легко найти общий язык. А случаются «снежные королевы». Те никого от себя явно не отталкивают, но и не подпускают слишком близко. Для мужчин, которые по натуре своей охотники, такие экземпляры – вожделенный трофей. Процесс завоевания становится в подобном случае куда интереснее и важнее, чем сам факт обладания. Илье тоже хотелось заполучить в свою коллекцию сердечных побед такого редкого зверя. Но повод никак не находился.

Он даже подумывал, не стоит ли спросить совета у кого-нибудь из своих бывших пассий, с кем после расставания у него сохранились хорошие отношения. Но случай подвернулся сам собой. Как-то