Читать книгу - "Рыцари и ангелы - Майя Яворская"

России. Находили людей, готовых расстаться за бесценок с уникальными экспонатами. В итоге получилась подборка ничуть не хуже, чем в музее Горького. Вернее, даже лучше, поскольку Рябушинский, истинный владелец особняка, собирал в основном окимоно.

– Окимоно? А что это? – сделала круглые глаза Мила.

– Окимоно – дословно «поставленная вещь», то есть статуэтка, – пояснила старушка.

– А нэцкэ тогда что?

– О, это совсем другое! Это что-то типа брелока-противовеса на оби.

– А оби что такое?

– Пояс, который носят поверх кимоно и кейгори.

У гостьи от обилия незнакомых слов сделалось страдальческое лицо. Она благоразумно не стала задавать вопросы дальше, поскольку догадывалась, за этим хлынет просто неуправляемый и неподвластный мозгу поток специфических терминов. Елена Борисовна правильно оценила ситуацию:

– Деточка, я вам сейчас все объясню. Поверх кимоно надевался пояс, который называется оби. Но в японском традиционном костюме карманы не предусмотрены, а мелкие предметы с собой носить приходилось постоянно. Чтобы как-то решить эту проблему и были придуманы нэцкэ. Они служили противовесом для сагэмоно…

Алла прислушивалась к беседе. Разговор тек в правильном направлении, старушку несло. Чистякова по себе знала, что Елене Борисовне надо дать допеть всю песню до конца, иначе заболеет. Но имелся еще один хитрый прием: если попытаться намекнуть, что пора уходить, Елена Борисовна включала форсаж. Поэтому, почувствовав, что тема начала выдыхаться, решила зайти с козырей.

– Мила, – напомнила она о себе строгим голосом. – Перестань мучать Елену Борисовну бесконечными и утомительными вопросами. И не забудь, нам еще на выставку надо попасть.

Сестра в ответ на неожиданную реплику только слегка приоткрыла рот и захлопала ресницами. Она четко помнила, что цель визита – какой-то очень перспективный и состоятельный родственник, которому обязательно надо понравиться. Почему же Алла вдруг решила, что пора уходить, не дождавшись финала? Но пока Мила пыталась переварить полученную информацию и правильно на нее среагировать, хозяйка подключилась к диалогу:

– На выставку вы еще успеете, никуда она не денется. Аллочка, ты же видишь, твоей сестре очень интересно японское искусство. Не мешай нам. Лучше пойди и сделай еще чай.

Это было то, что нужно. Такой билет открывал возможность к неограниченному времени пребывания в апартаментах старушки. Рвать его стало бы форменным идиотизмом. Но чтобы мизансцена выглядела максимально правдоподобной, гостья обреченно вздохнула, пожала плечами и покорно побрела на кухню.

Именно в тот момент, когда она засыпала заварку, появился Илья. Следовало бы держать процесс под контролем, но электрический чайник только начал закипать, так что пришлось выглянуть лишь на минутку, представиться и узнать, будет ли он чай. Но этого времени оказалось достаточно, чтобы с облегчением выдохнуть: внучатый племянник оказался внешне вполне ничего. Хорошо сложен, прилично одет и даже внешне приятен. По пятибалльной шкале на твердую четверку. Алла хоть и провела с сестрой вводный инструктаж, объяснила всю грандиозность замысла, но абсолютно не была уверена, что все пройдет по плану. Окажись Илья обрюзгшим, плешивым дядькой в растянутом, несвежем свитере, и план бы рухнул. Мила бы брезгливо сморщила носик и просто отказалась хоть как-то реагировать на кандидата в мужья. Убедившись, что хотя бы по этой части проблем не будет, Чистякова вернулась на кухню.

Оттуда было почти не слышно, о чем разговаривают в комнате, и Алла начала немного нервничать. Особых надежд на инициативу Милы она не возлагала. Пока Чистякова-старшая, готовясь к походу, рисовала воздушные замки и проводила вводный инструктаж, сестра сидела молча и внимательно слушала. Но особого энтузиазма от затеи не испытывала. Похоже, для себя она определила исключительно пассивную роль.

Но Алла зря переживала. Когда она вошла с подносом в комнату, Илья уже сидел с открытым ртом. И даже не шевелился. Угол зрения у него сузился до размеров Милиной фигуры, так что звон чашек, когда гостья поставила посуду на стол, стал для него полной неожиданностью. Он даже слегка вздрогнул. Мила же, согласно классическим законам обольщения, не обращала на Илью никакого внимания. Вся она превратилась в слух, пока старушка с упоением продолжала свой экскурс в историко-культурное наследие Страны восходящего солнца.

– Милочка, деточка, посмотри, какая красота! – заливалась соловьем хозяйка. – Это мастер Хосюнсай Масаюки. Работа середины девятнадцатого века. Я вообще восторгаюсь этой японской особенностью – абсолютно любые, совершенно утилитарные вещи люди умудряются превратить в предметы искусства. Ведь что такое нэцкэ по своей сути? Брелок на шнурке, а как красиво. Залюбуешься! Я уже не говорю про оружие самураев – катана, это вообще что-то неописуемое!

Лекция затянулась на добрый час. Елена Борисовна упивалась повествованием, позабыв даже о собственном племяннике. Только решив, что тема раскрыта полностью, она подпустила Милу к столу и сама уселась рядом. Но ситуацию из-под контроля не выпускала и перешла к изложению нюансов чайной церемонии. Тема Японии оказалась благодатной. Еще на полчаса, не меньше. Но Алла не протестовала, как и остальные слушатели. Ее вполне устраивало, что Илья млеет от Милиного экстерьера и глазами уже готов сделать непристойное предложение. А тот был согласен слушать любую ахинею, лишь бы не мешали елозить по гостье взглядом. Миле же вообще все нравилось – и благодушная хозяйка, и ее рассказы, и онемевший родственник, закапавший слюной весь пол.

Когда все вместе наконец-то покинули гостеприимный дом старушки, Алла взяла инициативу в свои руки. Не дав сестре опомниться, она чмокнула ее в щеку, сообщила, что надо успеть к еще одному клиенту и устремилась в противоположном от метро направлении. Чистякова-младшая к тому моменту уже вполне освоилась и приняла правила игры, так что хлопать ресницами не стала. Только крикнула на прощанье: «Да-да, конечно» и помахала рукой.

Так начался этот роман. Хотя развивался он не совсем в том направлении, как виделось это Алле. Адюльтер в ее планы не входил. Такие отношения могли тянуться годами без каких-либо перспектив и бонусов. Но как-то влиять на сестру та имела возможность только во времена детского сада и начальной школы. Позже на Милу стало давить почти бессмысленно. Младшая сестра на любую промывку мозгов реагировала однотипно – отмахивалась, отшучивалась и переводила разговор на другую тему.

Чистякова-младшая сидела на табуретке и сладко зевала. Говорить про Илью ей совсем не хотелось. Она так привыкла, что мужчины сами проявляют активность в отношениях и добиваются ее внимания, что просто не представляла, как можно их что-то заставить делать. Да и надо ли?

– Так квартира его жене достанется. Я посмотрела в интернете, такие хоромы больше двухсот миллионов стоят! А ей-то за что, этой мегере? У нее и так все есть. Тебе разве не обидно?

– А почему мне должно