Читать книгу - "Похищенная девушка - Джозефина Тэй"

– На тот момент не был. Они просто хотели получить совет.

– Надеюсь, дорогой, они тебе заплатят. А то денег-то у них совсем нет. Отец что-то импортировал – кажется, земляные орехи – и допился до смерти. Оставил их, несчастных, без гроша в кармане. Старая миссис Шарп, чтобы свести концы с концами, держала пансион в Лондоне, а дочь там работала горничной. Еще немного, и они очутились бы на улице, но тут умер старик Кроул, владелец «Франчайза». Очень вовремя!

– Тетя Лин! Да с чего ты все это взяла?

– Но это правда, милый. Совершенная правда. Забыла, кто мне рассказывал – кто-то, кто жил в Лондоне на одной с ними улице, – но так или иначе, сведения из первых рук. Ты же знаешь, сплетнями я не увлекаюсь. Как дом, хороший? Мне всегда было интересно, что там за железными воротами.

– Нет, дом довольно уродливый. Но мебель неплохая.

– Сомневаюсь, что она в таком же хорошем состоянии, как наша, – сказала тетушка, самодовольно глядя на прекрасный буфет и красивые стулья вдоль стены. – Пастор вчера сказал: «Если не знать, что это жилое помещение, можно было бы подумать, что здесь музей». – Упоминание о пасторе будто что-то ей напомнило. – Кстати, ты уж потерпи Кристину несколько дней, прошу. По-моему, она опять собирается «спасать душу».

– Ох, бедная тетя Лин, несладко тебе приходится. Впрочем, я этого боялся. Сегодня за утренним чаем у меня на блюдце появился некий «текст». «Ты, Господь, меня видишь…» на розовом листочке в обрамлении изящного узора из пасхальных лилий. Значит, она опять меняет церковь?

– Да. Она пришла к выводу, что методисты – «гробы повапленные» [3], и теперь ходит в Вефильскую церковь над пекарней Бенсонов и со дня на день ожидает спасения. Все утро во весь голос пела гимны.

– Она постоянно их поет.

– Да, но не про «меч Господень». Когда она поет про «жемчужные венцы» или «улицы из золота», я спокойна. Но стоит ей затянуть про «меч Господень» – сразу ясно, пироги печь придется мне.

– Ну, дорогая тетушка, ты печешь не хуже Кристины.

– А вот и нет, – заявила Кристина, которая как раз принесла мясное блюдо. Это была крупная, полная женщина с неопрятными прямыми волосами и рассеянным взглядом. – Единственное, в чем ваша тетушка Лин лучше меня, это сдобные булочки, да и то раз в год. Нечего тут! А коли меня в этом доме не ценят, я могу и уйти.

– Кристина, солнце мое! – сказал Роберт. – Вы прекрасно знаете, что без вас этот дом невозможно даже представить, а если вы уйдете, то я последую за вами на край света. Хотя бы ради сливочных тортов. Кстати, нельзя ли сделать завтра сливочный торт?

– Негоже тратить сливочный торт на нераскаявшихся грешников. Да у нас вроде и сливок-то нет. Ладно, посмотрим. А вы, мистер Роберт, тем временем позаботьтесь-ка о своей душе и перестаньте бросать камни.

Тетя Лин тихо вздохнула, когда дверь за Кристиной закрылась.

– Двадцать лет, – задумчиво проговорила она. – Ты, верно, не помнишь, когда она пришла сюда прямиком из приюта. Ей было пятнадцать, такая худенькая, несчастненькая. За чаем умяла целый батон и сказала, что всю жизнь будет за меня молиться. Знаешь, думаю, она это делает.

В голубых глазах мисс Беннет блеснуло что-то похожее на слезу.

– Надеюсь, прежде чем заняться спасением души, она все-таки сделает сливочный торт, – сказал Роберт, отъявленный материалист. – Тебе понравилось кино?

– Ах, милый, я никак не могла забыть, что у него было пять жен!

– У кого?

– Не сразу, конечно, а по очереди. У Джина Дэрроу. Должна заметить, что программки, которые раздают в кино, очень содержательны, но немного разочаровывают. Видишь ли, сначала он был студентом. Я имею в виду, в фильме. Очень юным и романтичным. Но я все вспоминала про пять жен, и это испортило все впечатление. А вроде такой очаровательный. Говорят, третью жену он выкинул из окна шестого этажа и держал ее за запястья, но я в это не больно-то верю. Начнем с того, что он не выглядит настолько уж сильным. Будто в детстве у него были проблемы с дыханием. Такой слегка осунувшийся вид и тонкие запястья. Ему не хватит сил держать кого-то на такой высоте. Уж точно не на шестом этаже…

Тихий монолог продолжался вплоть до десерта, но Роберт задумался о «Франчайзе». К реальности он вернулся, когда они уже встали из-за стола и перешли в гостиную пить кофе.

– Очень симпатичная деталь туалета, если бы только горничные это понимали, – продолжала тетушка.

– Что именно?

– Передник. Понимаешь, она была горничной во дворце и носила такой забавный муслиновый фартучек. Просто очаровательный. Кстати, а во «Франчайзе» есть горничная? Нет? Что ж, неудивительно. Прошлую они, знаешь ли, морили голодом. Давали ей…

– Ох, тетя Лин!

– Уверяю тебя. На завтрак корочки от тостов. А когда у них бывал молочный пудинг…

Роберт не дослушал, какую гнусность породил молочный пудинг. Несмотря на вкусный ужин, ему вдруг стало тоскливо и тяжело. Если уж добросердечная, глупая тетя Лин не считает зазорным повторять абсурдные слухи, о чем же начнут болтать настоящие сплетницы Милфорда, когда разразится скандал?

– И кстати о горничных: у нас кончился коричневый сахар, милый, так что сегодня придется довольствоваться кусковым, – маленькая горничная Карли попала в беду.

– Хочешь сказать, кто-то вовлек ее в беду?

– Да, Артур Уоллис, подручный из «Белого оленя».

– Что, опять Уоллис?!

– Да, тут уж не до шуток, не так ли? Не понимаю, почему он никак не женится? Ему бы это обходилось гораздо дешевле.

Но Роберт опять не слушал. Он будто вернулся в гостиную «Франчайза», где над ним посмеивались за свойственную юристам нетерпимость ко всяческим обобщениям. Вернулся в унылую комнату с неполированной мебелью, где на стульях валялись какие-то вещи, и никто не думал их прибирать.

И никто, если подумать, не ходил за ним по пятам с пепельницей.

Глава 5

Неделю спустя в дверь кабинета Роберта просунулась маленькая, вытянутая седая голова мистера Хезелтайна. Тот сообщил, что в офисе ждет инспектор Хэллам, желающий с ним повидаться.

Помещение напротив, где всем заправлял мистер Хезелтайн, всегда называлось «офисом», хотя и кабинет Роберта, и комнатенка за ним, где сидел Невил Беннет, тоже явно были офисами, несмотря на ковровые покрытия и мебель из красного дерева. Позади «офиса» располагалась официальная приемная, по размеру соответствовавшая комнатке молодого Беннета, но клиентам фирмы «Блэр, Хэйуорд и Беннет» она никогда не нравилась. Посетители сообщали о своем прибытии в «офисе» и, как правило, задерживались там,