Читать книгу - "Операция спасения - Сергей Иванович Зверев"

— Вот это хозяйство я там в мастерской и нашел. А потом воспользовался тем, что ночь и до утра никто инструмента не хватится, а может, не хватится и совсем, я отправился к летному полю и потренировался на заборе из колючей проволоки. С пассатижами перекусить проволоку, конечно, можно, но только канители много. Они скорее пригодились бы, чтобы проволоку сгибать, закреплять.

— Для чего? — удивился Романчук, но его перебил Лещенко.

— А я, кажется, понял, — заявил он, подходя к лейтенанту и беря из его рук большие кусачки. — С таким рычагом и усилий много прикладывать не надо.

— Точно, — кивнул Сашка. — Я хотел было попробовать и перекусить дужку навесного замка, но не стал рисковать. Не хотел режущую поверхность портить. Но думаю, что при необходимости перекусил бы. А вот это я там ночью приготовил.

И Сашка снова полез в мешок и с большой осторожностью извлек странно согнутые пучки колючей проволоки. Передав инженерам и командиру образцы, он добавил:

— Если проволоку ограждения лагеря перекусить внизу вот этим инструментом, то можно на какое-то время соединить вот этой заготовкой. Никому и в глаза не бросится, что проволока перекушена и вот этим крючком для вида целостности закреплена. Это просто для одинарной проволоки, а это для проволоки тройной, как на внутреннем ограждении птицефермы. Если ты патрульный и идешь по коридору между ограждениями и если ты не знаешь, где повреждена проволока, то, скорее всего, и внимания не обратишь на эту уловку!

— Молодец! — коротко констатировал Лещенко и повернулся к Бурсаку. — А мы с тобой и не доперли. Инженеры!

— Ну вот что! — прекратил восторженные восклицания Романчук. — Без подготовки никто никуда не пойдет. Нам нужно найти подходящий объект, желательно заброшенный, и потренироваться всем перекусывать проволоку и надставлять ее незаметными вставками с крючками, чтобы патруль не заметил нарушения ограждения. И еще, Саша, хорошо, что ты вернулся сегодня. Завтра у нас сеанс радиосвязи. Помнишь?

Романчуку не спалось, и они с Сашкой проговорили почти половину ночи. Капитан рассказывал во всех подробностях об операции с машинами, рассказывал, как поверил в успех, как он пошел на поводу у эмоций и без серьезной подготовки решился проводить эту операцию и едва не погубил людей.

— Вот так вот, Сашок, на войне бывает. Мы с тобой люди военные, но служба наша раньше проходила хоть и в армии, но в мирное время. Да, мы ждали войны, понимали, что сильный и коварный враг может напасть на нас. Но в настоящей войне мы ведь тогда с тобой не бывали. За ошибку на учениях, за плохо выполненный приказ могли пожурить, звание задержать, перевести с понижением в должности куда-то. А здесь и сейчас цена ошибки совсем другая, Саша. Здесь цена ошибки — человеческие жизни.

— Значит, будем учиться прямо на войне, — улыбнулся лейтенант. — Если судьба нам других условий не дала, будем исходить из данного. У нас ведь одна цель на всех — свобода нашей Родины и уничтожение врага, напавшего на нас. Если не получится вернуться и встать в ряды Красной армии, если Родина потребует от нас воевать на тех рубежах, которые нам отведут, значит, будем воевать на этих рубежах. Вы правильно сказали, Петр Васильевич, мы с вами люди военные, командиры Красной армии, но каждый советский человек сейчас — солдат, боец. От каждого требуется жертвовать всем во имя свободы и независимости нашей Родины. Что бы нам завтра ни сказало командование по радио, мы ответим, как положено. Есть! Приказ будет выполнен! Ведь у нас есть испытанный и мужественный «Отряд Дяди Васи».

…Ночь прошла спокойно, а к утру Елизавета сказала, что жар у Сороки уже спадает. И спал он этой ночью спокойно. И когда городок проснулся и снова начал жить своей жизнью, Канунников и Романчук разными путями отправились к лесу, где была спрятана радиостанция. Первым к месту встречи прибыл Сашка. Ему пришлось больше часа ждать командира. За это время лейтенант успел многое передумать. У него появились опасения, что командир может сломаться, у него исчезнет уверенность в себе как в командире. Гибель людей, которые доверились тебе, пошли за тобой, могла привести к излишней осторожности, патологической боязни поражения, неудачи, новых жертв. А может быть, наоборот, так и надо, может, это как раз настоящее поведение командира, когда для него важна жизнь каждого бойца. Сашка так и не нашел ответов на свои вопросы, когда наконец появился Романчук.

— Уф, — капитан опустился на траву рядом с Канунниковым и вытер пот со лба. — Торопился, думал, ты волноваться начнешь, что со мной что-то случилось. А там в поле, не доезжая до станции, остановили состав и выгружают военнопленных поляков. Видать, из какого-то лагеря военнопленных на западе переводят в Освенцим. Ты бы видел их, Сашка! Понурые, с опущенными головами, сломленные. И их можно понять, можно понять солдат, которые проиграли войну и отдали свою страну и свой народ в руки врага. После такого точно жить не захочешь.

Они достали из тайника рацию, Сашка забросил изготовленный инженерами тросик антенны на ветку дерева. Оба командира замерли, глядя на часы. Приближалось время сеанса связи. Теперь, когда с радистом командования они договорились о способах ведения переговоров, сеансы перестали казаться опасными. Большей частью партизаны лишь слушали, что им передавали в эфире. Отвечали коротко, так, чтобы немцы не успели запеленговать выход неизвестной рации в эфир. Тем более что командование обещало прислать радиста с кодами, и тогда переговоры будут вестись с помощью азбуки Морзе, а послания будут зашифрованными.

— Дядя Вася, Дядя Вася, я Пермь! — монотонно повторял женский голос в эфире.

На том конце беспроводной линии знали условное название отряда и приняли его. Романчук отозвался.

— Сообщение для Дяди Васи, — обрадованно заговорила девушка. — Слушать сообщение! Каждый четный день до конца недели встреча со связным подполья. Точно в полдень у начала сквера от костела Святого Юзефа. Мужчина в шляпе будет сидеть на лавке. Рядом на постеленной газете набитая, но не зажженная курительная трубка коричневого дерева. Вы подойдете с зажженной сигаретой в левом углу рта. Пароль: «Какая красивая у вас трубка. Вы позволите присесть рядом?» Отзыв: «Это подарок из Голландии. Садитесь, если у вас есть спички».

— Вас понял, Пермь!

— Еще, Дядя Вася. Вы перейдете в подчинение подполья, вы будете снабжаться продуктами питания, одеждой, оружием и боеприпасами. Удачи! Конец связи!

Романчук снял с головы наушники и с