Читать книгу - "КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына - Леонид Шебаршин"

«А знаете ли вы, Алексей, э-э-э, Леонидович, да, знаете ли вы, что я как-то раз пострадал за сионизм?»

«Этого не может быть, Валерий Вартанович, – вежливо ответил я, – Зная вас как заскорузлого члена КПСС, неукоснительно борющегося со звериным оскалом Тель-Авива, я вам нипочем не поверю. Впрочем, за внешность если…»

Позволю себе прервать диалог. Мой собеседник, Валерий Вартанович, нуждается в кратком пояснении. Некоторое время я работал в МИДе под его началом, занимаясь внешней политикой Индии. Работалось с Валерием Вартановичем легко и просто, однако было одно «но». Начитанный до безобразия и склонный к продолжительным беседам на разные темы, Вартаныч переносил свою любовь к красивому слогу на работу с бумагами, которые готовил я.

Неосторожно зарекомендовав себя бойко пишущим молодым дипломатом, я был назначен на роль «речеписца». Это означало, что я готовил выступления, речи, тосты, поздравительные послания, не считая «блекоталовок» для руководства. «Блекоталовка» – это речевка к беседе или переговорам, которую любое, даже самое тупое начальство могло бы с блеском проблекотать с листа иностранному партнеру.

Когда такой писанины слишком много, то делается тоскливо и скучно. Да и Вартаныч еще со своими «бантиками», то есть всякими красивостями, которые он любил развешивать по тексту к месту и не к месту. К примеру, «архитектоника наших отношений», «Волга и Ганга – братья навек», «общие исторические истоки наших народов». Какие, на хрен, «общие истоки»! Наши предки еще по деревьям лазали, когда у индийцев уже давно были каменные города.

Компьютеров тогда не было, материалы печатались на обычных печатных машинках, и каждый новый «бантик» Вартаныча к уже готовому тексту требовал его перепечатывания заново. Изнуренный писанием речей, я решил испортить себе репутацию и вставил в проект поздравительного послания Раисы Максимовны Горбачевой ее индийским товаркам по случаю 8 марта некрасовские строки об индийской женщине:

«…Слона на скаку остановит, В горящие джунгли войдет…»

Номер не прошел. Хотя речь мою растерзал один из старших начальников, цитируя при этом другие некрасовские строки: «Плакала Маруся, как лес вырубали…», от речеписания меня не отстранили, ограничившись предложением впредь не валять дурака, и я остался опять один на один с Вартанычем и его «бантиками».

«Вы что имеете в виду, Алексей, э-э-э, Леонидович? Какая-такая у меня внешность? Я представитель классического армянского генотипа и на еврея не похож, может, самую малость, – заявил Вартаныч, строго устремив на меня слегка выпученные черные очи и несравненный «руль», устроившийся между ними. – Вы лучше слушайте и больше не перебивайте. Так вот, в мои далекие студенческие годы послали как-то раз меня и еще нескольких мгимовцев к американскому посольству. Вручили нам фанерные плакатики, объяснили, что мы будем протестовать против поддержки США сионистской политики Израиля, и велели бегом бежать к посольству, где вскоре должна была начаться массовая акция. Сами понимаете, уважаемый Алексей, э-э-э, Леонидович, какая тяжелая профессиональная и партийная ответственность за успех нашего участия была возложена парткомом, профкомом и месткомом на мои юные комсомольские плечи.

У здания посольства, надо сказать, уже собралась большая, мрачно молчащая толпа в плотном милицейском окружении. Задыхаясь от пробежки с увесистым плакатиком, я спросил у какого-то старшего милиционера, куда нам, мол, теперь деваться. Милицейский начальник дал команду, оцепление разомкнулось, и нас впихнули в самую гущу толпы, которая в этот момент пришла в волнение, забурлила и закрутилась в разные стороны под дружные крики и возгласы. Не успел я ничего понять, как меня, словно ставриду какую-нибудь, захватило людским водоворотом, понесло и притиснуло к чугунной решетке ворот посольства. Испугавшись, что сейчас буду раздавлен, я отчаянным усилием выдрался из толпы и, тяжело дыша, встал в сторонке вместе с плакатиком. Стою, значит, и тут…»

«И тут к вам подошел американский посол, еврей, конечно, разрыдался, обнял вас и вручил орден “Священного Сиона”?» – предположил я.

«Смейтесь, смейтесь! А мне вот не до шуток было. Не посол американский, а два здоровенных жеребца вдруг откуда-то прискакали, с милиционерами в седлах. Сделали мне “коробочку”, гарцуют вокруг меня с обеих сторон, сволочи, и толстыми крупами давят. Я чего-то такое пытаюсь сказать им в свое оправдание, что, мол, я хороший и пришел бастовать против сионизма, как вдруг один из милиционеров нагнулся ко мне. Выхватил из рук моих плакатик, яростно заорал: “И ты туда же, Израиль проклятый!” и как даст мне моим же плакатиком по голове! Вот дурак-то! За что? Какая нелепая ошибка!»

«Да он вас за сиониста принял, который к посольству на контр-демонстрацию пришел! – сообразил я. – Человеку ведь свойственно ошибаться, особенно если другой человек похож на кой-кого. Вы ведь ему насчет классического армянского генотипа ничего не разъяснили… Смею предположить, что удар плакатиком по голове пошел вам все же на пользу, Валерий Вартанович. Наверное, с тех пор у вас и проявилась высокая страсть к “бантикам”!»

Какая, в общем-то, разница, что сказал Вартаныч в ответ на мою нахальную реплику. Вы все равно не поверите, что любители изящной словесности могут так некультурно выражаться. Важно другое – хотя с тех пор прошел не один десяток лет, Валерий Вартанович, чудесный человек, дважды побывавший за свою карьеру послом, иногда звонит мне, а я ему, и мы рассказываем друг другу всякие интересные истории, не скупясь на «бантики».