Читать книгу - "Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский - Олешкевич"

Ольга. Надо принимать решение.

Петя (внимательно осматривает комнату, замечает бокалы, Наташе). Ты из какого пила?

Наташа. Я помню?

Петя. Помада. Значит, из этого… (Прячет бокал в карман.) Кажется, все… И быстро… по домам…

Наташа. Я никуда не пойду!

Петя. Пойдешь. Как миленькая.

Наташа. Нет!

Ольга. У нас нет выхода.

Наташа. Есть. Вызвать врача.

Петя. Вызывай. Мне — лет десять дадут. А то и «вышку». (Ольге) Вам… Как заказчику — лет семь… А тебе (Наташе). Года три, не меньше.

Наташа. А мне за что?

Петя. За соучастие. Как наводчице. Устраивает?

Наташа молчит.

Все… По домам.

Наташа (плачет). Я не могу.

Петя. Пошли.

Наташа. Нет.

Ольга. У нас нет выхода…

Петя чуть ли ни насильно уводит Наташу, за ними уходит и Ольга…

На сцене остается только Дмитрий Васильевич.

Длинная, длинная пауза….

Голос за сценой. Стоп! Не пойдет… Хватит чернухи. И в жизни, и в кино. Переснимем финал.

Дмитрий Васильевич встает.

Снова появляются Наташа, Петя. Ольга.

Голос. «Четверо с одним пистолетом!». Дубль два.

Действие как бы возвращается назад.

Петя (сжимает пистолет). А каково мне?! Ты об этом подумала? Жить на твои средства. Альфонс! Нет уж. Лучше быть киллером, чем альфонсом.

Дмитрий Васильевич. Он прав. Ха-ха! Этот альфонс.

Петя. Помолчал бы, братец.

Дмитрий Васильевич. Она из-за него…

Петя. Замолчи!

Дмитрий Васильевич. А этот бирюк. Девяносто кило.

Наташа. Девяносто пять.

Дмитрий Васильевич. Девяносто пять.

Петя. Замолчи!

Сжимает пистолет. Вот-вот выстрелит.

Наташа бросается к нему, бьет по руке.

Раздается выстрел. Дмитрий Васильевич падает.

Ольга. Что вы наделали? Вы убили его! У меня все руки в крови!

Наташа (склоняется над Дмитрием Васильевичем). Голубая кровь. Похоже, он из великосветской семьи.

Ольга. Странно. Я всю его семью знаю. И мать, и отец… простые трудящиеся.

Дмитрий Васильевич (встает, рассматривает сломанную авторучку). Ну, вот. Мой любимый «Паркер».

Ольга. Ты жив, жив!

Дмитрий Васильевич. Кажется.

Ольга. Я так испугалась.

Дмитрий Васильевич. Я — тоже.

Ольга (обнимает его). Дима!

Дмитрий Васильевич. Что?

Ольга. Господи. Ну что за жизнь? Деньги, деньги. Все только деньги.

Дмитрий Васильевич(отряхивается). И не говори.

Ольга. Прости меня, дуру.

Дмитрий Васильевич. Прощаю.

Наташа (Пете). Пошли, стрелок!

Ольга. Постойте.

Наташа. Что еще?

Ольга (достает из сумочки еще одну пачку денег). Это вам… Ваша доля.

Петя (берет). Спасибо. Вот и я наконец что-то заработал. (Наташе.) Ты рада?

Наташа. А то!

Петя. Перво-наперво курицу куплю. И съем ее всю. Целиком. И крылышки, и ножки, и грудку. (Наташе.) Ты какое мясо любишь? Белое?

Наташа. Серое. (Отбирает у него деньги.) Перво-наперво кашу овсяную сварю… Серую. И ты съешь ее всю… Целиком… (Возвращает деньги Ольге.)

Петя. Ты что? С ума сошла?!

Наташа. Еще чуть-чуть… и сошла бы.

Петя (Ольге). Отдайте деньги. Она того…

Наташа. Нет. Я еще «не того». И не этого.

Петя. Но я не могу есть… эту овсянку…

Наташа. А я могу? Руки у нас есть? Есть. Голова? Есть… Хоть одна на двоих, но есть… Как-нибудь проживем.

Петя. Но я не люблю… овсяную…

Наташа. Тогда сварю манную…

Уводит его, слышны голоса:

— И манную не люблю….

— А пшенную?

— Тоже!

— А рисовую?..

Пауза.

Дмитрий Васильевич. А мне не верится, что ты — моя жена и…

Ольга. Да, я… твоя жена.

Дмитрий Васильевич. А записка? Ненормативная?

Ольга. Я написала.

Дмитрий Васильевич. Неправда. Ты таких слов не знаешь.

Ольга. Знаю. Ты меня всегда недооценивал.

Пауза.

Ольга. И как тебя угораздило?

Дмитрий Васильевич. А тебя?

Ольга. Я-то в полном порядке. У меня — фирма.

Дмитрий Васильевич. Ну, и иди… В свою фирму.

Ольга. И пойду.

Дмитрий Васильевич. И иди.

Ольга. И пойду.

Пауза.

Дмитрий Васильевич. А помнишь? Шел дождь… Я печатал, сидел за машинкой. Ты была на кухне. Курицу жарила. И вдруг — солнце. Мы открыли балкон. Радуга. В воздухе туман. После дождя. Все цветет и пахнет.

Ольга. Нет. Не помню.

Дмитрий Васильевич. Ну, как ты не помнишь? Курица тогда еще сгорела.

Ольга. Не помню.

Дмитрий Васильевич. Ну мы тогда еще поджарили черный хлеб и съели… вместе с чесноком и томатной пастой.

Ольга. Не помню.

Дмитрий Васильевич. Ты должна помнить, ты не любишь чеснок…

Ольга. Что ты пристал? Не помню, и все.

Дмитрий Васильевич. От меня пахло чесноком, а ты не замечала.

Ольга. Отстань.

Дмитрий Васильевич. Помнишь, ты все помнишь. Это был самый счастливый день в моей жизни.

Пауза.

Ольга. А курицу мы потом все же съели.

Дмитрий Васильевич. Как было хорошо.

Ольга. Прекрасно.

Дмитрий Васильевич. Я бы все на свете отдал, чтобы…

Ольга. Чтобы «что»?

Дмитрий Васильевич. Ты знаешь.

Ольга. А все же?

Дмитрий Васильевич. Чтобы все было, как тогда.

Ольга. И я… наверно… все бы отдала.

Дмитрий Васильевич. Послушай. Все отдавать не надо. Отдай… Нет. Одолжи… Только на месяц… Тысяч пять. А? Я верну. Клянусь.

Ольга. Пять тысяч? Зачем они тебе?

Дмитрий Васильевич. Подсолнечное масло. С Украины. Здесь оно в сто раз дороже. Понимаешь?

Ольга. Понимаю.

Дмитрий Васильевич. Я отдам. Хочешь расписку напишу? Хочешь?

Телефонный звонок.

Ольга вынимает мобильный из сумочки.

Ольга (в трубку). Да, да… отдал. Куда же денется? Как?.. Ну, плакал, умолял… Конечно, смешно… Нет, вы меня знаете… Что? Сколько?.. Отлично, пишу адрес… Заказ принят.

Прячет трубку, собирается уходить.

Ольга. Извини, мне пора. Понимаешь, бизнес.

Дмитрий Васильевич. Понимаю.

Ольга. Пять тысяч, говоришь? Хорошо, я подумаю.

Дмитрий Васильевич. Правда?

Ольга. Да. Под десять процентов.

Дмитрий Васильевич. Ты с ума сошла. Семь, не больше.

Ольга. Восемь.

Дмитрий Васильевич. Семье половиной.

Ольга. Восемь.

Дмитрий Васильевич. Семь и одна четверть.

Ольга. Три четверти…

Дмитрий Васильевич. Одна четверть, остальное маслом.

Ольга. Нет. Только не маслом.

Дмитрий Васильевич. А чем?

Ольга. Ты знаешь.

Дмитрий Васильевич. Правда?

Ольга. Да. Только когда будешь отдавать… не ешь чеснок.

Дмитрий Васильевич. Не буду. Честное слово. Ольга. Пиши расписку!

Занавес.

Предисловие

Многоуважаемый читатель.

Не удивляйся. Это не издательская ошибка. Вместо «Послесловия», которому положено быть на этом месте, вдруг появилось «Предисловие».

Дело в том, что все в нашей жизни начинается с конца. С конца учебника мы решаем задачки, с конца очереди идем в ее начало, в конце газет или журналов находится уголок юмора.

Эту книгу ты, наверно, тоже будешь читать с конца. Вот почему здесь, именно на этом месте, «Предисловие».

Ну, что тебе сказать об авторе, то есть обо мне? (Всегда, прежде чем читать, интересно узнать кое-что об авторе.)

Я