Читать книгу - "Трибунал для героев - Вячеслав Звягинцев"

Заявление на имя Сталина не так давно было обнаружено в архивах бывшего Политбюро ЦК КПСС. Оно напечатано на машинке и датировано 30 апреля 1946 года. В нем, в частности, говорится о «вредном поведении Жукова», который «ведет вредную, обособленную линию, т. е. сколачивает людей вокруг себя, приближает их к себе», отзывается о Сталине в «высокомерном тоне», критикует «некоторые мероприятия Верховного Главнокомандующего и Советского правительства».[410]О том, как и почему было написано это письмо, Новиков указал в своем заявлении на имя министра внутренних дел Л. П. Берии 2 апреля 1953 года:

«…Во время следствия меня несколько раз вызывал на допрос Абакумов. На этих допросах постоянно присутствовал следователь Лихачев. Абакумов ругал меня площадной бранью, унижал мое человеческое достоинство… угрожал расстрелом, арестом моей семьи…

В присутствии следователя Лихачева он сказал, что я должен буду подписать составленное и отпечатанное заявление на имя И. В. Сталина…

Лихачев давал мне подписывать по одному листу, и так я подписал это заявление… в этом заявлении приводились, как якобы известные мне факты, различные клеветнические вымыслы, компрометирующие… маршала Жукова…

…Абакумов на допросах в присутствии Лихачева неоднократно подробно меня расспрашивал о моих встречах и разговорах с Жуковым и Серовым…[411]»

Теперь, как говорится, все стало на свои места.

Пятитомное дело поступило в Военную коллегию 8 мая 1946 года. Тут же, без изучения, назначено к рассмотрению на 10 мая. А на следующий день Военная Коллегия Верховного Суда СССР под председательством генерал-полковника юстиции В. Ульриха в закрытом судебном заседании уже вынесла приговор: Шахурина — к семи годам тюремного заключения, Репина — к шести годам, Новикова — к пяти годам, Шиманова — к четырем годам, Селезнева — к трем годам, Будникова и Григорьяна — к двум годам каждого. Кроме того, судом были возбуждены ходатайства о лишении осужденных воинских званий и наград.

Почему так спешили судьи? Было соответствующее указание Сталина. Не случайно сразу после оглашения приговора, в 21 час. 15 мин., Ульрих незамедлительно, с пометками «Весьма срочно», «Сов. Секретно» направил копию приговора «для доклада генералиссимусу товарищу Сталину Иосифу Виссарионовичу».

В этом приговоре утверждалось:

«Предварительным и судебным следствием установлено, что в системе Народного Комиссариата Авиационной промышленности и Военно-Воздушных Сил Красной Армии существовала антигосударственная практика, приводившая к тому, что на протяжении войны и в послевоенный период Наркоматом Авиационной Промышленности систематически выпускались бракованные самолеты и авиамоторы, которые преступным путем «протаскивались» на вооружение авиачастей Красной Армии…

В результате существовавшей между руководителями НКАП и ВВС семейственности и круговой поруки, ШАХУРИН, НОВИКОВ, РЕПИН, ШИМАНОВ, СЕЛЕЗНЕВ, БУДНИКОВ и ГРИГОРЬЯН протаскивали на вооружение ВВС заведомо бракованные самолеты и моторы крупными партиями, по прямому сговору между собой, что приводило к большому количеству аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели летчиков, а на аэродромах, в ожидании ремонта, скапливалось большое количество самолетов…

Антигосударственной деятельности ШАХУРИНА способствовали заведующие авиационными отделами ЦК ВКП /б/ БУДНИКОВ и ГРИГОРЬЯН, которым было известно о том, что авиационная промышленность выпускает недоброкачественные самолеты и моторы и тем не менее никаких мер к прекращению этой антигосударственной практики не принимали и в ряде случаев, в угоду ШАХУРИНУ, сознательно помогали последнему протаскивать бракованные самолеты и моторы на вооружение ВВС.

Руководство ВВС, в лице НОВИКОВА, РЕПИНА, ШИМАНОВА и СЕЛЕЗНЕВА, не только не вело борьбу за качество выпускаемой авиационной промышленностью продукции, но по сговору с ШАХУРИНЫМ, БУДНИКОВЫМ и ГРИГОРЬЯНОМ, принимало заведомо недоброкачественные самолеты и моторы, имеющие конструктивно-производственные дефекты, на вооружение частей ВВС, грубо нарушая, тем самым, постановления правительства».[412]

Несмотря на спешку судей, приговор они написали довольно объемный. Правда, текст его мало чем отличается от обвинительного заключения…

Спешил и Абакумов. У него были личные счеты с Жуковым. В начале 1946 года, когда он прибыл в Берлин для того, чтобы произвести аресты ряда офицеров, Г.К. Жуков, возглавлявший Группу советских войск в Германии и Советскую военную администрацию, послал его «куда подальше» и потребовал освободить арестованных.

Александр Николаевич Бучин, личный шофер маршала, в своих мемуарах[413]пишет: «О маршале начали распространяться самые различные слухи, обычно передаваемые шепотом. Говорили, очень настойчиво, что Георгий Константинович поссорился с ведомством всемогущего Берии. Не знаю, откуда, но узнали — Жуков выставил из нашей зоны оккупации Абакумова, явившегося было арестовывать генералов и офицеров. Достоверно было известно, что некоторых военных, служивших в Берлине, арестовали и тут же отпустили».

В мае Абакумов стал Министром госбезопасности. И сразу же стал наращивать обороты.

В конце месяца, уже после перевода Жукова в Москву, к нему на дачу нагрянули с обыском трое сотрудников Абакумова. Поскольку они не предъявили ордера на обыск, Георгий Константинович выпроводил их, угрожая применить оружие.

А 1 июня в Кремле состоялось заседание Высшего Военного Совета,[414]на котором рассматривалось заявление к этому времени уже просто осужденного А. Новикова. Текст заявления Сталин передал генералу Штеменко. И тот его зачитал. А потом Сталин сказал:

Ко мне поступило много жалоб на Жукова, который унижает человеческое достоинство подчиненных… В то же время Жуков так зазнался, что заявляет: все важные операции Великой Отечественной войны разработаны, якобы, им одним лично. В то время как присутствовавшим хорошо известно, что они результат коллективного разума Ставки Верховного Главнокомандующего. Поскольку присутствующие здесь маршалы заявляют, что работать с Жуковым не могут, ЦК хотел бы знать их мнение.

Известный военный историк генерал-лейтенант Н. Г. Павленко считал, что И. Сталин был готов к тому, чтобы сразу после этого совещания арестовать Жукова, но выступления ряда военачальников в защиту прославленного полководца поколебали его в этом решении. В итоге было признано необходимым освободить маршала Жукова от должности Главнокомандующего Сухопутными войсками. А 3 июня Совет Министров СССР оформил это решение соответствующим постановлением.