Читать книгу - "Крепость на Ловати - Валентин Павлович Краснопевцев"

продавать не стал, оставил в полное владение сыну Леониду. Еще через три года вышел на пенсию и зажил на покое, безраздельно отдавшись любимому делу — выращиванию цветов у себя на надворном участке. Сын теперь эвакуировался, и это очень для подпольщиков удобно. Вот тебе и конспиративная квартира номер один на улице Сопецкой!　

А недавно семью Шпаков постигло несчастье: погиб при бомбежке престарелый брат Даниила Ивановича, живший в доме № 18 по Новослободской. Дом пуст, хоть шаром покати, — чем не конспиративная квартира номер два? Обстоятельства складывались поистине благоприятно.　

Гость помог Шпаку составить убедительную легенду, которая должна была отвести возможные подозрения от будущего постояльца. Дескать, жилец — приятель внука, Леонидова сына. Вместе в Ленинграде учились. А тут у него неувязка вышла: покуда до дому, на Украину, добирался, туда уже, по слухам, германцы пришли…　

Конечно, Ермолович с Емельяновым позаботились о том, чтобы оставить в городе и других надежных людей для связи. Но общий успех предстоящей необычной и опасной работы во многом должен был определяться тем, кто будет непосредственно на месте осуществлять координацию действий. Соответствующая кандидатура была найдена: Дед (под такой кличкой он становился отныне известен) был опытным конспиратором с богатейшей жизненной школой.　

В указаниях ЦК ВКП(б) об организации борьбы в тылу германских войск говорилось, что для подпольных групп в захваченных врагом областях необходимо выделять опытных, боевых и до конца преданных нашей партии, лично известных руководителям парторганизаций и проверенных на деле товарищей. Кандидатура Евгения Ивановича Черновского этим требованиям вполне соответствовала.

Е. И. ЧЕРНОВСКИЙ　

Евгений Иванович Черновский был человеком с удивительнейшей биографией. Родился он в Великих Луках в 1887 году в рабочей семье. Восьми лет был отдан в церковноприходскую школу, где закончил три класса. Пришла пора самому себя кормить. Стал работать вместе с отцом по найму. В годы отрочества и юности перебрал много работ и профессий: погонщик лошадей на кирпичном заводе, каменотес, чернорабочий в пекарне…

Е. И. Черновский — Дед.

Рано приобщился к революционной деятельности. В 1908 году ужо оказался за решеткой: отсидел восемь месяцев за провоз нелегальной литературы изВеликих Лук в Торопец.　

В первую мировую войну служил в царской армии. Призывался рядовым, а после того, как в 1910-м он окончил в Осташкове курсы телефонистов, его произвели в унтер-офицеры. Однако не получился из Черновского ревностный слуга царю: разжаловали в рядовые «за вольнодумство».　

После февраля 1917 года (в партию большевиков он вступил в том же году) был Евгений Иванович председателем комитета Медынского полка, военным комиссаром артиллерийского дивизиона. За агитацию против наступления на русско-германском фронте и за протесты против расстрелов в армии сидел в Двинской крепости. Принимал участие в Октябрьском вооруженном восстании.　

В 1918 году Черновского зачислили стрелком в отдельную коммунистическую роту, а в созданном на ее основе отдельном коммунистическом батальоне он стал начальником команды связи. Участвовал в боях под Псковом. Позднее батальон влился в 85-й стрелковый полк, и Черновский вошел в состав полкового комитета. А в следующем году он стал уполномоченным особого отдела 10-й стрелковой дивизии в 85-м полку.　

Из армии Евгений Иванович уволился по болезни в 1921 году, но позднее призывался вновь для выполнения специального задания. Довелось быть на должностях инспектора уездного продовольственного комитета, уполномоченного ОГПУ, старшего инспектора пожарной охраны Великолукского горотдела НКВД.　

На пенсию Черновский вышел в 1938 году. Жил с женой Варварой Георгиевной и приемным сыном Кимом в том же доме на площади Ленина, рядом с высокой деревянной каланчой, где размещалась городская пожарная команда.　

Предложение Емельянова, которого Черновский глубоко уважал, — остаться в городе при немцах — Евгений Иванович принял как должное, словно иначе и быть не могло. Старому чекисту оно польстило: снова в строю, не списали, значит. Про болезни свои забыл,　даже будто помолодел с виду. Отныне, оставаясь для всех больным стариком-пенсионером, бывшим «пожарным», для немногих посвященных он становился Дедом.

ЭТО БЫЛО В ИЮЛЕ

Я грозное помню:

со связкой гранат

На танк партизан выходил.

«Двести первая верста»

В июле 1941 года для войск нашей 22-й армии сложилась тяжелая обстановка. Против шести ее дивизий, оборонявшихся на 280-километровом фронте, враг сосредоточил шестнадцать соединений, входивших в группы армии «Север» и «Центр». 12–13 июля он превосходящими силами прорвал фронт наших частей на правом фланге армии. Оставив Полоцкий укрепленный район, подразделения под угрозой окружения стали отходить на северо-восток. Вскоре штаб армии прибыл в Великие Луки.　

Измотанные непрерывными боями, несколько суток не смыкавшие глаз, подходили к юго-западной окраине города на Ловати и бойцы 48-й танковой дивизии под командованием полковника Д. Я. Яковлева. Едва подразделения сумели занять отведенные им рубежи обороны, как со стороны противника послышался нарастающий шум моторов. Спустя несколько минут на Невельском шоссе появилась колонна фашистских танков.　

Недалеко от дороги стояла в засаде наша «тридцатьчетверка» под командованием лейтенанта А. П. Богдана. Командир танка подпустил головную вражескую машину метров на четыреста и открыл огонь. Первый же снаряд поразил цель. Вражеский танк, пройдя по инерции еще несколько метров, ткнулся в канаву и замер.　

Нашу «тридцатьчетверку» обнаружили. Танки противника стали разворачиваться в боевой порядок, прикрывая маневр огнем пушек. Лейтенант Богдан принял неравный бой и уничтожил четыре вражеских танка.　

Однако на подходе были главные силы врага его 19-я танковая дивизия и некоторые другие части. По числу боевых машин и пехоте они существенно превосходили наши возможности. Спустя несколько часов гитлеровцы двумя танковыми батальонами и полком пехоты при поддержке сильного артиллерийского огня и во взаимодействии с авиацией нанесли мощный удар в направлении Городище — совхоз Никулино и вышли на Торопецкое шоссе, разъединив наши юго-западную и юго-восточную группировки, оборонявшие Великие Луки.　

В этом трудном положении исключительное мужество проявили воины нашего 95-го танкового полка 48-й дивизии. Гитлеровцы прорвались к командному пункту полка и атаковали его. Находившийся там его командир подполковник Н. П. Николаев возглавил группу бойцов и командиров и в течение двух часов сражался с наседавшим врагом, отражая его гранатами и бутылками с горючей смесью. На помощь оборонявшимся поспешили танкисты лейтенанта И. И. Астахова. В тот момент шесть вражеских танков окружили КП. Астахов вступил с ними в огневой бой, подбил две машины, а остальные вынудил к отступлению.　

Столь же храбро сражались с врагом воины 48-й танковой дивизии и на других участках. Однако слишком неравными были силы сторон. Врагу удалось ворваться в Великие Луки.