Читать книгу - "Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма - Коллектив авторов -- История"

время подскакивает ко мне и полковник Лысань с аналогичным докладом, дополненным тем, что головной батальон полка теперь уже в огородах села и что движение противника началось. Получив от меня приказание наступать не останавливаясь, он ускакал. В это время раздается артиллерийский выстрел. Меня это так удивило, что я сам решил узнать, почему мои батареи вдруг открыли огонь. Минут через пять, по пути, я встретил группу всадников и, приняв их за наших артиллеристов, спрашиваю довольно резко: «Кто приказал вам открывать огонь?» — «Это я», — отвечает мне генерал Пешня. Я был очень удивлен его присутствием здесь и его вмешательством в мои обязанности, не сдержался и ответил ему: «Ваше Превосходительство, может быть, разрешите мне исполнение полученного приказа мне и закончить?» Генерал что-то мне ответил, но я уже ехал на место начавшегося боя. После об этом генерал Пешня мне не напоминал, и я отношу это к тому, что я с ним был однокашником по Виленскому военному училищу. Несмотря на то что противник был хорошо покрыт почти в упор ружейным и пулеметным огнем, он все же сделал попытку двумя эскадронами атаковать полк в левый наш фланг. Это ему не удалось, так как к этому месту и подходил центр полка, наперерез красным. Отрезанная от своего пути следования масса красных бросилась все же на север через дворы и огороды, но это было не так просто сделать коннице и особенно артиллерии с обозами. Наступал рассвет, и мы воочию могли убедиться в успехе нашего налета. Неудачный артиллерийский выстрел у нас, в шутку и сгоряча, называли «предательским». С ним все село зашумело, как муравейник. Не будь его — это было бы вторым номером разгрома нами конного корпуса Жлобы. Происшедший здесь со мной случай характеризует, насколько красные были ошеломлены. Наступивший рассвет застал меня посередине довольно широкой улицы, передо мной группа ударников кому-то указывает руками в моем направлении. Я подъезжаю к ним и вижу: несколько красных офицеров ищут старшего начальника, ведшего этот бой. Отвечаю, что это я, и тут же спрашиваю их, какой они дивизии и где их начальник дивизии. Ответ: «Здесь была 14-я кавалерийская дивизия Буденного, а ее начальник только что убежал через огороды». Один из них вдруг говорит мне: «Разрешите в память блестящего для вас боя преподнести вам ценную для нас плетку». Чтобы прекратить ненужный разговор, я, не спрашивая даже, почему она была ценной для них, взял ее, а им отдал свою, калмыцкую.

Плетка оказалась самой простой и до сего времени хранится у меня, как память о действительно блестящем деле 2-го Корниловского ударного полка в особо критический для него момент. Я только напомнил красным офицерам о том, что некоторые полки 14-й кавалерийской дивизии совместно с 45-й пехотной дивизией, где я служил в первую Великую войну, ведь усмиряли первое восстание большевиков в Петрограде, и спросил, как теперь они дошли до жизни такой? Ответ одного из них был таким: «Да так, все слушались приказов». Отъезжая, я сказал им, что наше положение им известно, а потому нам пленные не нужны и поэтому лучше было бы с места боя им зайти в первую попавшуюся избу.

Трофеи превзошли все наши ожидания: только нами было взято согласно записи в журнале боевых действий полка 250 лошадей с седлами (с тем, что взяли другие наши полки и кавалерия, доходило до 600), батарея в запряжке, остальные орудия тоже были брошены перед незначительными препятствиями, и много повозок с ценным для нас грузом провианта. Досадным было только то, что мы не устроили погони за начальником 14-й советской кавалерийской дивизии, но виной тому было полное истощение физических сил корниловцев. Мой помощник — полковник Лысань — после подтвердил слова красных офицеров: по его словам, когда он с цепями головного батальона был около середины села, прямо на него на карьере в тумане налетели два красных кавалериста с заводным шикарным конем. Выхватив свой маленький испорченный револьвер, он закричал им: «Стой!» — и красные кубарем спешились. На вопрос, куда они скакали, ответили, что ищут начальника 14-й кавалерийской дивизии и что вот его конь. Конь был действительно красавцем.

Пусть не смущают читателя небольшие расхождения в описании боя нашим начальником штаба дивизии Генерального штаба полковником Месснером и моим, — оба отвечают действительности, но только наблюдения наши велись с разных занимаемых нами должностей. Генерал Пешня, как начальник дивизии, имел, конечно, право вмешаться, я же вести детали боя согласно полученному от него же приказу, что считал своей привилегией, о чем и осмелился напомнить своему начальнику.

* * *

Вечером 17 октября войска Кутепова подошли к хутору Отрада. Полки стали постепенно расходиться на ночлег, а для корниловцев места не хватило. Генерал Пешня вызвал к себе командиров полков и объявил, что Корниловской дивизии предложено переночевать в селе Рождественском, но предварительно необходимо выбить оттуда 14-ю советскую кавалерийскую дивизию.

Огромное село было расположено в лощине. Корниловцы подкрались к нему шагов на триста и открыли огонь залпами. Забили пушки и пулеметы. Когда Корниловские цепи подошли к хатам вплотную, в селе была полная паника. Через полчаса корниловцы сидели по теплым хатам и кончали прерванный ужин красных. Борщ, баранина, птица, яичница с салом дымились на столах. Сразу прошла усталость, все стали веселы, разговорчивы. Два перевернутых орудия, кухни, оседланные лошади, целые подводы с мукой, свиными тушами и всяким добром были добычей корниловцев. Красные кавалеристы отошли версты на три от села, зажгли сначала костры, а потом, видно, не выдержали холода и ушли искать для себя новый ночлег.

Одновременно с группой генерала Кутепова к Салькову со стороны Мелитополя приближались войска генерала Абрамова, заменившего отрешенного от командования армией генерала Драценко. Передовые части красной конницы пытались ворваться в Чонгарский полуостров, но были отбиты.

* * *

20 октября. Начиная с утра красная кавалерия повела яростные атаки на села Рождественское и Отрада. У нас отбивала атаки наша кавалерия, принимала участие и Корниловская артиллерийская бригада, а мы имели на окраине села дежурные батальоны. А в Отраде, как сообщалось, дроздовцы отбили до 11 кавалерийских атак. Надо полагать, что товарищ Буденный был сильно обижен на нас за Агайман и Рождественку.

В 10 часов Корниловская ударная дивизия выступила из